– Она разобьет тебе сердце, – мягко заключила я. Потянувшись к его руке, я заметила, что он убрал ее, и сжала вилку.

Эм-Джей скрипнул зубами и уставился на остатки сиропа на тарелке с одинокой ягодкой черники.

– Ты закончила? – выдавил он.

– Пока да, – я откинулась на диван и специально задела его носком поношенных конверсов. – Просто не хочу видеть тебя несчастным.

– То есть выглядеть как ты? Из-за Бена, который изменял тебе больше двух лет? – спросил он. В груди кольнуло. Он попал точно в цель, болевую точку. Мне пришлось отвести взгляд и моргнуть.

Не плачь.

Только не снова.

Фаза рыдания при упоминании Бена Олдерсона прошла за три недели после удачной терапии шестью банками арахисовой пасты и просмотра девяноста серий «Доктора Кто».

– Они были помолвлены. Выходит, что это он не с ней, а со мной изменял, – выдавила я, сдерживая жжение в глазах.

– Может, хватит защищать этого оленя? Он тебя обманывал! Годами!

– Я не защищаю, – процедила я, глядя на брата.

– Нет, защищаешь, потому что ты преданная как собака и все еще оправдываешь то, что он с тобой сделал.

– Я не оправдываю! – сердце сжалось в груди, и я рыкнула на брата. Черт, конечно же оправдываю. Я проклинаю свой каждый тоскливый вздох по этому ублюдку.

Он вскинул руки вверх.

– Лиф, у него коллекция платочков-паше [2]. С вышитыми фамильными монограммами. Ты должна была бросить его еще много лет назад только из-за этого!

– Ладно, ладно, платочки – это немного душновато, – признала я, рассмеявшись из-за этого нелепого разговора, и жжение в глазах прошло. – Но это не то, что важно в отношениях.

– О, правда?

– Правда.

– Тогда важно, чтобы его носки подходили к галстукам и были отсортированы по цветовой гамме?

– Нет, важно иметь партнера, с которым тебе будет хорошо. К которому ты придешь в конце трудного рабочего дня и забудешь обо всех заботах. Который раскрывает в тебе лучшие стороны и не треплет нервы.

Эм-Джей посмотрел на меня взглядом взрослого человека, отправляя в рот последнюю ягоду черники.

– Знаешь, тебе стоит почаще прислушиваться к собственным советам.

Ох, опять он пришел.

Господин Пельмень.

– Лиф, после вашего расставания ты только и делаешь, что учишься в универе или работаешь в две смены в закусочной, как робот какой-то. Я волнуюсь за тебя. Мы все волнуемся за тебя.

– Ааа, так вот почему ты здесь сидишь постоянно? Ты волнуешься за меня? Не стоит, правда. Со мной все будет в порядке, просто нужно немного времени.

Эм-Джей стиснул зубы и упрямо отвернулся.

– Не зазнавайся. Я здесь ради Мисси, а не тебя.

Дурачок, да еще и плохой лжец.

Я высунула язык, в ответ получив удар по ноге.

– Ладно, ладно. Продолжай тут тосковать по своей Мисси, а я пойду работать дальше. После смены я иду гулять с девочками.

– В такую погоду?

Я пожала плечами.

– Ты единственный, кого бесят мои сердечные страдания. Тавия и Присцилла пригрозили, что при необходимости затащат меня на танцпол в пижаме. А я в них не сомневаюсь. Ты дай мне знать, если захочешь поехать домой. Может, найдем такси, которое умеет передвигаться по воде.

В эту секунду снаружи раздался грохот, и освещение над головами вновь замерцало.

Эм-Джей открыл рот, но замер и нахмурился. Его взгляд остановился на чем-то за моим плечом. Тонкая улыбка моментально исчезла с его лица.

– Кто этот парень? – спросил он.

– Какой парень? – я озабоченно обернулась и проследила за его взглядом.

Мисси стояла у стойки и улыбалась кому-то, сидящему на последнем табурете возле автомата с фисташками. Лампа там была неисправна, поэтому это был единственный темный укромный уголок в закусочной. Тем не менее я парня узнала, потому что он приходил сюда в одно и то же время каждый день уже неделю подряд. В голове я его называла «парень Мисси». Он всегда сидел на том табурете: стройный, широкоплечий, с темно-русыми волосами, которые от влаги завивались на затылке. Каждое его слово заставляло Мисси наклоняться вперед и хихикать. Он протянул к ней руку и накрутил одну из темных прядей волос на указательный палец.

Я озадаченно посмотрела на парня Мисси.

– Откуда он взялся?

Взгляд Эм-Джея буквально приклеился к счастливому лицу Мисси. Казалось, она вот-вот залезет парню на колени.

– Мисси, сделаешь телевизор погромче? Там срочный выпуск новостей, хочу послушать, – обратился ко мне один из посетителей.

Мне понадобилось секунды две, чтобы понять, что, хоть вопрос и был адресован Мисси, отвечать придется мне.

– Конечно.

Я вздохнула, встала на уставшие ноги и быстро подошла к стойке. Футбольный матч был прерван срочными новостями. Размалеванная репортерша серьезно смотрела в камеру, пока на экране сбоку показывали фотографии Крайслер-билдинг.

«…найден мертвым. Погибший – десятилетний Мерфи Роджерс. Школьник бесследно пропал с детской площадки две недели назад и с тех пор разыскивался полицией и родственниками. Патологоанатомический анализ показал, что его травмы оказались похожими на повреждения у двух других найденных тел…»

Если у старого телевизора и был пульт, то за шесть лет работы в «Коксе» я его ни разу не видела. Поэтому, чтобы нажать на кнопку громкости, мне пришлось встать на носочки и даже немного подпрыгнуть.

– Помочь? – резко поинтересовался голос за моей спиной. Так близко, что я почувствовала теплое дыхание на своем ухе.

Этот кто-то протянул свою руку, слегка задев меня, и прибавил громкость. У меня мурашки пробежали по спине. От испуга я обернулась, махнув рукой у стойки и уронила чашку кофе. Раздался громкий звон, осколки разлетелись в разные стороны, а горячий напиток разлился по кафельному полу.

– Зараза.

Ворча, я нагнулась и принялась собирать осколки, когда на меня упала тень. Искаженная и какая-то слишком темная. Я подняла голову и замерла. Над стойкой склонился парень. Пронзительные голубые глаза смотрели на меня из-под коротких темных ресниц, темно-русые волосы, узкое и угловатое лицо с ямочкой на подбородке. И эти… эти глаза. Теперь понятно, что Мисси нашла в нем. Он словно сошел с рекламного щита. Не боролась бы я со своими душевными терзаниями, наверняка не Мисси, а я крутилась бы вокруг него. Впервые с момента его появления в нашей забегаловке я потеряла дар речи от его вида. Пульс участился.

Словно заметив это, он улыбнулся еще шире и наклонил голову. Непонятно, сколько ему лет – где-то между двадцатью и тридцатью. Старше его делали глаза. На левой щеке красовалось темное родимое пятно. Будто художник специально добавил акцент своему безупречному произведению.

– Все в порядке? – спросил он мягким, бархатным голосом. Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Пытаясь прекратить рассматривать это раздражающе идеальное лицо, я взяла себя в руки.

– Конечно, это не первая и не последняя чашка, – демонстративно выбросив осколки в небольшое мусорное ведро под стойкой, я выпрямилась. – Мисси, не могла бы ты… – начала я, но она уже накидывала кожаную куртку.

– Пойду-ка я спать. Увидимся завтра.

Господи! Подростки.

Резко вздохнув, я подняла голову.

– Мисси, наша смена заканчивается только через три часа, – напомнила я, но она лишь пожала плечами.

– Я не очень хорошо себя чувствую.

– Да что ты, – я взглянула на парня у стойки, пока сверху продолжали звучать новости.

«Между тем полиция убеждена, что вышла на след нового серийного убийцы. Не удается установить ни мотив, ни профиль убийцы. Если вы обладаете какой-либо информацией, которая поможет поймать его, обратитесь в полицию. Вернемся к новостям спорта…»

Мой взгляд метнулся к Мисси, которая обогнула стойку и улыбнулась светловолосому Адонису.

– Пойдем.

– А как зовут твоего парня, Мисси? Разве ты не собираешься нас познакомить? – спросила я. Мисси лишь бросила на меня недовольный взгляд.