Вой сирен вывел меня из раздумий, и до моего носа донесся едкий запах гари и горелой кожи.

Лиф.

Я повернулся, и в тот же момент увидел Фалько. Прихрамывая, он вместе с Крэйном и Зэро выбирался из отеля. Рядом с ними шла и Лиф, облокотившись о Фалько. Все четверо выглядели уставшими и побитыми, но по крайней мере живыми.

– Лор? Эм-Джей? – позвала меня Лиф. Она меня пока не видела и лишь оглядывалась по сторонам во тьме.

Эта девушка так изменила меня. Но и я изменил ее не меньше. Даже больше, чем она может представить. Маленькое чудо, которое я сотворил собственными руками. Пускай непреднамеренно, но все же сам.

Я хотел подбежать к ней, заключить в объятия, почувствовать ее тепло, услышать ее мысли и голос, которые стали настолько знакомыми и родными.

– Лор! – закричала она.

Я колебался.

Лиф растерянно оглядывалась, пока ее глаза не остановились на тьме, которая окружила меня. Вот он я, моя дорогая. Ни одна тень в этом мире не может быть слишком темной для моей Лиф Янг. Мы смотрели друг другу в глаза, и оба одновременно успокоились. Лишь в этот момент я понял, что произошло. Уна осталась жива, а если наш отец и вправду выбрался, то у меня нарисовалась просто куча проблем. Эта игра начиналась без меня, но кто я такой, чтобы следовать правилам?

– Лор? – нервно обратилась ко мне Лиф.

Мой взгляд упал на усталого Фалько. Хоть его глаза и не могли видеть во тьме так же хорошо, как она, все же мне показалось, что этот засранец видит меня. Он аккуратно поддерживал Лиф одной рукой. Отлично. Просто замечательно. Главное, чтоб они не поубивали друг друга в мое отсутствие.

Я улыбнулся моему дорогому человеку, сделал шаг во тьму и исчез в стене темного дыма и пепла.

Неделю спустя…

Три тысячи семьдесят восемь.

Три тысячи семьдесят девять.

Три тысячи восемьдесят.

Никогда не думала, что подсчет кирпичиков может так успокаивать.

Я провела пальцем по стыку двух черных камней, и каждый бугорок приятно покалывал кожу. Мне, наверное, холодно. Я не знаю, сколько дней я тут пролежала на холодном полу. Без еды и воды. От одной мысли, что я должна что-то засунуть в рот, разжевать и проглотить, меня накрывала усталость и, самое главное, к горлу подступала тошнота. Наверное, я и есть хочу. Очень. Согласно моему плану, мое тело скоро перестанет бороться и я умру. Таков был мой план.

За стенами послышались негромкие шаги, скрипнула дверь. Луч света пробежался от входа в подземелье Академии Черной Птицы до моих ног.

Черные сапоги встали недалеко от моего лица, и сверху я услышала знакомый недовольный вздох.

– Почему ты все еще здесь, Лиф? Орден принял тебя в свои ряды еще три дня назад. Долго тут валяться будешь?

– Не подходи ко мне, – прошептала я сапогам.

– Лиф, вставай, – раздраженно сказал Фалько, собираясь сделать еще шаг ко мне.

Я рывком села и вскрикнула:

– Еще шаг, и я высосу из тебя все до последней капли. – Передо мной было спокойное лицо экзорциста, которое слегка освещал теплый свет, выделяя скулы, линию подбородка и ярко-золотистые глаза. Длинные волосы были собраны в аккуратный хвост. От одного его вида мое сердце забилось сильнее, и я закрыла лицо ладонями. – Просто уйди, прошу тебя.

На мгновение стало так тихо, словно Фалько и вправду испарился, как он это делал обычно. Сейчас он сел напротив меня на корточки и отнял руки от моего лица.

– Лиф, посмотри на меня. – Я лишь открыла глаза и уставилась на камень. Три тысячи восемьдесят один. – Самобичевание и голодная смерть не решат твоих проблем. А если решишь продолжать в том же духе, то я запрусь здесь вместе с тобой и мы будем ждать, пока ты не озвереешь от голода и не потеряешь контроль. А мы оба знаем, что это случится.

– Но я не хочу… – возмутилась я, вырывая руки из его хватки. – Зачем ты это сделал? Зачем уговорил Орден оставить меня? Я демон, а не экзорцист, и никогда им не стану.

