— Я больше не в настроении играть в твои игры.

Я не хотел этого делать.

— Чертовски хорошо, что это не из-за тебя! — прошипела она, и как только она снова поднялась, ее кулак взлетел.

Я ухватился за нее, и она головой боднула меня прямо в челюсть, заставляя меня крепко сжаться и потянуть вниз ее руку. Она ударила меня локтем в лицо, а я схватил ее за шею и прижал к земле. Ее пальцы прижались к моим глазам, а ноги обвились вокруг моей талии, когда она пыталась ослепить меня.

— Я делаю тебе больно, — усмехнулся я сквозь стиснутые зубы, сжимая ее шею еще сильнее.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — усмехнулась она сквозь хрип.

Что, черт возьми, это значило?

Отпустив ее, я увидел следы на ее шее от моей руки и медленно начал отступать, но она удержала меня на месте.

Мой взгляд упал на ее груди, которые поднимались с каждым вздохом. Одной рукой она схватила меня за волосы и притянула к своим губам.

Я чувствовал себя как дома, и я не смог удержаться, чтобы не прикусить ее нижнюю губу. Используя свой язык, я умолял о проникновении и не смог сдержать вырвавшийся стон, когда почувствовал, как ее язык столкнулся с моим. Я обхватил ладонями ее грудь и застонал еще громче, когда она прижалась ко мне.

Боже, я, блядь, облажался!

Заставив ее отпустить меня, я освободился и отодвинулся от нее как можно дальше.

— Я не могу.

Я отвернулся и попытался уйти.

— Я хочу развод, — крикнула она у меня за спиной.

Что?

Я даже не мог сформулировать слова. Как она смеет? Повернувшись к ней, я пристально посмотрел ей в глаза, она не двигалась. Вместо этого она лежала на полу, где я ее оставил, и смотрела на меня снизу вверх.

— Ты хочешь развода?

МЕЛОДИ

Я знаю его, его кровь кипит. Эта холодная глыба льда, которой он стал… Он не был моим. Он был таким с посторонними, а я была его женой. Поэтому я начала действовать его методами. Он не закроет на это глаза. Ему предстояло подтвердить свое господство другим способом.

Ну же, Лиам.

— Ты хочешь его, и я тоже. Так будет лучше: мы больше не будем продолжать причинять друг другу боль, — ответила я, поднимаясь с пола.

Его нос вспыхнул, когда он подошел и схватил меня за руку. Он притянул меня к себе, захватывая мои губы своими, они были твердыми и горячими. Я почувствовала, как его руки хватаются за мое тело, прежде чем нашли опору на моем топе, обе его руки потянули, срывая его с меня.

— Лиам… — простонала я ему в рот, потянув за его ремень.

— Не разговаривай, — пробормотал он, целуя меня в шею. Мы вместе упали на пол ринга. Его руки снова грубо нашли место на моем теле, он так сильно потянул за мои легинсы, что они порвались. Его дыхание соответствовало моему; короткое и учащенное. Мои собственные руки оказались в его волосах, дергая и лаская его. Я почувствовала, как он стягивает брюки, и прежде чем я смогла что-то сделать, он вонзился в меня в безжалостном и карающем темпе.

— Ах… — Я застонала одновременно от боли и удовольствия. Я скучала по ощущению его внутри себя. Я обернулась вокруг него, когда он вонзился в меня. Закусив губу, я боролась с желанием закричать…черт, как у меня неудержимо затряслись ноги. Я понимала, что он нуждался в этом, мы оба нуждались. Это было все, что мы не могли выразить словами, это было то, как мы решали наши проблемы, и даже эти пережитки недавнего прошлого заставляли мое сердце болеть, но не так, как я начинала привыкать. Я отчаянно нуждалась в этом, мне нужно было, чтобы он помнил и тосковал, так же, как и я.

— Развода… — Он сделал паузу, входя в меня с восхитительной резкостью, которой я наслаждалась. Он толкнул меня обратно на спину и взял обе мои руки в одну из своих, в то время как другой обхватил мое бедро. — Никогда… — И снова он сделал паузу после толчка. — Не будет. — Казалось, это было напоминание, и я на мгновение задумалась, кто на самом деле нуждался в нем.

