Когда наш блаженный пузырь, очевидно, лопнул, пришло время встретиться лицом к лицу с идиотами. С нашей семьей — Итаном, Лиамом и мной все было бы в порядке. Теперь нам нужно привести в порядок наш имидж и бизнес.

ГЛАВА 10

«Знаете, мыльная опера, где реальные люди притворяются ненастоящими людьми с выдуманными проблемами, за которыми наблюдают реальные люди, чтобы забыть о своих реальных проблемах».

— Чак Паланик

МЕЛОДИ

Я наблюдала, как технический персонал снова настраивает свои камеры, стремясь поскорее начать это «интервью». Слева от меня я чувствовала, как глаза Лиама впиваются в мужчину, чье имя и должность я уже забыла, когда он настраивал беспроводной микрофон у меня на груди. Я практически могла видеть, как в голове Лиама отсчитывается обратный отсчет. Если этот парень в ближайшее время не сделает все правильно, он гарантированно потеряет голову.

— Все в порядке, я справлюсь, — сказала я ему, взяв дело в свои руки и сама приколов его к платью.

— Ладно, отлично. — Он улыбнулся, совершенно не обращая внимания на тот факт, что я прервала его хватательные движения только потому, что мне понравился этот наряд, и потому что Лиам, несомненно, устроил бы сцену, если бы парень оставался так близко ко мне и дальше.

— Теперь ты можешь дышать, — прошептала я Лиаму, прикрывая микрофон, пока говорила.

Поправляя галстук, он притворяется, что ничего не понимает.

— Я понятия не имею, на что ты намекаешь.

Да, хорошо.

Репортер «Си-Эн-Эн», Мэри Сью, как я ее назвала, выглядела более нервной, чем кто-либо другой на нашем заднем дворе. Мы хотели, чтобы интервью проводилось дома, но оставили слуг поблизости, чтобы убедиться, что никто не отлучился. Она в последний раз проверяла все, от освещения до своих карточек с записями.

— Вы оба готовы?

А ты?

— Сделай все, что в твоих силах, — улыбнулся Лиам, слегка подмигнув ей. Он сказал это так, что девушка, казалось, не могла говорить.

— Прими это как приглашение расспросить его о грязных секретах… включая его пристрастие к желе, — я улыбнулась, пытаясь заставить ее расслабиться. Если она не будет спокойной, то все это было бы насмарку, а я отказываюсь подвергаться еще одному раунду из миллиона и пяти гребаных вопросов. Нам нужно было, чтобы публика любила, если не поклонялась, нам.

— Я не люблю желе. — Он повернулся ко мне, выглядя смущенным, почему я заговорила об этом, хотя улыбка на его лице была настоящей. Он повернулся к Мэри, которая ухмыльнулась нам. — Я не люблю желе.

— Это ужасно. Бедному Итану приходится прятать немного под подушку.

— Итан ничего не может скрыть. К тому же он ест только яблочное пюре.

— Это потому, что не осталось Желе.

— И мы начинаем через 3, 2… — продюсер указал на Мэри, когда камера приблизилась.

— Мы поговорим об этом позже, — прошептал мне Лиам.

Закатив глаза, я сосредоточилась на Мэри, которая умудрялась оставаться спокойной и уравновешенной, когда говорила, глядя в камеру.

— Добрый вечер, леди и джентльмены. Сегодня нашими героями стали мистер и миссис Каллахан, впервые после ее исчезновения и его ареста. — Камера сфокусировалась на нас, и она тоже, когда Лиам взял мою руку в свою. — Мистер и миссис Каллахан, я просто должен начать с вау.

— Мы знаем, — сказала я с улыбкой, прежде чем взглянуть на Лиама. — Поверь мне, мы знаем.

— Миссис Каллахан, судя по тому, что мы собрали на данный момент, все это началось с того, что вы получили простое текстовое сообщение?

— Да. — Самая простая ложь срабатывала лучше всего. — Я не могу слишком много говорить об этом из-за продолжающегося расследования, что так странно для меня говорить. Но что я могу сказать, так это то, что я получила текстовое сообщение от подозреваемого в террористической деятельности, который, похоже, переписывался с коллегой. В наших номерах была разница всего в одной цифре.

— Я не уверена, что это самая удачная или самая неудачная вещь, которую я когда-либо слышала, — ответила она.

Очевидно, она не часто выходила из дома.

— Присяжные все еще не определились с этим, — добавил Лиам…что было более чем немного иронично.

— И вы, мистер Каллахан, знали об этом?

Он кивнул.

— Да. Сначала я подумал, что это шутка, и подумал, что, возможно, нам следует проигнорировать загадочное, но пугающее сообщение, но поскольку мы публичные люди, мы позвонили другу в округ Колумбия, прежде чем мы смогли даже осознать серьезность ситуации, мир у нас под ногами начал меняться.

— Значит, вы знали, что ваша жена жива, и все равно предложили сто миллионов долларов за ее возвращение после того, как просочились слухи о ее похищении? — спросила она.

Она начинает меня бесить. Она хорошо выполняла свою работу, но я уже устала от нее.

— На самом деле, в то время я не знал всего, — поправился Лиам. — Она только родила, и я все еще был в восторге. Не успел я опомниться, как моя мать сказала мне, что Мел нет в ее палате и что никто не может ее найти. Паника… страх, который сковал меня в тот момент, трудно объяснить. Больница закрылась, а мне даже в голову не пришло взглянуть на свой телефон. Я просто действовал…Я нуждался в ее возвращении, она была нужна нашему сыну. Только после этого пришел агент и сообщил мне о тайных событиях. К тому моменту я уже не мог отозвать свое заявление.

Она выглядела такой погруженной в себя, когда повернулась ко мне.

— Миссис Каллахан, вы были напуганы? Почему они перевезли вас так быстро?

— Честно говоря, я отходила от эпидуральной анестезии, я даже не могла пошевелиться. Но я верю, что ЦРУ предотвратило покушение на мою жизнь. Только после того, как меня поместили в безопасное место, страх действительно начал овладевать мной, — прошептала я, вытирая уголок глаза.

В мгновение ока Мэри вручила мне салфетку.

Правда?

Забирая салфетку у нее, я почувствовала, как Лиам схватил мою другую руку и поцеловал ее.

— Я думаю, что хуже всего, — тихо сказала я, — было наблюдать, как средства массовой информации ночь за ночью разрывают моего мужа на части. Слушая, как люди, которые ничего о нем не знали, обвиняют его во всех этих ужасных вещах, они изображали его монстром. Лиам просто не способен на то, в чем они его обвиняли.

Он сжал мою руку, и я знала, что он изо всех сил пытается сдержать смех.

— Я должна признать, миссис Каллахан, что я была частью этого большинства, и я знаю, что никто не чувствует себя так плохо, как мы. Я приношу извинения, мистер Каллахан, но вы понимаете, почему мы считали вас виновным.

— Нет, — отрезал он.

О, к чему мы и стремились…

— Я не хочу, чтобы люди думали, что у нас все в порядке. Что это было просто ужасное время в нашей жизни, а теперь все снова идеально. Наша жизнь была радикально вырвана с корнем. Средства массовой информации, то есть вы, несете ответственность, обязаны находить правду, а не развлекать. Я был и остаюсь зол на вас, СМИ и американский народ. Меня признали виновным не потому, что были доказательства, а из-за того, кто я есть. Я принял ваши извинения, но я их не понимаю. Дайте мне больше недели.

Итак, мы играли в хорошего босса мафии, теперь в плохого босса мафии. Я хотела быть плохой.

Она выглядела пораженной и посмотрела на своего продюсера, прежде чем посмотреть на свои карточки, а затем, наконец, снова на Лиама.

— Ну, мистер Каллахан, а как насчет закона и судебных систем? Они были так уверены…

— Полиция Чикаго годами нацеливалась на эту семью, — прошипела я.

Я хотела быть плохой.

— Вы хотите сказать, что полицейское управление Чикаго было готово посадить невиновного человека в тюрьму только потому, что им не нравится его семья? Это кажется непостижимым.

— Более невероятно, чем получить текстовое сообщение от подозреваемого в террористической деятельности? — Спокойно спросил Лиам.

— Ладно, замечание принято. Но как вы думаете, почему это так?