По мере того как утихал день и пробуждалась ночь, рассеивая тьму звездным блеском, тишина пустыни отступала прочь, напуганная ритмами барабанов – пока еще приглушенных, но звучащих все громче и чаще, а также людскими голосами, собирающимися шуметь всю ночь: петь, кричать, веселиться. В ноздри бил запах горелого мяса – кому-то из поваров явно достанется за испорченное блюдо, но его тут же перебивали ароматы специй, жареных сладких пирожков, острых супов и закусок из горького яблока с луком и перцем. Горькое яблоко – весьма специфичный фрукт, который рос в сикелийских оазисах и не имел ничего общего с обычным яблоком – ни по виду, ни по вкусу. Горькое, острое, выбивающее слезы и дух от одного укуса, оно идеально вписывалось в кухню кучеяров, к которой Арлинг не привык даже после двадцати лет жизни в Сикелии. Блюда из горького яблока однозначно не могли быть пищей для его Магды.
Вдали уже начинались пляски ряженых – маскарад был неотъемлемой частью праздника, гремел голос ведущего, затевающего игры. Все они были построены вокруг одного – догнать и победить. Чаще всего состязались на конях, метая друг в друга палки, догоняя зайцев или добывая монеты, зашитые в мешок и привязанные к палке в руках всадника. Арлинг был столь же далек от развлечений, как и от желания пировать в компании Сейфуллаха. Но игра Аджухама уже началась, и он добровольно решил принять в ней участие.
Рядом с шатром Аджухама расположился просторный шатер женщин-купцов, которые по традициям присоединялись к веселью не сразу. Приличная кучеярская дама «опаздывала» всегда на час или два. Впрочем, женщины и не думали скучать. Их развлекали танцами слуги, сами дамы весело болтали и смеялись, а из шатра доносились ароматы благовоний, халвы и щербета. Интересно, Магда пробовала щербет? Из всех кучеярских лакомств Арлинг был к нему особенно не равнодушен. Вряд ли Фадуна смогла бы вытерпеть компанию этих дам, но вот условия их путешествия ей бы подошли. Его Магда должна лежать на подушках и кушать халву с щербетом. Никакого обжигающего солнца пустыни и тягот пути.
С такими мыслями Регарди вошел в шатер Сейфуллаха, услужливо приоткрытый слугами. Внутри их уже ждало праздничное угощение. Блюда из золота и серебра, графины из хрусталя, кубки из оникса – Аджухам всегда любил богатую посуду. Места на коврах и подушках хватило бы человек на двадцать, а так как других гостей явно не предполагалось, Арлинг с компанией расположились более чем просторно. Полог шатра откинули, чтобы хозяину и гостям было видно начинающееся гуляние – танцы, шествия ряженых и игры. Сейфуллах занял место рядом с узким краем скатерти, на которой было выставлено угощение. Арлингу предложили сесть по левую руку – почетнее места для гостя трудно было придумать. Магду он запихал себе за спину, позволив ей о себя опереться. Никто возражать не стал, тем более, что Фадуна прислонив голову к его плечу, сразу заснула. Сейфуллах усиленно пытался не обращать на нее внимания, но получалось у него плохо. Регарди был рад, что учеников и етобаров усадили чуть поодаль. Между Хамной и Сейфуллахом до сих пор сыпались искры, а молодые кучеяры под воздействием атмосферы праздника вели себя не совсем адекватно, и Арлинг боялся, что они могут испортить всем аппетит.
Когда все расположились, настал черед торжественных речей и скучных поздравлений, на которых, к радости Регарди, оказался мастером Аллен. Арлинг откровенно скучал, ожидая, когда Сейфуллах перейдет к главному, но тот все тянул, болтая о переменчивой погоде и юля каждый раз, когда Арлинг пытался вывести разговор на неожиданное озеленение Карах-Антара. О спутниках Арлинга он тоже не спрашивал, да и в целом делал вид, будто Регарди тут один. Так умели только кучеяры. При всей вежливости показать, что тебя здесь не существует – великое искусство. Впрочем, етобары тоже были кучеярами, а их подготовка включала в себя не только убийство людей, но и умение общаться с ними на высшем уровне.
– Все только и болтают о вашем загадочном грузе, капитан Аджухам, – сказала прямо Хамна. – Что заставило вас оставить город и жену и отправиться в столь опасный путь по Карах-Антару?
Аджухам неприязненно покосился на етобара, но все же ответил. Арлинг знал, что Сейфуллах чего-то ждал, но момент не наступал и надо было тянуть время.
