— Я понимаю это, и, честно говоря, мне более чем понравилось, что мой муж вернулся к нормальной жизни. Мы смогли сделать все, о чем я всегда мечтала, но не могла раньше.

Снова появилось это слово — нормальная. Когда люди узнают, что такого понятия, как «нормальный», не существует?

— Но с учетом сказанного, — ее челюсть сжалась. — Существует неписаный закон, кодекс, по которому мы все живем. Это помогло нашей семье оставаться такой сильной, какая она есть, потому что мы никогда не делаем исключений. Если ты выступишь против нас, тебя уберут. Когда ты предашь нас и подвергнешь опасности наши жизни, ты умрешь. Я хочу, чтобы она умерла, а не сидела в подвале, выбирая платья «Нейман Маркус» для мероприятий. Я хочу, чтобы мой сын был свободен от какой-либо привязанности к ней, и я чертовски уверена, что не хочу, чтобы ее грязное тело было похоронено на нашем семейном кладбище. Она не хотела быть частью этой семьи, так что пусть она гниет в гребаном переулке, мне все равно.

Мне показалось, что мама Каллахан вышла из себя и была готова атаковать, с деревянной ложкой и всем прочим.

— Что-нибудь еще? — Я спросила, так как казалось, что теперь я выполняю гребаные приказы.

— Да. Лиам и Нил скоро вернутся? Я готовлю их любимое блюдо — тушеную баранину по-ирландски и содовый хлеб. Я могу научить тебя, если хочешь, — сказала она, снова поворачиваясь к своей кастрюле.

Я посмотрела на Итана, который счастливо посасывал соску своей бутылочки, а затем снова на нее. Для меня это было слишком. Не ответив ей, я вышел из кухни.

Если бы Птицелов только мог увидеть меня сейчас… он бы заплакал.

ЛИАМ

Еще пять минут этой хуйни… всего пять минут.

Выдавив улыбку, я повернулся к мужчинам позади меня.

— Ну что, джентльмены?

— За сколько продаете одно из них? — Спросил сенатор Джеффри Боксер из Северной Каролины, прикасаясь к растению марихуаны в нашем маленьком магазине в Вашингтоне. Однако у нас с Мел не было времени обустроиться здесь, мы просто немного надавили на владельцев и купили его. И после нескольких визитов Кейна и Монте, они были более чем готовы продать… Это было мило с их стороны.

— Унция стоят от 350 до почти 600 долларов, — ответил я.

Он, как и его коллеги, уставился на меня в шоке.

— Каждое?

— Да. — Я кивнул, подходя, чтобы потрогать зеленые растения. — Но почти никто не покупает их полными унциями. Частый выбор — восьмая часть унции, которая стоит от 50 до 80 долларов. При нынешнем развитии бизнеса это более сорока миллионов долларов ежегодных налогов. Налоги, которые могут быть переданы каждому штату на строительство школ и всего остального, что нужно вашему штату.

— Я должен сказать…. это довольно хорошо отлаженная машина, — заявил сенатор Эндрю Келли от штата Техас.

— Да, и именно поэтому я удивлен, что Вашингтон не поддерживает это, а вы? Я готов рассмотреть штат за штатом. Те, с кем я уже работаю, были безупречны в течение последнего года.

— Это очень деликатный вопрос, мистер Каллахан…

— Зарабатывание денег всегда важно, как и то, на кого я их трачу. — Они напряглись. — Но я понимаю вашу точку зрения. Я просто надеюсь, что вы принимаете во внимание будущее. Не только в моем штате, но и в вашем.

Я подошел к заднему входу и придержал его открытым для них. В конце концов, они все еще были политиками и не хотели рисковать быть замеченными в таком заведении. Я пожал им руки, когда они все вернулись к своим машинам.

— Вы почешите мне спину, а я почешу вашу, мистер Каллахан, — прошептал сенатор Боксер, прежде чем кивнуть мне.

— Я никогда не чешу первым, но спасибо, что пришли, — ответил я, отпуская его.

Я смотрел, как они отъезжают, прежде чем вернуться внутрь и повернуться лицом к Нилу, который ждал с маской. Взяв ее, мы прошли через лабиринт растений марихуаны, прежде чем добраться до дальней стины комнаты. Там был потайной люк, который вел на нижний этаж. Он поднял его для меня, когда я надевал маску, и вместе мы направились вниз.