– Орден обязан тебе. Ты не демон, а целый новый вид. Новое поколение гомункулов. Сейчас ты – самое ценное, что есть у Ордена.

– Вот именно. Я принадлежу ему, как какая-то безделушка. Ничего не изменилось. Ничего.

Теперь меня никогда не отпустят, даже умереть не дадут спокойно. Я стала канарейкой в золотой клетке. Я запрокинула голову и посмотрела в потолок.

Фалько уселся рядом, прижимая к себе колени и опираясь на них локтями.

– Они не тронут тебя, пока Лор в бегах. И в Ордене считают, что ты единственная, кто способен остановить и его, и Уну.

– Никто не знает, что замышляет Лор. Даже я, – повторила я фразу в десятый раз.

Мне никто не верил.

Никто.

Естественно.

– Может, и так, но ты способна во всем разобраться. Твоя польза для Ордена неоспорима. Они твои должники.

– Да что ты говоришь.

– Без тебя мы бы слишком поздно узнали о планах Уны.

– Она все еще на свободе.

Я потерла зажившую рану. Но она продолжает болеть и ныть при каждом вдохе, ударе сердца… при каждой мысли о Лоре и Эм-Джее.

Каждую ночь я просыпаюсь от кошмара с криком, с привкусом крови и дыма во рту, с образом Лора в теле моего брата. Когда он исчезает во тьме, я вскакиваю. В тот день мое сердце разорвали на две части – одна осталась со мной, а другую он забрал с собой. Теперь внутри на его месте лишь пустота и злость от того, что он исчез вместе с моим братом. Новая волна гнева накрыла меня с головой, я прижала ладони к ушам, чувствуя, как внутри все бурлит.

Комната дрогнула, по каменной кладке побежали мелкие трещины, а за дверью лопнула лампочка в светильнике.

Фалько спокойно смотрел на меня в ожидании, пока я успокоюсь. Осмотрев урон помещению, он лишь сухо произнес:

– Придется потренироваться.

– Для чего? – простонала я.

Экзорцист не отрываясь смотрел на меня. Какой же он красивый.

– Как ты уже сказала, Уна на свободе, как и Лор с твоим братом. Мы знаем о двух лабораториях гомункулов в Лондоне и Японии, и после разоблачения Примуса и семьи Цай узнаем куда больше информации, причем не самой приятной. Нам предстоит разобраться во всем. Нам предстоит большая и кропотливая работа, которая увенчается успехом лишь в том случае, если ты вылезешь из своей раковины.

– Я не бу… – попыталась возмутиться я, но Фалько перебил меня:

– Нет, ты вылезешь.

Я молча подтянула к себе колени и положила на них голову.

– Как там Крэйн и Зэро?

– Лучше. Они принесли еще арахисовой пасты в попытке выманить тебя отсюда, – его взгляд многозначительно прошелся по восьми пустым банкам. Это было единственное, что я ела в последнюю неделю. – Я решил попытать удачу и переломить твое упрямство, придя сюда.

Я слабо и неискренне улыбнулась.

– Не уверена, что у тебя получится.

– Я понимаю, – тихо сказал Фалько. Я подняла взгляд и уставилась в его сияющие глаза. – Но ты не сдавайся, Лиф.

– Я боюсь, Фалько.

– Я знаю.

– Себя боюсь.

– Я знаю. – Экзорцист немного помолчал, а затем тихо добавил: – Я тоже.

Его рука дотронулась до моих волос, а затем Фалько намотал прядь себе на палец. Я смотрела на его движения, и внутри меня все сжалось. От голода, от желания, от всего него. Он подвинулся ко мне и положил руку мне на щеку.

– Поешь, Лиф.

– Я не хочу причинять тебе боль.

– Мне не больно, – искренне ответил он.

– Я не хочу становиться чудовищем.

– Тогда старайся не стать им.

– Тогда останови меня, если я возьму слишком много.

– Хорошо.

Я преодолела несколько сантиметров, отделявших меня от Фалько, и коснулась его губ. Наконец мне было больно. Тьма спряталась где-то в глубине, открывая доступ свету, который легко вливался в мое тело. Фалько слегка вздрагивал, отдавая мне частичку своего Арканума, своей души каждым поцелуем. Мои пальцы зарылись в густые волосы, и я ощущала каждой частичкой своего тела, что Фалько наслаждался этим так же, как и я. Я смогла самостоятельно оторваться от его губ и спокойно выдохнула: