– Хватит нести ерунду. Я хочу выполнить свою часть сделки и расстаться с тобою навсегда. Ты мешаешь. Это из-за тебя у нас с Магдой разногласия. Заметь, я Видящую слушаю. А вот, что там с твоей дочерью, и как ее спасать, непонятно. Мне нужны места, даты, имена.

– Ну, рассмешил, – фыркнул Нехебкай. – Да ты даже не приближался к тому, чтобы выполнять свою часть обязательств. Слушаешь только себя. Нам с тобой быть вместе еще долго. К примеру, что тебе сейчас Магда сказала?

– Чтобы я убил учеников Тигра. Я этого делать не буду.

– А еще она сказала, что ты глухой, потому что ничего подобного тебе не предлагали. Она сказала, что их вылечит «смерть». Заметь, не одно и то же, что ты подумал.

– Ну тебя, – махнул рукой Регарди, вставая. И тут же отпрянул, потому что к его босой ступне метнулась змея. Арлинг любил ходить по остывающему песку босиком, но обычно бывал бдительнее, чем сейчас. Укусы скорпионов, которые выходили на ночную охоту после заката, в Карах-Антаре уже унесли в могилу двух караванщиков.

– Мог бы предупредить, – разозлился он на Нехебкая.

– А разве Магда этого не сделала?

Арлинг выдохнул и заставил себя успокоиться. Не о том он хотел поговорить.

– Ты ведь пустыню имел в виду, верно? – Регарди зашел с другой стороны. – Когда рассказывал мне о дочери? Я не знаю, зачем иман затеял все это. Вам с Магдой, думаю, виднее. Я не смогу срубить все деревья-курупчи и засыпать все колодца, что успели нарыть рабочие драганы. Давай прямо. Ты хочешь, чтобы я остановил имана?

– Ты сам это сказал.

– А на другие вопросы ответить нет желания? В лучшем случае он не станет меня слушать. В худшем – убьет на расстоянии. Я нарушил слишком много его правил. На диалог с Тигром у меня нет шансов. А если ты думаешь о его смерти, то я точно не тот кандидат. Надо было объяснять лучше, когда заключал со мной сделку. Я не стану даже пытаться убить учителя. Иман – это мое неприкосновенное прошлое.

Конечно, Нехебкай замолчал. Он всегда так поступал, когда дело принимало неудобный для него оборот. Но Арлинг все-таки попробовал.

– Еще хочу все знать о Салуад’дин. Что это за тварь? Почему ты назвал ее предательницей? Если вы с Магдой знаете, куда и для кого Сейфуллах ее везет на самом деле, я был бы признателен за объяснения. Я не верю в совпадения. Гремеры и эта сколопендра появились в моей жизни одновременно, и это подозрительно. Думаю, что они связаны. Можешь что-нибудь добавить?

Молчание.

– Ладно, я понял, – Регарди бросил оставшиеся крошки пайрикам, которые тут же зашуршали в песке, стараясь успеть к подношению, пока его не слопали другие, и решительно направился к лагерю. Если Нехебкай и Магда хотели, чтобы он истолковывал все по-своему, пусть так и будет. Своей части сделки он не нарушал. Видящая велела ему излечить учеников смертью, значит, он ее послушает. Арлингу же оставалось надеяться, что там, в Самрии, лекарь вернет ему прежнюю Магду – пусть с нотками безумия, но ту, которая не будет ненавидеть его за то, кем он стал. И кем продолжит быть до собственной смерти.

Заглянув по дороге к Фадуне и убедившись, что она уснула, Регарди отправился искать учеников.

Все пятеро мирно посапывали, растянувшись на циновках у догорающего костра охранников. Патруль отправился в разведку, оставив молодым кучеярам теплые угли и котелок с острой мясной кашей. Арлинг замер над ними, размышляя над тем, что собирался сделать. Нехебкай часто говорил ему о человеколюбии. Интересно, успели ли эти молодые парни совершить свое первое убийство? Или оно только планировалось? Арлинг помнил, что учитель часто отправлял его устранять тех, кто не угодил Школе и Тигру Санагору лично. Его ни разу не посылали убивать бывших вассханов. Вероятно, если бы такое задание случилось, Арлинга не отправили бы в одиночку.

Нет, он ничего не чувствовал. Если кто-то из них умрет, Регарди закопает его тело в песке с тем отличием от той же старухи-шибанки, что выкопает яму поглубже.