Там было две конвейерные ленты, одна для кокаина, а другая для хрусталя. Нам потребовалось всего несколько дней, чтобы создать что-то вроде фабрики, и правда заключалась в том, что не было лучшего места для сокрытия нелегального бизнеса, чем под легальным.

В комнате было шестеро наших мужчин, все они сортировали и раскладывали продукт по пакетам. Взяв кристалл щипцами, я осмотрел их.

— Они не такие четкие, как в предыдущей партии, — сказал я Нилу.

— Дочь Сирши покалечилась, я подозреваю, что она, возможно, поспешила с этой партией, — ответил Нил, просеивая похожий на стекло метамфетамин на ленте.

— Что случилось с ее дочерью?

— Ее парень решил использовать ее как боксерскую грушу.

Я вздохнул. Сирша была нашим химиком. Мы редко разговаривали, и нам всем нравилось, чтобы так было. У нее была собственная, полностью укомплектованная лаборатория в Чикаго, к которой мы никогда не приближались… Ну, мы с Мел никогда не приближались, но несколько человек время от времени навещали ее. Она сделала кристалл, мы продали его, и она потратила деньги на финансирование новых лекарств для своей лаборатории.

— Деклан, Коралина и Федель работают над чем-то другим. Как ты думаешь, кто может помочь? — В конце концов, это было частью сделки, когда ты работал с нами — богатство и защита для вас и вашей семьи.

— Ойсин и Тирни, — порекомендовал Нил. Они были уличными бандитами, которые не были нам особенно близки.

— Прекрасно. Сделай это, но убедись, что Сирша знает, что если она снова выпустит что-нибудь подобное, нам придется расстаться, — ответил я, направляясь к коксу.

Он кивнул, уже разговаривая по телефону. Разрезав кокс, я добавил жидкость и наблюдал, как он становится фиолетовым. На данный момент этого было достаточно.

— Я хочу, чтобы его распространили на улицах к вечеру.

Кейн и Монте стояли у хранилища. Подойдя к нему, я ввел пароль, который автоматически менялся каждый час. Конечно, он выглядел пустым, но я подошел к центру, отодвинул панель и шагнул во второй потайной проем хранилища. Мы не могли положить все наши деньги в банк, вот почему мы держали немного денег у других членов клана в течение короткого периода времени, прежде чем их перевести. Взяв несколько пачек, я разложил их по двум разным пакетам для Кейна и Монте. Они знали, что с этим делать.

Заперев за собой оба сейфа, я направился наверх.

МЕЛОДИ

Вгрызаясь в яблоко, я смотрела на нее, пока она спала. Она свернулась в позу эмбриона на кровати, на ее лице были пятна от высохших слез. Пнув ее в бедро, я откусила еще кусочек от своего яблока и, не дожидаясь ее ответа, подтащила стул к кровати и поставила его перед ней.

— Просыпайся, Оливия, — сказала я ей, усаживаясь.

Она даже не могла подняться, и когда она открыла глаза, чтобы посмотреть на меня, она начала неудержимо рыдать. Закатив глаза, я подождала, пока она успокоится.

— Оливия.

— Пожалуйста, просто…

— Ты будешь отдавать мне приказы? — Спросила я, прежде чем откусить еще кусочек.

Она не ответила.

— Эвелин попросила меня убить тебя. На самом деле она отнеслась к этому довольно холодно. Заметка для себя: никогда не предавай семью… Хотя можно подумать, что это само собой разумеется.

Она снова всхлипнула, и все ее тело затряслось.

— Мы почти закончили, Оливия. Все почти закончилось, и ты уйдешь. Так что плачь, молись, делай все, что тебе нужно. — Это должно было стать ее наказанием и его испытанием.

Я направилась обратно к звездам как раз вовремя, чтобы найти Седрика с Итаном на руках, разговаривающего с Лиамом и Нилом. Заметив меня, Лиам отстранился, и я уже знала, чего он хотел.

— Все готово, и Птицелов проводит пресс-конференцию утром. Тогда мы проведем трансляцию. Приготовься к землетрясению, — сказала я ему.

Он притянул меня ближе к себе.

— Нам лучше держаться ближе.

— Кто готов к ужину? — Эвелин позвала из столовой.