– Вот именно, не для гостей, – Регарди кивнул в сторону людей Сохо. – В саду есть отличная беседка, им лучше уйти туда. А здесь занимаются младшие ученики. Можете спросить вашего отца, я его ученик.
Плохое начало. Зачем он перед ним оправдывался?
– Да неужели? – протянул кучеяр, обходя его кругом. – О чем мне еще спросить имана? О том, зачем он подобрал с улицы слепого драгана? Легенда о твоем шибанском происхождении настолько фальшива, что в нее могут поверить лишь нарзиды с базара. Хорошо, что ты пришел сам, и тебя не пришлось искать. У меня есть пара вопросов.
– Боюсь, ничем не смогу помочь тебе, Сохо, – ответил Арлинг, стараясь быть вежливым. – Так называемая легенда «о шибанском происхождении» – моя жизнь, и я благодарен иману за то, что он взял меня в ученики после смерти отца.
– Гладко врешь, – улыбнулся кучеяр. – Возможно, я не так хорошо разбираюсь в том, что драганы едят, но кое-что о вас знаю. Например, могу отличить лорда из Согдианы от простолюдина из Ярла. Ты отлично говоришь по-кучеярски, но это понятно. Если Атрея не напутала, ты живешь в Сикелии уже пять лет. Однако твой акцент тебя выдает. Такому диалекту учат только в императорских школах, куда простых драганов не допускают. От нашего солнца твои волосы и кожа потемнели, но их цвет еще виден. Могу поспорить, что у тебя синие глаза. Ты из тех драганов, которых называют «чистокровками», а почти все они – гранд-лорды. Значит, круг твоего возможного происхождения сузился еще больше. Годы обучения в Школе Белого Петуха не уничтожили в тебе дерзость и хамство, присущие людям, которые привыкли повелевать с пеленок. Твой отец – гранд-лорд из Согдианы. Вижу, у тебя дернулась щека и палец на левой руке, а значит, я прав. Ты читаешься легко, словно открытая книга. Мне продолжить, или расскажешь сам?
В том, что Сохо опасен, Арлинг не сомневался и раньше. Но сейчас он убедился в этом лично. Беркут был в тысячу раз прав – нужно было бежать, не пытаясь восстановить справедливость. Халруджи Рэм был уже на ногах и хрипло дышал за спиной своего хозяина, враждебно разглядывая Арлинга. Словно это Регарди, а не сын имана, пинал его сапогами четверть часа назад.
– Хорошо, я продолжу, – усмехнулся Сохо. – И что же делает сын гранд-лорда в такой далекой окраине, как Сикелия? Спорим, что я угадаю с первого раза? Слепота – из-за нее ты здесь. Жизнь была прекрасна, пока в один день не погас свет. Болезнь или драка? Скорее, второе. – Пальцы кучеяра внезапно коснулись его затылка, взъерошив волосы. – А вот и шрам. Тебя ударили, либо ты ударился сам. Не стоит сжимать зубы, если хочешь меня обмануть. Эмоции выдают тебя с головой. Что было дальше, догадаться не сложно. Согдианскому двору не нужны увечные и калеки. Бесконечные врачи, больницы, знахари со всего мира. Ты был готов на все, чтобы вернуть прежнюю жизнь – друзей, статус, возможно, невесту. Ничто не помогало, и надежда меркла с каждой секундой, пока однажды ты не услышал о чудесном мистике, который живет на краю света. Слухи о лекарских талантах моего отца сильно преувеличены, но приносят ему неплохой доход. Однако бедный ослепший лорд этого знать не мог. Тебе было нечего терять, и ты решился. Думаю, твои родители были против, иначе ты бы не оказался на улицах Балидета. Скорее всего, тебе пришлось бежать втайне от семьи, но что-то пошло не по плану. И вот, ты пытаешься просить милостыню на чужой земле, но не знаешь как. Тебе грозить голодная смерть, и тут появляется мой отец. Спасение и надежда на чудо, которого, увы, не произошло. Что иман из Балидета умеет делать хорошо, так это разочаровывать. Осталось всего несколько вопросов. Кем были твои родители, и зачем мой отец тебя подобрал.
Пока Сохо говорил, Арлинг пытался разжать зубы и дышать спокойнее, но овладеть эмоциями не получалось. Этот урок имана он усвоил хуже всего. Ему и самому было интересно, что он станет делать, если Сохо произнесет: «Твой отец – Канцлер, и мои люди уже отправили ему сообщение, что ты здесь».
