Романтичный жест, но это же Джулиан, он такой романтичный парень.

Он приглашает меня сесть, затем наливает в бокал немного вина. Я не уверена, смогу ли я выдержать больше алкоголя, но я не хочу его обидеть, поэтому я делаю крошечные глотки, пока он подает первое блюдо.

Мы болтаем о благотворительном бале, что привело к разговору о его работе с венгерскими сиротами. Я наблюдаю за ним, как он увлеченно рассказывает о своем путешествии и о том, сколько работы он проделал, чтобы помочь детям. Эмоции берут верх, когда он слегка задыхается. Я наклоняюсь и кладу свою руку поверх его.

Передо мной человек с огромным сердцем. В нем так много сострадания, больше, чем в ком-либо, кого я когда-либо встречал.

Джулиан никогда не оставит меня без объяснений и никогда не причинит мне такой глубокой боли.

И всегда возвращается к этому.

Почему я постоянно сравниваю его с Лексом?

Когда мы закончили есть, он убирает со стола, а я возвращаюсь в гостиную.

— Теперь ты готова к своему сюрпризу?

Его глаза пляшут, как будто перед ним висит запретный плод.

Я с нетерпением жду, когда он выйдет из кухни с маленькой тарелкой — подождите! Это что? Да, красные бархатные кексы с масляной глазурью.

— Как ты узнал, что это мои любимые?

Мое любопытство разгорается, а слюни почти стекают по бокам рта.

— Маленькая птичка сказала мне… Пекари в Бруклине.

Это мое любимое место во всем мире. Там готовят самые восхитительные десерты, а эти кексы с красным бархатом — моя слабость, после Лабутенов, конечно.

— Забавно, «Бейкерс» — как твоя фамилия, — заметил я.

— Да, как моя фамилия и фамилия моей тети.

Проходит мгновение, прежде чем до меня доходит: — Твоя тетя владеет «Бейкерс» в Бруклине? Джулиан, я могу выйти за тебя замуж прямо сейчас.

Я наклоняюсь, располагая свое тело так, что оказываюсь на нем. Схватив кекс, я откусываю кусочек, закрываю глаза и погружаюсь в разные вкусы. Пока я облизываю губы, руки Джулиана удобно расположились на моих бедрах, и он медленно прижимается ко мне. Я не знаю, что ощущаю лучше — его вкус или кекс.

Затем он медленно стягивает мое платье выше бедер. Его поцелуи переходят на мою шею, когда он гладит мою попку, заставляя меня стонать, мои глаза закрываются от восторга.

Образ Лекса, погружающего в меня свои пальцы, промелькнул передо мной, отрывая меня от этого момента. Издав хныканье, я широко раскрываю глаза в шоке.

О, черт, я не могла позволить ему сделать это со мной.

Звук моего телефона, вибрирующего в сумочке, прерывает нас, отвлекая внимание, которое не может быть более желанным. Джулиан отстраняется, как джентльмен, спрашивая меня, нужно ли мне ответить. Я придумываю отговорку, что жду важного сообщения от клиента.

Мне просто необходимо проанализировать образ — как каждая часть меня умоляла Лекса жестко трахнуть меня о холодную дверцу холодильника — но сейчас не время. Мое кольцо почти соскакивает с пальца и бьет меня по лицу, напоминая мне, где я, с кем я, и самое главное — что я сказала «да».

Спустившись с Джулиана, я делаю глубокий вдох, роясь в сумочке. Чувство вины — цепочка на моей шее, и, боясь, что он это почувствует, я бросаю на него боковой взгляд, только чтобы увидеть, как он возится со своими часами.

Ты параноик. У меня на лбу явно не вытатуировано «Меня вчера вечером оттрахал мой бывший».

Наконец-то найдя свой телефон, я достаю его, на экране высвечивается незнакомый номер.

Неизвестный номер: Добрый вечер, Шарлотта, я хочу получить шанс объяснить тебе, что произошло прошлой ночью. Пожалуйста, это не то, что ты думаешь. Просто позволь мне объяснить. Лекс.

Откуда у него мой номер? Эрик, маленькая змея.

Джулиан отвечает на звонок, поступивший на его телефон, и уходит на кухню. Я сижу там, оцепенев, в течение десяти минут, думая, что мне ответить. Я не могу ничего придумать, поэтому отправляю ему сообщение с просьбой объяснить.

Неизвестный номер: Я не видел Саманту восемь лет, с тех пор как бросил ее. Адриана сказала мне, что она переживает неприятный развод, и ее бывший борется за опекунство. Вчера вечером она была пьяна и хотела войти в клуб, но я ей отказал, и она устроила сцену.

Я не знаю, чему верить. Он сказал мне, что не будет мне врать, но вся эта ситуация — один большой провал. Часть меня хочет верить, что это правда, но мне все равно чертовски больно. Набирая ответ, я прошу его посмотреть в зеркало, не увеличивается ли его нос. Он отвечает быстро, как обычно, переворачивая мои слова.

Неизвестный номер: Мой нос выглядит нормально, не могу сказать этого о других частях тела.

Я не могу скрыть улыбку, играющую на моих губах, очевидно, что некоторые вещи никогда не меняются. Я не уверена, как ответить, не поощряя его непослушное поведение, но, конечно, мое садистское внутреннее «я» говорит моим пальцам печатать.

Я быстро отвечаю, Джулиан возвращается в комнату и извиняется.

Сегодня в мэрии в последнюю минуту состоится пресс-конференция по поводу разразившегося политического скандала, и я вижу, что он должен уйти.

— Прости меня, красавица, — он берет мою руку, целует костяшки пальцев, — Обещаю, когда мы будем жить вместе и поженимся, все будет не так плохо.

Брак — это слово вызывает аккорд, который сейчас лучше не играть в моей голове.

Такова жизнь журналиста в погоне за сенсацией.

Я уверяю его, что со мной все в порядке. У нас будет много других ночей, чтобы насладиться обществом друг друга. Он глубоко целует меня, благодарит за понимание.

В такси, возвращаясь домой, я играю со своим телефоном, отчаянно желая спросить Лекса о кухне, но я не хочу, чтобы он знал, что я понятия не имею, что произошло. Используя свою тактику в суде, я стараюсь держать верх, не показывая слабости.

Но Лекс — игрок, и его метод откровенно грязный.

В такси я ерзаю на кожаном сиденье. Когда в поле зрения появляется моя квартира, я пытаюсь заплатить водителю быстрее, выхожу из такси и в безумной спешке бегу наверх.

Закрыв за собой дверь, я направляюсь прямо в свою комнату и переодеваюсь в ночную рубашку. Быстро умыв лицо и почистив зубы, я забираюсь в постель, несмотря на ранний час.

Мне нужно снять это сексуальное напряжение, и немедленно.

Включив лампу, я лезу в прикроватный ящик и достаю своего хорошего друга, мистера Кролика. Расслабившись, я помещаю его между ног, медленные движения делают боль невыносимой.

Опустив кролика на кровать, я скольжу рукой дальше, потираясь, восхищенно удивляясь тому, какая я невероятно мокрая. Я двигаюсь быстрее, представляя, как Лекс жестко и быстро трахает меня у стены. Я помню, как его член пульсировал внутри меня, и какими интенсивными были его толчки.

Этого достаточно, чтобы подтолкнуть меня к краю, оргазм прорывается сквозь меня, я выгибаю спину и громко стону.

Пытаясь отдышаться, бедный мистер Кролик беспомощно лежит рядом со мной. Какая трата, что я его вытащила.

С довольной улыбкой мои веки тяжелеют, и я погружаюсь в мирный сон.

И во сне я вижу только его лицо, чувствую только его прикосновения.

Человек, который девять лет назад обещал мне совместную жизнь.

Двадцать четвёртая глава

Лекс

День пасмурный, что отражает мое настроение.

Я не знаю, как поступить в ситуации с Шарлоттой и Самантой, и поэтому, чтобы развеяться, я бегу по Центральному парку.

Мои ноги бегут быстрее, чем когда-либо, пробиваясь сквозь жжение, пот выступает на рубашке и капает со лба. Время, которое я пробегаю, — мой личный рекорд, и это единственное, что я могу контролировать.

Я останавливаюсь на детской площадке, чтобы перевести дух. Вокруг меня играют дети, такие счастливые, беззаботные. На скамейке в парке сидит привлекательная рыжеволосая девушка, и маленький мальчик бежит к ней на руки. Ее лицо становится знакомым, и несколько мгновений спустя я понимаю, что это подруга Шарлотты, Никки.