– Да не такой он уже и опасный, кругом вода да зелень, – попытался отшутиться Сейфуллах, но вышло не очень ловко. – А сидеть я долго на одном месте никогда не мог. К тому же такое удачное предложение поступило. Знаете, мы везем триста мешков жемчуга, двести бутылок опиумного масла…
– Охрана у того твоего груза солидная, – перебил его Регарди, не позволяя сменить тему. Аджухам дернулся, но быстро взял себя в руки. Арлинг только что признался, что шпионил в его лагере. Однако столь открытая провокация тоже не возымела нужного действия. Сейфуллах не собирался комкать собственную игру и все еще чего-то ждал.
– Ты о каком грузе конкретно? – с улыбкой спросил он и вонзил зубы в плоть на бараньей косточке.
– О том, что шесть мулов тащат, – подсказала Хамна тоже с улыбкой. – Все о нем только и болтают.
– Ах, об этом, – всплеснул руками Сейфуллах, ляпнув жиром из кости на стоявшего позади слугу. – А вы не слышали ту грустную историю про шелковичные фермы? Мое сердце было опечалено еще в Шибане, когда до меня дошли известия о гибели всех шелковичных куколок, которых с трудом удалось восстановить после того исторического самума. Фермы не выдержали столь резкого изменения климата. Но я заключил удачную сделку с одним ученым мужем, который прибыл, если не ошибаюсь, аж из Сангассии. Он ждет меня в Самрии. В обмен на мертвых куколок, из тел которых он вырабатывает какое-то там лекарство то ли от поноса, то ли от головной боли, уже не помню точно, этот мудрый человек обещал мне сто живых куколок, как раз того вида, что мне нужны. Он привез их с родины. Я уже видел образец, подходит идеально.
Сейфуллах всегда отличался способностью врать и не краснеть. Арлинг не почуял ни одного слова правды. Хотя не поспоришь – легенда о шелковичных фермах была прочной, не подкопаешься.
– Как жена поживает? – перевел тему Регарди, решив вернуться к грузу позднее.
– Здорова, – уклончиво ответил Сейфуллах, но тут, видимо, было слишком много всего наболевшего, и он решил ложь не городить. – Вообще-то, мы разводимся. Не сошлись по политическим взглядам. Да и образ жизни нам разный нравится. Она хорошая женщина, мы остаемся в прекрасных деловых отношениях.
Да кто бы сомневался, хмыкнул про себя Регарди.
– Вот и хорошо, что у вас разные политические взгляды, – улыбнулся Арлинг. – А то я уже хотел было перед тобой извиняться. Там в пустыне мы случайно убили десять человек твоей женщины, которые перепутали нас с кем-то еще.
– Двадцать, – вставила Хамна, которая могла бы и промолчать, но было видно, что ей нравится подкалывать Сейфуллаха.
Аджухам на то и был потомком своего клана, что застать врасплох его было практически невозможно.
– Ах, какая негодница! – всплеснул он руками и поцокал языком. – Все занимается разбоем. Умная женщина каких поискать, но методы у нее, прямо скажу, хулиганские.
– Она очень популярна среди горожан, – заметила Хамна, – да и среди оставшихся кочевников тоже. Молодец, что убивает чужаков. Совсем обнаглели.
Сейфуллах покосился на етобарку, пытаясь понять, где подвох, но решил вести беседу только с Арлингом.
– Я ее давно не видел, у нас разные дела.
– А на праздник ты ее разве не приглашал? – удивился Арлинг.
– Ой, – всплеснул руками Сейфуллах. – Она всегда такая занятая. К тому же северянка, а вы, кажется, Новый год не отмечаете. Ну, или не с таким размахом, как мы.
Аджухам был прекрасно осведомлен о традициях драганов, но если он хотел уколоть Арлинга, то явно промахнулся. Регарди давно был равнодушен ко всему, что касалось его бывшей родины. Вторая встреча с Сейфуллахом выходила не лучше первой.
– Странно, что тебя не заинтересовали те золотые прииски, которые тут собрались строить, – задумчиво произнес Регарди и взял лепешку с фаршем, которая из всех предложенных блюд показалась менее опасной. Мясо кучеяры готовили превосходно, но обилие перца мешало Арлингу «читать» окружающий мир, а мяса без перца в кучеярской кухне не существовало. – Вот Тарджа, похоже, имеет на них большие виды. Да ладно, Сейфуллах, брось, неужели ты не знаешь, что твоя жена убивает рабочих, которых привезли в пустыню из Согдарии. И это не каргалы-преступники, а обычные работяги. Кстати, чей это проект на самом деле?
