Я надеялась на совет, но то ли вредина–огнище набил полный рот попкорна и из–за хорошего воспитания не мог нарушить святое правило «когда я ем, я глух и нем», то ли надеялся, что я не справлюсь с тёмной частью себя, разнесу полигон на атомы, а затем и во всём Эрмиде наведу шороху, оставив ему на радость все склады с провиантом, особенно колбасные…

Почувствовала, как он облизнулся. Да так, что мой вполне сытый желудок сжался в жажде слопать мяса или сосисок. Или стейк. Или мясной рулет с орехами, специями и ароматными травами. И черносливом.

Гад гадский! Нет, чтобы помочь. Отвлекает своими гастрономическими фантазиями, ещё и так невовремя!

Выходит, мои родимые Огонь и Тьма немного лукавили, обещая всевозможную помощь. Они тоже меня испытывают — справлюсь ли без их поддержки, смогу ли обуздать их голод при необходимости. Ясно всё с вами, понятно. Доверия в Эрмиде с любой стороны — кот наплакал.

Открыла глаза, выпрямила спину, собираясь с духом, протянула руку к стремительно приближающейся воронке смерча. Пальцы покалывало и царапало от пыльной взвеси, что дополнительным кольцом кружилась вокруг устрашающего грязевого столба. Неприятно. Не нравится.

— Кыш, — велела я так, словно была в своём праве.

Смерч отскочил на несколько метров, но не ушёл, продолжил рисовать узоры из грязи на земле. Он не приближался, держался на равном расстоянии, описывая идеальный круг. Словно крупный хищник, что хочет напасть, но пока не решается, анализирует поведение незнакомого маленького зверька, вдруг тот тоже не промах и вонзит в нос ядовитые колючки.

Параллель с животными позволила лучше понять ситуацию. В магическом мире, как говорил Рагнар, действует право сильнейшего. Стихии, безусловно, мощные, могучие, но они подчиняются людям и нелюдям, которые знают хитрости, приёмы, заклинания и имеют врождённую способность взаимодействовать со стихиями напрямую, направлять их, усиливать. Это обоюдовыгодный договор, если можно так выразиться. Сейчас я вижу, как земля, ветер и вода слились в единое целое, а значит, не важно, к какой стихии ты больше предрасположен. Мир един, все стихии взаимосвязаны, и если ты владеешь одной, можешь подчинить остальные.

Смерч вновь приблизился на расстояние вытянутой руки. Мне показалось, он действовал не просто решительно — пытался запугать! Почему, интересно? Может, из–под земли сейчас покажется супервулкан и извергнется лавой?

Прислушалась к себе. Не боюсь. Вообще не боюсь. Я испытываю абсолютное спокойствие и понимаю, что всё происходящее — не столько проверка физиологии, сколько проверка на вшивость, как говорят на Земле.

Рагнар говорил, что маги должны сохранять спокойствие, и сам являл собой пример идеально контролирующего эмоции человека. Ой, дракона. Хотя с идеальностью я ему, конечно, польстила, но по сравнению с остальными он являет собой достойный пример. Я бы тоже хотела обрести столь непробиваемую внутреннюю уверенность в себе и своих силах, пока меня штормит от одного состояния к другому, но я до конца не раскрылась и это нормально. Всё приходит с опытом. Главное — не опускать руки и работать над собой.

За спиной появился странный звук и в следующее мгновение я поняла, что он стремительно нарастает, гудит, трещит, даже рычит. Обернулась. Кашлянула от неожиданности.

— Это что? — уточнила у Рагнара. — Что–то типа лесного пожара без леса? Огонь до небес, но гореть–то нечему. Удивительно.

Сама поразилась, насколько спокойно звучит голос. И внутри… Нет, я не нервничаю, я жду. Знаю, что опасности нет. Ощущение, словно я надела очки виртуальной реальности и прекрасно помню, где нахожусь и что на самом деле вижу — эффектную иллюзию, сплав творчества и технологии. Только здесь всё по–настоящему, а страха всё равно нет.

— Огненный шторм, — ответил брат.

— То есть по уровню творящегося безобразия можно понять, в какой пропорции мне подчинены стихии? — уточнила деловито. — Огонь — моя основная стихия, это мы давно поняли. Но и остальные по–немного присутствуют. Замечательно.

Лицо братца вытянулось от моей иномирной логики.

