Остаток пути они проделали в молчании.
Видимо, новые люди приходили в деревню не часто, потому что встречать их собралось едва ли не все население. Дэйра еще издали видела, как к деревне сбегались люди – из леса, с поля за березовой рощей, с берегов реки и даже из мельницы. Все хотели увидеть новенькую. Она насчитала человек сто – население средней донзарской деревни.
Когда они остановились на площади перед большой избой, которая, очевидно, принадлежала старосте, Дэйра разглядела всех подробнее. Мужчин и женщин было примерно поровну, стариков не было вообще, детей старшего возраста тоже, зато многие селянки держали за руки трех-четырехлетних детишек, другие прижимали к груди младенцев. Дэйра постаралась улыбнуться особенно тепло, ведь это им ей предстояло служить – детям нового мира.
Ее рассматривали настороженно, но не враждебно. Больше с любопытством и удивлением. Всем, кто знал старый мир, было интересно, как старуха смогла пережить столь трудные времени. Те же, кто родился в новых условиях, таких пожилых еще не видели.
Тем временем, Фрем уже вовсю спорил с Тасой, которая выкатилась вперед, довольная общим вниманием.
Дэйра постаралась сдержать удивление, потому что Таса, действительно, была похожа на пень. Либо у нее, Дэйры, мозги свихнулись, либо она во вкусах современной молодежи ничего не понимала. Таса была крупной, здоровой, пышнотелой девушкой, которую в Майбраке, городе, когда-то устанавливающим законы красоты, вряд ли бы назвали симпатичной. Но здесь был не Майбрак, и даже не Сангассия. Она находилась в межмирье, которому еще предстояло заявить о себе.
- Покажи ей цветок, - попросил Дэйру взволнованный Фрем.
Она почувствовала, как внимание толпы переключилось с Тасы на нее, и попятилась было, но сзади тоже стояли люди. Как никогда, Дэйре захотелось вновь очутиться среди деревьев – молчаливых спутников ее прежней жизни. Но решение было принято. Она должна была остаться с людьми.
- Я пришла с востока, - сказала она, слегка поклонившись селянам. – Долго жила в лесах, много знаю о растениях, их полезных и вредных свойствах. Этот цветок, - Дэйра вытащила тряпицу с повядшим растением, - очень красив. Но если вдохнуть его аромат или коснуться голой кожей, смерть неминуема. Кто рассказал тебе о нем, Таса?
Девица зарделась, но быстро взяла себя в руки и перешла в наступление.
- Я не пойду за тебя замуж, ты слишком старая, - рассмеялась она, и смех тут же подхватили подружки, выросшие за спиной Тасы. – А ты, Фрем – трус. Я просила тебя найти цветок, а не старуху с цветком.
- Держи, - Дэйра переложила растение из тряпицы в ладонь и протянула его Тасе. – Если такая смелая, почему руку за спину спрятала?
Таса уже не смеялась. Как и другие селяне, он с ужасом смотрела на почерневшую ладонь Дэйры, в которой был зажат красный цветок.
- Все верно, - торжествующе протянула Дэйра. – Самое время признаться, что ты знала о том, что цветок убивает. Скольких людей ты сознательно отправила на смерть? Разве трудно придумать другой предлог не выходить замуж? Я знахарка, знаю, как с ним обращаться, но даже мне сейчас больно держать его в руках. И после мне придется долго лечиться, - она, конечно, лгала, но селянам об этом знать было необязательно. – Любой же другой, кто коснется подобного цветка или хотя бы окажется с ним рядом, умрет. Если в ваших землях появится это растение, мой совет – уходите. Если вы подожжете его, то ядовитый дым может долететь до вашей деревни, как бы далеко она ни находилась. Лучше дождаться, пока цветок умрет сам.
- И сколько ждать? – растерянно спросил мужчина с удочкой. Он бежал от самой реки, чтобы скорее увидеть новенькую.
- По-разному. Неделя – самое меньшее, – уклончиво ответила Дэйра, которая не раз сталкивалась с тем, что поля смерти не хотели умирать вовсе. Но для первого знакомства такая новость была слишком тяжелой. Люди здесь строили новую жизнь, им, как никогда, нужна была надежда.
- Гадина! Это из тебя мой мальчик не вернулся! – закричала рыжеволосая женщина и ринулась к Тасе, собираясь, видимо, расцарапать ей лицо, но вмешались мужчины, задержавшие и рыжую, и Тасу, которая хотела пуститься наутек.