Он не остановился после минутной паузы. Покусывая мое ухо и целуя мои губы, его рот был везде. Я пыталась держать глаза открытыми, однако я не могла даже дышать и думать одновременно, не говоря уже о том, чтобы контролировать свое тело.

— Лиам! — крикнула я. Пот с его носа капал на меня, когда он прижался ко мне крепче. Мои пальцы ног подогнулись в туфлях, когда я дошла до почти болезненного оргазма. Его аромат корицы и меда сводил меня с ума. Он был всем, что я могла видеть, обонять, попробовать на вкус и услышать. Он окружал меня со всех сторон, и я скучала по нему, я скучала по всему, что было в нем… в нас.

— Ах, — проворчал он, кончая.

Он медленно сглатывал, вдыхая меня, как я делала это с ним.

— Ты застряла со мной. До того дня, когда мы оба умрем. Так сказано в контракте. Так что, если вы поднимете этот вопрос ещё раз… помоги мне Боже, Мелоди, я покажу тебе само определение сумасшествия.

Выйдя из меня, он привел себя в порядок и, не оглядываясь, вышел. Должно быть, он гордился собой… по-мужски. Он трахал меня, как пещерный человек. Но здесь я победила. Я знала, что крутилось у него в голове с тех пор, как появилась в его жизни, я видела это в его глазах — конфликт, нерешительность. Мне пришлось напомнить ему о том, кто мы такие, кем мы были и как мы справлялись с нашими конфликтами. Развод никогда не рассматривался для нас, разлука никогда не была вариантом, и ему нужно было помнить об этом. Я не уверена, как он вообще мог упустить из виду, кто мы такие, или что именно так мы справлялись со всем — мы просто выкидывали это из нашей системы. Но я заставила его вспомнить, потому что он каким-то образом забыл.

Я победила, а не он.

ГЛАВА 8

«Мне нечего предложить, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота».

— Уинстон Черчилль

ОЛИВИЯ

Ответь. Ответь. Ответь.

БОЖЕ! Ответь на этот чертов телефон!

Я яростно расхаживала по ванной, смахивая слезы с лица.

— Оливия, — наконец ответил старческий голос, мягкий, как змеиный жир.

— Я хочу выйти из соглашения. Ты сказал мне, что она не вернется, и вот она здесь. Я сделала это только потому, что ты обещал…

— Оливия, я сейчас повешу трубку, и ты не будешь мне звонить… поняла? Некоторым из нас нужно работать. Успокойся и жди. На кону твоя жизнь, поэтому я советую не потерпеть неудачу и не быть разоблаченной. — Он повесил трубку, и мне захотелось разбить телефон и закричать.

Я не могла дышать. Я, блядь, не могла дышать. Я рассказала ему все о семье в обмен на Нила и Итана. Нил станет главным, у меня должен был быть Итан, и все должно было быть в порядке. Все должно было быть так.

Ударившись о стену, я соскользнула на пол. Я не была уверена, что делать. Мел узнает и убьет меня.

— О боже, — выдохнула я.

— Оливия? Милая, с тобой там все в порядке? — Позвал Нил с другой стороны двери.

Я прижала руки ко рту, пытаясь остановить нарастающую панику, когда все мое тело затряслось.

— Оливия? — Ручка задребезжала.

— Я в порядке, Нил, — наконец смогла сказать я.

— Хорошо.

На мгновение воцарилась тишина, и я подумала, что он ушел. Встав, я наскоро умыла лицо и открыла дверь только для того, чтобы обнаружить, что он стоит там, скрестив руки на груди, и ждет меня.

— Я ненавижу, когда ты лжешь мне.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала я, обходя его и подходя к своему туалетному столику.

Он громко вздохнул.

— Оливия, послушай, мне жаль. Мне жаль, что я был так строг с тобой. Я беспокоился о Лиаме, и теперь, когда он вернулся, я вспомнил, какой он засранец. Но мне больше не нужно беспокоиться. Он вернет власть…

— Ты хочешь, чтобы он взял управление на себя? — Прошептала я, втирая увлажняющий крем в лицо.

— Мы снова будем из-за этого спорить?

— И что за спор?

— Тот, где ты говоришь мне сделать шаг вперед. Будь мужчиной…

— Ты сказал, что не хочешь «переходить на темную сторону», что ты ненавидишь это. Последнее, чем я хочу быть, — это змеей в твоем саду. Так что…