— Ты ещё не подчинила ни одну из стихий, — заметил он с намёком, что действовать нужно силой.

— А зачем? — спросила с улыбкой. Затем повернулась к огненному шторму и велела: — Помедленнее, пожалуйста. Ты здесь не один, воде с тобой некомфортно.

— Кхе–кхе–кхе, — раскашлялся Рагнар. Да так, что на глазах появились слёзы. — Алессаль, ты серьёзно думаешь, что он затормозит?

— Разумеется, — без тени сомнения произнесла я. — Огонь не причинит мне вреда, он слышит мой голос, понимает его. Да, милый? — обратилась к несущемуся на нас яростному валу.

Пылающая, пышущая жаром стена замедлилась и остановилась в десяти метрах от нас. Мне показалось, она обиделась. Сперва я отмела эту мысль, ведь стихия — не человек с гормональными бурями, затем вспомнила Огонька. Его эмоции непередаваемые и очень яркие. Я бы даже сказала, он чувствует куда лучше людей с их неполноценной физиологией. Значит, чисто теоретически, все стихии могут испытывать эмоции.

— Прости, моя хорошая, я сейчас разберусь, как мне со всеми вами подружиться, а затем подойду к тебе. Подожди, пожалуйста, хорошо? — ласково произнесла я, обращаясь к стене огня.

На мгновение мелькнула мысль предложить ей сосисок в качестве компенсации за моральный ущерб, но поняла, что я своего прожорливого товарища накормить вдосталь не могу, а он маленький и миленький. Что говорить про такую громадину? Ей нужна сосиска размером с галактику.

Огонёк вновь активизировался, представляя аппетитные спирали из сосисок, летающие в непроглядной темноте космоса. Я даже успела съехидничать, предложив ему пару названий: «Галактика Краковская», «планета Докторская», «метеоритный поток Чоризо», «орбитальная станция Сервелатная»… Фантазия работала на полную, пришлось усилием воли останавливать это безобразие и вновь грозить пальчиком Огоньку.

Посмотрела на Рагнара. Тот уже надел привычную маску спокойствия и ждал моих дальнейших действий. Показалось, что он усиленно размышлял над чем–то. Может, моя идея со стихиями инновационна для Эрмида?

— Вы укрощали стихии по–другому? — уточнила из любопытства.

— Да.

— Люблю твои развёрнутые ответы. Столько полезных деталей, — съязвила, направляясь к смерчу. Протянула руку, касаясь наполненного пылью краешка и неожиданно поняла, как следует поступить. Откуда пришло знание, сказать затруднялась, оно просто появилось. — Сейчас я добавлю немного огня. Пожалуйста, не обижайте его. Присмотритесь друг к другу. Вы, наверное, уже поняли, что моя основная стихия — именно огонь, нам всем очень важно, чтобы вы научились сосуществовать и не ссорились. Давайте начнём с малого. Я доверяю вам этот небольшой фонарик с огнём внутри, так он вас не обожжёт и не высушит. Затем я отнесу его к огненной стене и он передаст от вас послание. Если оно будет, конечно.

Отчего–то вдруг сильно смутилась.

Верно ли я всё делаю или совсем ополоумела?

Однако ветер подхватил огненную сферу, закружил в потоке, а затем и вовсе скрыл внутри воронки. Я мучительно вглядывалась, даже на цыпочки встала, но никак не могла его разглядеть и начала тревожиться. Огненная стена подобралась ближе, словно поддерживая меня своим жаром.

— Спасибо. Ты тоже волнуешься, да? — спросила, но не получила ответа. — Надеюсь, они примут правильное решение. Я бы не хотела получить войну стихий, меня и без того бесконечно испытывают на прочность все кому не лень, — неожиданно для себя пожаловалась огненной стене. Та пододвинулась ещё ближе, согревая и будто убаюкивая. — Ты такая замечательная, спасибо тебе.

— Я бы тоже хотел тебя обнять, — вдруг сообщил Рагнар. — Не могу смотреть, как ты нервничаешь.

Улыбнулась брату, поблагодарила от души, но объятия родной стихии на мужские менять не стала, сделала ещё шаг назад, в огненное марево. Вздохнула глубоко–глубоко, так, что даже Огонёк отложил «миску с попкорном» и начал тянуть энергию, превращаясь в обжигающего маленького монстра.