- Тихо, - раздался с крыльца властный голос, и народ послушно замолк, потому что, как догадалась Дэйра, наконец, появился главный – староста.
Когда она поднимала голову, чтобы взглянуть в лицо стоявшего на ступенях мужчины, то уже знала, кого увидит. Знала и падала в пропасть, потому что ощущения от встречи с ним были не сравнимы ни с тем чувством, когда она перестала быть деревом, ни с ощущениями, когда увидела Фрема – первого человека нового мира, ни когда поняла, как сильно скучала по людям, скитаясь в добровольном изгнании.
Амрэль Лорн постарел, да и могло ли быть иначе? С тех пор как он стоял под цветущим белокорым деревом в королевском саду, прошло больше шести лет. Старый мир умер, новый родился. Наверное, так было и с людьми, которые пережили страшные времена. У Амрэля не было трех пальцев на левой руке, зато голова была на месте, а значит, ему удалось спастись сначала от чагаров, а потом от стихии Дэйры. И он больше не был вороном. Местами черные пряди еще темнели на его голове, но волосы бывшего князя давно присыпало снегом, которому уже не суждено было растаять. Однако его тело еще было крепким, осанка статной, а взгляд таким же гордым. Если Амрэль и постарел, то только душой.
Дэйра едва заметно улыбнулась и поклонилась ему. Она безумно гордилась тем, что когда-то догадалась вырядиться в старуху. Для встречи с прошлым она еще не была готова.
- Добро пожаловать в новый Эйдерледж, - сказал Амрэль и тоже поклонился Дэйре. – Для нас будет честь, если ты останешься и поможешь нашим больным, знахарка. Мы построим тебе избу и будем кормить тебя за твою помощь. А пока – добро пожаловать в мой дом. Что касается тебя, Таса, то мы будем судить тебя по всей строгости. Впрочем, у тебя есть выход. Ты можешь стать женой Фрема, либо отправиться на работу в поле. Если Фрем когда-либо пожалуется на тебя, кукуруза будет ждать.
Люди захлопали и засмеялись, было видно, что они любили своего старосту и доверяли ему.
Из-за спины Амрэля выбежала черноволосая девушка с двумя косами, которая подбежала к Дэйре и, дружелюбно схватив ее под руки, поволокла в избу. Все правильно, подумала Дэйра, тяжело перебирая ногами по ступенькам. Вряд ли, Амрэль стал бы жить один все это время. Наверное, это его новая жена, нужно быть с ней подружелюбнее.
Но почему-то искренней улыбки не получилось, хотя она и очень старалась.
Девушка накормила Дэйру кукурузной кашей с молоком, постелила ей на лавке в углу за печкой и также быстро упорхнула, особо ни о чем не болтая и ни о чем не спрашивая. Если это была новая жена Амрэля, то не менее странная, чем и его предыдущая, горько подумала про себя Дэйра.
Дом старосты казался большим снаружи, но внутри состоял всего из трех комнат: веранды, комнаты с печкой, выполнявшей функции столовой и приемной, и крохотной спальной, где, вероятно, жил бывший князь с женой. Судя по всему, детей у них не было.
Все хорошо, попыталась убедить себя Дэйра. Помогу им, чем смогу, и пойду дальше. Главное уничтожить все цветы поблизости, кажется, теперь это была ее главная задача.
А все-таки здорово, что он жив, подумала она, чувствуя, как от этой мысли теплеет на сердце. И если бы она была суеверной, то решила бы, что неспроста дорога привела ее в это место. А может, это, действительно, что-то означало? Например, начало искупления?
Дэйра проснулась от того, что кто-то ласково гладил ее по плечу. В последнее время, она легко засыпала, возвращаясь в реальность быстро, без петухов и холодной воды на голову.
Амрэль стоял на коленях рядом с ее лавкой и, не мигая, смотрел на нее странно блестевшими глазами. Кажется, к старости он тоже стал сентиментальным. Дэйра поймала свое отражение в висевшей над печкой кастрюле, чье дно было начищено до зеркального блеска. Она опрометчиво забыла, что во сне чаще всего принимала свой обычный облик. Вот и теперь на Амрэля глядела не старуха, а молодая женщина с черными глазами и пышными белыми волосами, которые окутали ее всю, словно спустившееся с небес облако.
