Лилайла уклонилась, перехватила палку и вернула ее недовольному старику.

— Вам лишь бы меня обругать.

Она коснулась рукой голов мальчишек, которые обступили ее и, потянувшись, направилась по тропинке к своему дому. Веки закрывались от усталости, легкие втягивали побольше свежего воздуха. Тело ныло от двухдневной скачки и утомительной работы в городе. Ее не было около двух недель.

Двор милого дома явно нуждался в уборке, повсюду была листва. Деревянный заборчик покосился из-за детишек, которые перепрыгивали через него, вместо того, чтобы разобраться с задвижкой на калитке. Крыша тоже была затянута золотым облачением, два маленьких оконца потемнели от пыли.

— Да… Я займусь тобой утром, не переживай, — сообщила девушка одноэтажному домишке и вошла.

Ее встретила темнота, ведь яркий будний день не смог пробиться сквозь пыльные окна. Дверь закрылась и все очертания мебели погасли. Лилайла устало вздохнула и подошла к тумбочке у стены, на которой стояла свеча.

Свет осветил скудное пространство, где у стены умещалась односпальная кровать, у противоположной части стоял кухонный стол с четырьмя стульями и впереди в нескольких шагах был зал. Он состоял из алого кресла и подходящего к нему низкого столика и дивана.

Девушка еще не подняла глаза, как сердце пропустило удар в болезненном предчувствии. Черные очи вспыхнули и попали в цель.

На красном кресле прямо напротив, сложив ногу на ногу сидел мужчина. Как только девушка заметила ее, он протянул руку к свече, стоявшей рядом, и зажег ее кончиком пальца.

— Ну здравствуй, Лу.

Хищные нотки заиграли в бархатном голосе. Девушка обмерла, тяжело задышала и выпрямилась, не спуская глаз с Асмодея, уютно расположившегося на ее кресле.

— Что ты здесь делаешь? — чуть ли не крикнула она, пытаясь сдержать ярость.

Он ухмыльнулся. По спине принцессы пробежали мурашки. Образ хищника, преследующего ее по пятам, ожил, оскалился, демонстрировал свои огромные клыки, как бы говоря “вот ими то, я тебя и растерзаю”.

— Пришел за тобой. Догадаться не сложно, правда?

— А если я не хочу?

— А если я не стану спрашивать?

Он вскочил, Лилайла чудом успела защититься. Еще бы секунда и магия пространства охватила бы ее и отнесла то ли в ад, то ли туда же. Раздраженный сопротивлением, изменившийся за несколько месяцев, Асмодей взирал на нее сверху вниз с крайне небольшого расстояния.

— Брось, Лилайла! Чем ты занимаешься? Ты дочь Владыки, моя истинная, и думаешь мир оставит тебя в твоем уютном гнездышке? — Асмодея с высокомерием огляделся. — Хочешь остаться в хрен пойми какой деревне и прожить здесь счастливую жизнь?

— Хочу! И ты позволишь мне это, иначе вы все пожалеете. Думаешь удастся просто так вернуть меня в Академию? Или запереть в своем замке? Я сильна, и ты глуп, если не понимаешь этого. Пусть мне не удастся уничтожить тебя, отца или братьев, я уничтожу все, что вас окружает! Все, чем дорожит этот мир!

Асмодея наблюдал за взрывом истинной с наслаждением, словно вкушал изысканное питье.

— Надо же, как мы обозлились, — усмехнулся он и вернулся в кресло. — Принеси мне воды. Я голоден и не пил дня три.

Казалось интерес хищника погас. Принцесса однако, оставалась настороже, и не обманывалась. Краем глаза она внимательно за ним следила, пока наливала питье.

— Возьмешь сам, — бросила она, с шумом ударив стакан об столешницу.

Не успела она моргнуть, как он оказался в его руке, и парень испил. Лилайла дала себе время изучить изменения, произошедшие во внешнем облике истинного. На нем была рубашка с узорами, вышитыми золотыми нитями, черные довольно свободные штаны и расстегнутый ворот. Из-за растительности на теле и морщинках на лице, свидетельствующих о жестокости, Асмодей выглядел старше и серьезнее, чем как-то пару месяцев назад. А еще возникло предчувствие, что церемониться с ней он больше не намерен, прежняя веселость куда-то улетучилась.