Он разбудил их, швырнув камень в умирающий костер. Инстинкты, выработавшиеся за годы обучения в Школе Белого Петуха никуда не делись: ученики подскочили в ту же секунду, схватившись за оружие, а Блай даже успел метнуть нож в Регарди. Арлинг клинок поймал, но подумал, что, возможно, Магда была права: в конце концов, или ученики кого-то здесь убьют, или они сами себя погубят – нечаянным действием или вот таким образом – случайно кого-то прирезав и вызвав ответную месть.

Подошло время исправлять ошибки.

– Разуйтесь и идите за мной, – велел им Арлинг и, не оглядываясь, направился к тому бархану, на котором сидел. Остатки его ужина приманили на гребень дюны любопытных ночных букашек, встреча с которыми для человека часто заканчивалась летальным исходом.

– Здесь полно скорпионов, а еще я видел сольпугу и пару воздушных пауков, – сказал Арлинг, прислушиваясь к дыханию молодых кучеяров. Кажется, его слушали внимательно. – Вы понимаете, что случится, если скорпион вас укусит?

Какое-то время молодые кучеяры таращились на него, усиленно соображая, потом до Блая, как до самого сообразительного, дошло, и он кивнул. За ним повторили остальные.

– Скажи вслух и объясни другим, – приказал Регарди.

– Сдохнем, – кучеяр приложил руки к горлу и высунул язык, наглядно изображая, что произойдет. Кажется, до остальных дошло.

– Отлично, – кивнул Арлинг. – Я хочу, чтобы вы станцевали для Видящей. Она будет наблюдать за вами во сне. Танцуйте прямо здесь, на скорпионах.

Встревоженные их шагами, насекомые попрятались в песке, но запах недоеденного сыра манил их сильнее. Вероятно, не все они останутся в норах, а кто-то даже разозлится, когда сверху начнут топтаться босые человеческие пятки.

– Пляшите! – скомандовал он. – Движения резче, смелее. Если почувствуете страх, значит, мы идем верным путем.

Четверо кучеяров – Каюм, Дардан, Элти и Йон тут же бросились месить песок, распугивая и топча насекомых, Блай же в нерешительности медлил, с сомнением оглядываясь на Регарди.

– Давай танцуй, – подбодрил его Арлинг. – Или я просто засуну скорпиона тебе за пазуху. Пляшем, пока я не скажу «стоп». После можете отправляться спать дальше.

– У всякого, конечно, своя дурь в голове, но ты, кажется, садист, – протянул Сейфуллах, останавливаясь за спиной Арлинга. Регарди слышал его шаги, но был уверен, что Аджухам пройдет мимо. В последнее время капитан каравана только и делал, что его игнорировал.

В руках Сейфуллах держал пакетик с конфетами, но к ним еще не притрагивался. Он только собирался приступать к десерту, когда его внимание привлек Регарди с учениками. Арлинг предпочел бы заниматься «лечением» молодых кучеяров наедине, но раз уж Сейфуллах присоединился, самое время побыть честным – хоть с кем-нибудь. Регарди так сильно устал от лжи, что искренне обрадовался возможности сказать кому-нибудь правду. Пусть и зная, что ему все равно не поверят.

– Я пытаюсь вылечить их безумие, – сказал он, прислушиваясь к топоту ног и шелесту хитина по песку. Ученики старались и честно выполняли приказанное – взбивали пятками бархан, вспугивая всех тварей, что не успели с него спуститься.

– Нужна опасность, которая протрезвит их ум и сознание, – пояснил Арлинг, понимая, что сам не до конца верил в то, о чем рассказывал Сейфуллаху. Впрочем, многое в его жизни сегодня строилось не на логике и понимании, а на интуиции и доверии.

– Это ты сам придумал? – подозрительно покосился на него Аджухам. Он вытащил один леденец, но почему-то передумал его есть и бросил в песок, где уже валялась лепешка с сыром.

– Странно, совсем перестало тянуть на сладкое, – протянул он и повернулся к Регарди, ожидая ответа.

– Свыше подсказали, – хмуро произнес Арлинг. – Решил помолиться. Иногда можно услышать мудрые советы.

– И кому ты молился? Амирону?

– Почему же? Местному. Вы его Нехебкаем зовете.

Сейфуллах настороженно оглянулся.

– Тише! – шикнул он. – Ты бы это имя вообще не произносил. Тебя и так половина каравана с трудом терпит. Не знаю, чем ты насолил иману, но слухи о том, что ты убил Нехебкая, он пустил по всей Сикелии. Что между вами произошло?