Наш офис находится на последнем этаже, и из него открывается фантастический вид на Темзу. Я горжусь тем, что построил его из ничего. Я годами заставлял себя строить свою империю, посвятил свою жизнь работе, и, черт возьми, это окупилось. Я знаю, каков мой чистый капитал, как и все остальные после публикации статьи в «Таймс».

Когда речь идет о бизнесе, я ни о чем не жалею. Я принимал твердые и быстрые решения, шел на риск и никому не позволял влиять на меня по-другому. Я знаю, что стать врачом было мечтой моего отца, а не моей. Это не значит, что я его не уважаю. Я никогда не встречал такого целеустремленного человека, как мой отец. Его преданность и сострадание поражают меня.

Однако наша ссора много лет назад, после того как я решил уйти из медицины и сосредоточиться на создании своей империи, стала для меня ударом под дых, которого я никак не ожидал от своей собственной плоти и крови. Никто из нас не отступал. Моя мать была опустошена, изо всех сил пытаясь восстановить наши отношения. Только после смерти моего дедушки мы снова начали разговаривать друг с другом, хотя наши отношения по-прежнему остаются натянутыми, и я предпочитаю их игнорировать.

Я его сын, и я подвел его. Даже Билл Гейтс не смог бы с этим поспорить.

Я вхожу в вестибюль и вижу, как персонал нервно тасуется вокруг меня. Это, блядь, бесит меня каждый раз. Лучше бы они не халтурили. Я напоминаю себе, что нужно связаться с отделом кадров и провести аттестацию. Эти девушки двадцати с небольшим лет думают, что у них все схвачено, но сплетничать во время работы в мое время недопустимо. Черт, с каждой минутой я раздражаюсь все больше. Захлопнув за собой дверь, я иду к своему столу и нажимаю кнопку быстрого набора номера приемной.

— Гретхен, позови Кейт в мой кабинет, сейчас же.

— Да, сэр, — торопится она.

Я сажусь за свой стол и начинаю проверять электронную почту — все то же старое дерьмо. Честно говоря, некоторым ублюдкам нужно, чтобы я держал их за руку во всем. Может, я и генеральный директор, но трахни меня, нагнись, и я тебе еще и задницу вытру! Я не добился вершины, играя на безопасной стороне. Стресс от предстоящего слияния начинает меня усугублять. Я не терпеливый человек, окружающие знают это. Годы планирования и соблюдения строгих сроков реализации проекта заставляют меня чесаться от желания завершить сделку. Мне нужно двигаться вперед, отвлечься на другое так называемое невозможное деловое предприятие, которое окупится и пополнит состояние Эдвардсов.

Пытаясь отвлечься от этого слияния, я жду приезда Кейт, проверяю рынок акций и анализирую свои акции.

— Доброе утро, мистер Эдвардс, — Кейт входит в мой кабинет, занимает место напротив меня и открывает свой ноутбук. Она начинает читать из своего календаря, напоминая мне, что и когда у меня запланировано на этой неделе, — В три часа у вас конференц-звонок с The Windsor Group по поводу слияния, а ваш рейс в Нью-Йорк вылетает завтра в шесть утра. Я буду сопровождать вас на этом рейсе, и ваше пребывание в Нью-Йорке продлится до следующего понедельника. На это время у вас запланированы встречи с инвесторами After Dark, — она продолжает листать свое расписание, набирая текст по ходу разговора, — Я договорилась о встрече с коммерческим риэлтором, чтобы посмотреть на потенциальные офисные помещения.

— Ах да, офис на Манхэттене, — я вздыхаю, мне уже наскучила эта перспектива.

Это не моя идея иметь офис на Манхэттене, но инвесторы настаивают на доминировании на американском рынке. Они настаивают на том, чтобы штаб-квартира находилась в Северной Америке, а не только в Лондоне, и Манхэттен — лучшее место для этого, согласно многочисленным «прогнозам рынка», которые они заставили меня просмотреть.

Сначала я не хотел соглашаться. Лондон теперь мой дом, и мысль о том, что я буду жить в часе езды от сестры, раздражает меня. Я люблю ее, как и подобает семье, но она просто, ну, просто Адриана. Если отбросить личные придирки, это имеет полный смысл и является правильным шагом. Просто много работы, и это не тот вид работы, который меня стимулирует.

— Ваша сестра позвонила, чтобы напомнить вам, что поскольку вы будете в городе на следующей неделе, то вы должны посетить благотворительный вечер.

Именно поэтому я ненавижу ходить в гости.

Адриана похожа на надоедливого пятилетнего ребенка в магазине игрушек, когда речь заходит о благотворительных мероприятиях. Это не последний раз, когда я слышу об этом. Скоро мне позвонят и скажут, что надеть, кого привести и сколько нужно пожертвовать. Черт, этот день быстро идет под откос.

— И это все? — спрашиваю я, раздраженный всем этим социальным дерьмом.

— Да, сэр.

— Будет много народу. Пожалуйста, забронируйте для меня номер-пентхаус в Уолдорфе, — я поднимаю взгляд от своего экрана, — Это все, вы можете идти.

Она выбегает за дверь, закрывая ее за собой. Я восхищаюсь Кейт за то, что она терпит мою высокомерную персону. Изначально я нанял ее в качестве младшего офисного сотрудника, но быстро заметил, что она не убегает в горы, как все остальные жалкие ничтожества здесь.

Для двадцатишестилетней девушки она, безусловно, самая зрелая из всех женщин, работающих на меня. Кейт родом из Манчестера, но два года назад переехала в Лондон. Поначалу мне было трудно понять ее акцент и эвфемизмы, но, прожив в Лондоне последние пять лет, я наконец-то все поняла. Моя мама часто отмечает, что у меня изменился акцент, а сестра жалуется, что я слишком часто называю ее дурой.

Проходит всего несколько минут, прежде чем мой телефон начинает звонить. Я беру трубку и смотрю на экран, раздумывая, стоит ли отвечать. Я прижимаю его ко лбу, желая, чтобы он прекратился.

— Адриана, — отвечаю я жестким тоном.

— Боже мой, Лекс, наконец-то! Я знаю, что ты получил мои сообщения относительно благотворительного бала. Не смей бросать трубку, Александр Мэтью Эдвардс! У меня всего несколько минут на разговор.

Она не останавливается, чтобы перевести дух. Адриана похожа на кролика-энерджайзера, принявшего «Прозак». Несколько минут для разговора, чушь собачья! Я ожидаю, что этот звонок затянется в лучшем случае на час.

— Я уже внесла твоё имя в список гостей, и у меня есть для тебя пара. Не волнуйся, она блондинка, как ты и любишь. Ее зовут Брук, и я знаю, что она тебе понравится, — я слышу нотки сарказма в ее тоне, — Итак, я заказала тебе смокинг. Я встречу тебя там, где ты остановишься, чтобы занести его. О, и о пожертвовании, нам нужно это обсудить.

— Я могу сам найти себе пару, знаешь ли.

— Я знаю, дорогой брат, но Брук прекрасна, а ты уже давно не остепенялся, — говорит она, понизив голос.

— Ты же знаешь, я не люблю «милых». Лучше бы она была подходящей птичкой.

— Подходящей птицей? Что, черт возьми, это вообще значит? Если под «птичкой» ты подразумеваешь грудь, то ты такой придурок, Лекс. Однако, да, она подходящая птичка. Мне пора идти, но я попрошу Кейт сообщить мне подробности об отеле. Люблю тебя.

***

Наш рейс в Нью-Йорк запланирован на шесть часов. Это стандартный семичасовой перелет, и слава Богу, что он первоклассный. Никогда бы не полетела скотским классом.

Я встречаю Кейт у выхода на посадку. Она одета небрежно по сравнению с ее обычным корпоративным образом — узкие джинсы, сапоги до колена цвета загара и белая рубашка на пуговицах. Ее светлые волосы убраны в пучок, а ярко-голубые глаза смотрят на меня, и я признаю, что она очень привлекательна. Не то чтобы я когда-либо пошел на это.

Золотое правило номер один — никогда не гадить на пороге собственного дома.

— Доброе утро, мистер Эдвардс, — она полуулыбается.

— Доброе утро, Кейт. Вы готовы к посадке?

Она кивает. Мы берем свои сумки и идем в приоритетную очередь, чтобы первыми подняться на борт самолета.

Я устраиваюсь в своем кресле и беру «Нью-Йорк Таймс», чтобы почитать. Кейт деловито печатает на своем телефоне, улыбаясь, пока отвечает на сообщение — наверняка от парня. Женщин так легко читать. Изо всех сил стараясь не обращать на нее внимания, я занял себя чтением статьи об уклонении от уплаты налогов в США.