— Что-то произошло в Академии? — спросила девушка строго.

— А ты не знаешь, конечно же, — оскалился он. — В день твоего позорного побега вместе с приглашенными гостями кто-то проник в Академию и разрушил половину правой башни. Несколько учеников погибли, многие ранены. Когда мы подоспели никого уже не было, отследить не удалось. Вслед за этим на темных землях начались беспорядки, то там, то тут вспыхивают бойни, разрушения, горят города. В основном удары приходятся на те места, где есть знать. — Он посмотрел на удивленную девушку и добавил. — Так что я был немного занят, чтобы искать тебя.  Ч и т а й  н а  К н и г о е д . н е т

Совесть мигом обхватила и стал душить сердце принцессы. Сколько времени они путешествовали с учителем и разбирались с беспорядками на всех темных землях! Это было миссией ее жизни, она дочь Владыки, она принцесса, которая должна защищать слабый народ, а не прятаться…

— Я не знала об этом, — с сожалением выдавила она. — Тебе известно, кто за всем стоит?

— Светлые.

— Что? Светлые первые начали бой? Как-то не верится.

Вслед ей прилетел такой гневный взгляд, что Лилайла закусила губу. Да, точно, пока все боролись, она то отсиживалась у себя.

— Академия, как всегда, помогает справляться с ситуацией, твой отец кажется успевает не везде. Но я пришел не за этим, — Асмодея взял паузу, схватил ее взгляд. — У меня есть к тебе предложение. — Он встал и пришелся к кухонной части комнаты, нависнув над принцессой. — Врарисэль скоро узнает где ты, это дело одного дня, не более. Понимаешь ведь, что станет с этим местом? Вот именно, поэтому я предлагаю тебе вернуться со мной, а взамен я уберегу жителей от его нервного срыва.

— Что за жест доброй воли? — горько отшутилась девушка. — Решил восхитить меня вместо того, чтобы утащить силой?

Черные глаза потеплели, Король нагнулся и схватил поцелуй, сначала один, потом другой. Руки девушки тряслись от внутреннего напряжения и тревог, а в темных волосах можно было укрыться… Сшибая посуду, снося со стола приборы, Асмодей усадил перед собой Лилайлу, руки уверенно шарили по ее телу, прижимали к себе. Девушка не сопротивлялась, между ног зародилось желание, и она покрепче обхватила истинного ногами, жарко отвечала на его поцелуи, пока лица соседских мальчишек не возникли в сознании.

Лилайла с силой оттолкнула парня и спрыгнула со стола.

— Защити жителей, — упавшим голосом попросила она, натягивая рубашку.

— Хотел лишь показать тебе, почему мне не нужно тащить тебя силой…

Девушка быстро подняла на него глаза.

Грянул гром.

На полу пустую площадь хлынул ливень. Приятный прохладный воздух и свежесть все-таки соблазняли некоторых учеников оставаться в такой день во дворе. Вдруг кто-то из компании пристально вглядываться за спины друзей. Все так привыкли к беспокойству и были на грани небольшой тревоги, что тут же обратились назад. По главной дороге к Академии шло две фигуры, накидка закрывали их лица и тела. Понять можно было одно — фигура пониже и поменьше явно принадлежала женщине. Темное небо то и дело прорезали яркие вспышки молний. В момент действия одной из них ученик увидел озаренные лица, но не поверил глазам, лишь рассказал друзьям.

— Она вернулась… Он вернул ее сам…

Лилайла мрачная, но уверенная шла рядом с Асмодеем. И никто не смотрелся так пугающе гармонично, как они вдвоем. Его надменный взгляд, ее стеклянный, его суровые губы, ее полыхающие огнем…

Принцесса чувствовала, что легко ей не будет, что сложности затянулись в такой узел, что разматывать его ей придется зубами. Но разве можно иначе? Народу темных земель грозят светлые. Слова Асмодея перед их уходом впечатались в ее сознание подобно строкам матери, подобно улыбке предателя… “Он себя не спрячешься. Ты достаточно отдохнула, всем бывает нужна передышка, но затянувшаяся передышка не что иное, как поражение”.

Двери Академии разомкнулись перед ней вновь. Девушка сняла капюшон, тоже сделал и ее истинный и оба попали под обстрел десятка изумленных взглядов.