— Твоя мать замешана в настолько серьёзных интригах, что я планирую всерьёз заняться поиском информации, могут ли какие–либо расы обмануть дракона и сымитировать истинную пару, — без экивоков выдал Рагнар. — К сожалению, отец не видит её игру, не верит мне, он ослеплён. