Рядом со мной зажужжал телефон, испугав расслабленную Коко.

Никки: Рокки тащит меня сегодня на игру «Янкиз». Поскольку твой так называемый «друг» организовал это, тебе лучше быть у меня дома в шесть часов вечера.

Шесть часов вечера, и я стучу в дверь, одетая в свои джинсы, толстовку и Converse. Дверь открывается, и взволнованный Уилл обхватывает своими маленькими ручками мою талию, обнимая меня очень крепко. Он болтает без умолку, а я слышу только слова «янки», «акулий проект» и «мороженое «Роки Роуд». Я понятия не имею, как все эти три слова связаны между собой, но у меня есть целая ночь, чтобы это выяснить.

— Отлично, Чарли здесь. Давай, женщина. Пойдем, — Рокки нетерпеливо выпихивает нас за дверь.

Когда я выхожу на тротуар, мое дыхание становится учащенным и поверхностным. Мой пульс бьется в висках, я нервничаю от того, что снова столкнулась с Лексом. У меня такое неприятное чувство, что я сказала или сделала что-то не так прошлой ночью. И снова единственный человек, который может ответить на этот вопрос, — это он.

Черный внедорожник подъезжает к обочине. Рокки запрыгивает в него первым, к неодобрению Никки, игнорируя правило сначала дамы. Уилл забирается на заднее сиденье вместе с Никки, оставляя меня сидеть рядом с Лексом. Как только наши глаза встречаются, что-то тянет меня в другом направлении. С приветливой улыбкой мои плечи расслабляются, снимая нервное напряжение, в котором я пребывала.

— Привет, — он ухмыляется, в кои-то веки держа руки при себе.

Он одет небрежно, в джинсы, белые кроссовки и футболку. На голове у него кепка «Янкиз». Я не знала, что он болельщик, но это меня тоже не удивляет. Лекс всегда был спортивным и любил все виды спорта.

— Привет, ты.

— Привет, это не ты тот парень, с которым мы столкнулись в парке? Друг Чарли? — спрашивает Уилл позади нас.

— Да, ты прав, — вежливо отвечает Лекс, — Рад снова тебя видеть. Волнуешься по поводу игры, приятель?

— Да, — рычит Рокки, накручивая пробку на «Будвайзер», который он принес с собой.

Все смеются, и временами Уилл ведет себя взрослее своего отца. Мы говорим о бейсболе всю дорогу туда, каждый высказывает свое мнение, и разговор становится все более страстным, чем ближе мы подходим к стадиону.

— С каких пор ты стала интересоваться спортом? Ты же ненавидела все это, — Лекс приподнимает бровь, любопытствуя.

— С тех пор, как меня заставили посещать каждую игру в колледже, благодаря мисс Сталкер.

— Нет ничего горячее, чем смотреть, как твой мужчина занимается спортом, — язвит Никки.

— Мам, что это значит?

Рокки смеется, пытаясь ответить Уиллу: — Это значит, что твой папа просто потрясающе играет на поле, и именно поэтому мама вышла за меня замуж.

— О, я думал, это потому, что она залетела, — промурлыкал он.

— Уилл! — кричим мы все трое в шоке.

— Что? — Уилл поднимает руки, пожимая плечами, — Помнишь, как вы с мамой ссорились из-за того, что та красотка в кафе, которая раньше училась с тобой в колледже, дала тебе бумажку с номером ее телефона? Когда вы ругались, я слышал, как мама сказала, что если бы она не залетела, вы бы не женились. Что вообще значит «залетела»?

Мы с Лексом смотрим друг на друга, гадая, как Никки и Рокки собираются выкручиваться из этой ситуации.

— Понимаешь, мама и папа были невероятно злы друг на друга в тот день и наговорили много гадостей. После этого мы поговорили и извинились друг перед другом, — говорит Никки, стараясь сохранить приятную улыбку, — Мне жаль, что ты это услышал, потому что это была очень глупая ссора.

Уилл кивает, как будто понимает: — Но это не объясняет того, что тебя обрюхатили?

— Смотрите, мы здесь, — объявляет Лекс, указывая на стадион.

— О, ничего себе, — восклицает Уилл, прижавшись лицом к окну, — Лекс, ты посидишь рядом со мной во время игры? Я хочу попрактиковаться в комментировании, как это делает папа.

— Конечно, дружище.

Рокки говорит Лексу «спасибо», а типичная Никки ничего не говорит.

Стадион переполнен, и, конечно, Лекс позаботился о том, чтобы мы не сидели в обычной секции, обеспечив нам места в ложе. Я сижу между Никки и Уиллом. Рокки уже вовсю рассказывает Лексу о статистике, но Лекс, кажется, не возражает. На самом деле, кажется, ему это нравится.

Мы заказываем тонну еды — хот-доги, картофель фри и начос — и я уже говорила, что это только для Рокки? Уилл также наслаждается игрой, прыгая на своем месте при каждом удобном случае и задавая Лексу тонну вопросов, например, где он вырос, его любимый цвет, его любимая команда. Даже Никки выглядит так, будто ей весело, хотя ее вид веселья — это указывать на горячих игроков. Мы хихикаем, и Рокки сразу же понимает, что мы говорим о мужчинах.

— У него нет ничего на меня, — кричит он время от времени.

Где-то во время седьмого иннинга Рокки отводит Уилла в туалет, и Никки присоединяется к ним, оставляя нас с Лексом наедине. Я твердо решила не быть так называемой холодной стервой, которой я, очевидно, стала, приветствуя дружескую беседу.

— Итак…, — говорим мы оба одновременно, после чего раздается смех.

— Я сожалею о прошлой ночи, — вмешалась я, отчаянно желая выговориться, — Я была пьяна и плохо помню. Но из того, что я помню, я сказала кое-что, чтобы причинить тебе боль, чего не должна была делать.

Его выражение лица остается неподвижным, но если присмотреться, в его глазах появляется признак облегчения. Последние несколько часов он не давил на меня своими словами и не контролировал меня способами, известными только ему. Лекс, к которому я привыкла за последние несколько недель, — это не тот человек, который сидит рядом со мной. Что-то изменилось за одну ночь, чтобы вернуть прежнего Алекса, которого я знала и любила.

— Шарлотта, я понимаю. Честное слово, понимаю. Я причинил тебе больше боли, чем могу себе представить. Я больше не знаю, как все исправить. Я не знаю, чего ты хочешь.

— Все в нас всегда было нетрадиционно. У нас никогда не было возможности быть друзьями без вовлечения эмоций. Это то, чего я хочу.

— Просто быть друзьями? — спросил он, в его глазах отразилась легкая обида.

— Нет, я хочу, чтобы все так и начиналось. Я не могу тебе ничего обещать, не могу обещать, тебе будущее, но я просто хочу узнать тебя снова. Я пойму, если ты этого не хочешь.

— Вообще-то, это звучит как очень хорошая идея. Значит, больше никаких поздних ночных визитов в мой офис? — поддразнивает он.

— Ммм… Не думаю, что это лучшая идея сейчас, — я улыбаюсь, не желая создавать необоснованный спор между нами, — Кажется, это создает трения между нами.

— Да, похоже, мы лучше ладим, когда я не трахаю тебя на твоем столе.

Я кривлю губы, выпуская небольшой смешок: — Да, похоже на то.

Они возвращаются втроем, и проходит совсем немного времени, прежде чем Лекс уводит Рокки на встречу с некоторыми спортивными комментаторами и другими большими шишками в корпоративной коробке. Мы с Никки сидим там, пока Уилл переместился на несколько рядов ниже, чтобы подождать, пока игроки подойдут, чтобы они могли подписать его шляпу.

— Я знаю, что мне нужно поговорить, Никки. Короче говоря, пока что я сказала ему, что нам нужно начать все с чистого листа. Нам нужно научиться быть друзьями.

— Согласна. Я имею в виду, да, я понимаю, что секс горячий, и я не хочу признавать, что он горячий мудак, хотя он заставляет мою кровь кипеть, но если это то, чего ты хочешь, Чарли, тогда тебе нужно начать с основ. Это уже не средняя школа, вы оба взрослые люди, — говорит она, сохраняя спокойное выражение лица, — Итак, начни с важных вопросов, например, со сколькими женщинами он спал с тех пор, как бросил тебя?

Я поворачиваюсь к ней лицом, уверенный, что у нее в руках вилы: — Во-первых, это не важный вопрос. Ты думаешь, у меня есть какое-то желание умереть? И, кроме того, что если он спросит меня?

— Тогда скажи ему.

— Это включает в себя минет?

— Я никогда не была такой техничной. Думаю, да.