— Грамотный, да?

— Грамотный.

— А вот так? — Люциус щелкнул пальцами, комната расширилась, и в ней появились удивленные душегубы, — Хлопцы…

— Минутку, — Фредерик поднял руку, — В деревне отряд Службы Обеспечения. С боевой алхимией, феей и драконом.

— И что?

— Разнесем поместье к чертовой… к твоей бабушке. На святого Георгия никто из твоих парней не тянет, так что заодно и без клиентов останешься. Побираться как пойдешь, под личиной Люциуса?

— Воеводская должность не для погорельца, — добавил Ласка.

— Оброс ты мирским, — сказал Люциусу один из чертей, — Нехорошо.

— Давно ни кочергу, ни вилы в руках не держал, — сказал другой,

— Кончай баловаться, идем домой, — сказал третий.

— Аскеты нашлись! — возмутился Люциус, — Вам нимбы не жмут? Крылышкам не тесно? Я тут тридцать лет и три года одному худородному грешнику служил, его в люди вывел! Могу я паном пожить в свое удовольствие?

— Мирские дела с мирянами и решай, — ответил старший черт.

— Решишь с ними. Заявились тут, мое добро без меня делят.

— Предлагаю турнир. Победитель получает все, — сказал Фредерик, — И не вздумай сказать рыцарю, что турнир это сделка.

— К тебе тоже относится, — Фредерик посмотрел на Ласку, — Не посмотрю, чтоб сын друга. Поединок для рыцаря это никакая не сделка, а Божий Суд.

— Турнир есть азартная игра, с которой связаны все семь грехов, — назидательно сказал один из чертей.

— Ваша родная стихия, — хмыкнул Кшиштоф.

— И что, вы все против меня одного? — спросил Люциус.

— Поединками. Без общего бугурта. Делимся на партии, каждая выставляет бойцов. Пеший бой на мечах или на древковом оружии. Конный бой с копьем или с мечом.

— Что получает победитель? — спросил Ласка.

— Всё, — ответил Фредерик, — Живую воду, жалованную грамоту, перстень царя Соломона, ведьму Окс-Анну, огнедышащего коня Элефанта и чего там пан Кшиштоф Шафранец себе хотел взять из сундука. Сундук и все его остальное содержимое остается пану Люциусу Чорторыльскому независимо от результата турнира.

— Сапоги-скороходы, которые тут на полу лежат, добавим к призам, — сказал Люциус, — А то вот этот вот будет говорить, что они его по праву.

— И сапоги-скороходы, — согласился Фредерик, — Семь призов. Хорошее число. Делимся на партии.

— Чур, Служба Обеспечения считается за одну партию, но только те, кто с тобой приехал, — сказал Люциус и ткнул пальцем в Ласку, — Чтобы вы все против меня не объединились.

— Мы с Вольфом и Бенвенуто за вторую, — сказал Ласка, — Чертей бояться, водки не пить.

— Хлопцы, кто со мной? — спросил Кшиштоф, — Или кому с чертом лучше?

— Предатель, — зашипел Люциус.

— Предатель ворует, а я играю, — парировал Кшиштоф.

Душегубы перешли за спину Кшиштофа.

— Раз про прямое вторжение речь не идет, то моя братва участвует, — сказал Люциус и обвел руками чертей.

Никто из них не возразил. Где кто видывал, чтобы черти отказывались от азартной игры, связанной с семью грехами.

— Где будем биться? — спросил Кшиштоф, — У нас же глушь, ни барьера, ни площадки под конный бой. Перед домом луг под снегом, до утра не утопчешь.

— На первом этаже, в зале, — ответил Люциус.

— Конный турнир с барьером?

— Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. Скажу тебе более, рыцарь, до черт знает каких пределов!

Регламент турнира предложил Люциус. Все согласились, потому что никакого подвоха никто не увидел.

Каждая партия выставляет четырех бойцов. Всего шестнадцать бойцов и четыре тура на выбывание.

Бойцы записываются по одному от партии в четыре подгруппы. Чтобы в первом и втором туре точно встретить соперника, а не своего. После первых двух туров из каждой подгруппы выходит один боец. Если в третий, полуфинальный, тур от какой-то партии попадут два бойца, их надо поставить не друг с другом.