«Нужно что-то ответить, только не молчать», – уговаривал себя Арлинг, но от волнения во рту пересохло, а язык не слушался. И хотя день клонился к закату, обещая приближение холодной ночи, ему казалось, что солнце стало припекать еще сильнее.
– Зачем мой отец тебя подобрал, догадаться нетрудно, – Сохо остановился совсем рядом, пристально его разглядывая. – Из его псарни только одна собака была подарена ему бывшим наместником. Всех остальных он взял с улицы. Ты для него – диковинная порода с севера, а твоя слепота – вызов его талантам дрессировщика. И, похоже, он добился успеха, раз заставил тебя поверить, что зрение можно заменить таинствами серкетов. Атрея рассказала, что ты собираешься пройти Испытание Смертью. Пожалуй, этот поступок отца даже глупее идеи создания этой школы. И он не может оставить меня равнодушным. Потому что в отличие от имана, я чту наследие Нехебкая и не могу допустить насмешки в виде того, что драган, да еще и увечный, будет допущен к таинствам, которые веками хранились нашим народом. Что касается первого вопроса, то пока у меня нет на него ответа. Но я думаю, мне не потребуется много времени, чтобы выяснить, у кого из гранд-лордов Согдианы примерно пять лет назад пропал сын. Я своих намерений не скрываю, но оставляю тебе выбор. Ты уходишь из школы сам, либо с моей помощью.
Солнце пекло невыносимо, но не его жар был причиной пота, катящегося с Арлинга ручьями. Что он мог ответить Сохо? Предложить проваливать к дьяволу, либо попытаться убедить, что Атрея ошиблась, и он никогда не посягал на тайны Скользящих. Если первая мысль была чревата неприятностями, то вторая предлагала спасительную веревку, за которую он и уцепился.
– Я не собираюсь ни в чем тебя разубеждать, – сказал Регарди, делая шаг назад, потому что Сохо дышал ему почти в лицо. – Но кое в чем ты не прав. Я и в своих богов никогда не верил, так зачем мне чужие? Посмотри на меня. Разве я похож на того, кто может пройти Испытание Смертью? В школе есть куда более способные ученики, но и они не были допущены к таинствам. Не секрет, что я не сдал ни одного летнего экзамена. Не стоит так беспокоиться о моем обучении. Оно будет продолжаться еще долго, а когда закончится, вряд ли наши дороги пересекутся. Учитель готовит меня для работы в храме Семерицы, где я буду помогать жрецам проводить церемонии. Для этого особой веры не требуется. Что касается Испытания Смертью, то если бы я был к нему готов, никогда бы не допустил той ошибки, что совершил вчера на пире. Мое поведение было неосторожным и вызвано пивным хмелем. Больше такого не повторится.
Неплохо получилось, похвалил себя Арлинг, довольный, что нашел нужные слова, но Сохо лишь усмехнулся.
– Думаешь, мне нужны твои извинения? Оставь их для своих товарищей по казарме. Мы слишком много болтаем, поэтому перейдем к делу. Выбирай, с кем будешь драться – со мной или с Рэмом?
Драться? На этот раз Арлингу не нужно было специально отражать эмоции на лице, потому что брови от удивления сами поползли вверх. Наверное, солнце напекло Сохо голову. Неужели он полагал, что Регарди настолько глуп, что станет состязаться с мастером тайного боевого искусства, которого не мог одолеть даже иман.
– Твое предложение – честь для меня, – произнес он, сделав шаг назад и к своему неудовольствию обнаружив за спиной Рэма. – Но давай устроим поединок чуть позже. Лет через десять, например.
– Идиот, я не собираюсь устраивать поединок, – нетерпеливо сказал Сохо. – То, что из тебя никакой боец, и так понятно. Мне интересно, на что отец потратил столько лет. Может быть, он научил тебя стоять на голове и кувыркаться с факелами в руках? По крайней мере, это хоть забавно.
«Он специально злит меня», – подумал Регарди, но догадка не радовала, потому что выхода по-прежнему не было. Ему показалось, что где-то рядом прошел Пятнистый Камень, но нарзид или не обратил на них внимания, или предпочел не вмешиваться. В ветках жасминового дерева звонко щелкнула сойка и упорхнула в сторону сада. Ветер с любопытством заглянул в Песочницу, но задерживаться не стал и, скрипнув деревянным человеком, исчез в небе. Других признаков жизни на Огненном Круге не наблюдалось.