Выбор оружия на усмотрение поединщиков, споры решают старшие партий голосованием. При раскладе два против двух решают дамы. Дам найдем, какой турнир без дам.

Пока старшие договаривались, во двор втянулся весь обоз Службы Обеспечения. Рейтары пополам с душегубами выставили караулы, а все, не задействованные в караулах, вошли в зал и там сгруппировались, не исключая, что в ближайшее время придется сразиться друг с другом.

Спустились в зал. Люциус достал из-за спины большую грифельную доску и мел. Начали записываться в турнирную сетку.

— Я пас, — сказал Вольф, — Ни пешим на мечах, ни конным как угодно.

— Тогда нас всего двое остается, — сказал Ласка. А можем четверых выставить.

— Ну пиши меня последним. Выйти выйду, авось сразу не сдохну.

— Я буду за вас, — сказал Ян, — С дубинкой и верхом на сундуке.

— Сундук спит, — сказал Чорторыльский.

— Он во сне бегает, если хорошо попросить.

— Не вздумай…

— Не вздумает, — сказал Фредерик. А если вздумает, то не уйдет.

— Ладно. Но первый бой пешим. И дубинку из рук не выпускать. Если победит, тогда дальше разрешу покататься на сундуке.

— Я не согласен, — сказал Кшиштоф, — Он простолюдин.

— Сейчас будет дворянин, — ответил Фредерик.

Ласка бы не нашел, что ответить, но немец посчитал выгодной для себя победу Яна, после которой партия Ласки оказалась бы перед ним в долгу. Все-таки, отряд пришел сюда, чтобы отбить коня, а с ведьмой можно и просто поговорить. Войны с ведьмами, кажется, и правда не стоит опасаться.

Фредерику принесли портфель с бумагами и письменный прибор. Служба обеспечения могла рассчитываться не только деньгами. Кроме всего прочего, Фредерик запасся открытым патентом на личное дворянство за подписью, конечно, не императора, но совершенно легальным.

— Герр Йохан фон Мюллер. В гербе дубинка и сундук, — сказал Фредерик, вручая Яну свиток, — Должны будете.

Пока суд да дело, к пану постучался еще один гость.

— Его высочество Томаш Нехитишь, принц мышей! — представил новоприбывшего часовой.

Томаш попросил Фредерика выйти во двор.

— Сейм принял решение.

— Не может быть.

— Может. Корону получит тот, кто отомстит убийце Армадилло.

— Не убийце Меднобородого? — удивился Фредерик.

— Его не нашли и побаиваются искать.

— Почему?

— Феи намекнули, что очень недовольны тем, что Меднобородый украл у них семь волшебных овечек, а вернул только пять. Не будь он мертв, надо бы было его проучить. Ссориться с феями дураков нет. Они всем помогают и редко обращаются за помощью.

— У Кармины отдельная книга, где записано, кто насколько в долгу у фей. Им стоит только напомнить, и против того, на кого они укажут, поднимется мало не армия.

— Вот-вот, — согласился Томаш и продолжил, — Кассий Хохратте, принц крыс, сказал, что ты убил Армадилло, когда тот по праву должен был надеть корону отца еще до проклятья Альбериха. Убил не короля, но без пяти минут короля.

— Ну и крыса. А змеи что?

— Ламия Кирфи сказала, что на момент убийства Армадилло ее в той долине не было, и Альберих Третий, король гномов, может подтвердить. С тех пор, как Альберих ушел, до тех пор, пока он не вернулся, она сидела у него в гостях, а что было наверху, ни слухом, ни духом.

— Так это она позвала Альбериха?

— Да. Он с ней сильно поругался, когда сообразил, что она звала его «просто прийти и поднять корону», когда точно знала, что там этот бешеный рак со своими клешнями и усами.

— То есть, крысы и змеи валят все на меня?

— Именно так. На тебя одного, подручные не в счет. Так что берегись. Они могут прийти хоть завтра. Это для людей Подземье привязано к выходам, а мы, местные, можем переходить между мирами где захотим и ездить по черным дорогам без перерыва на ночлег наверху. Я уже тут, как видишь.

— Но никто не знает, что я здесь.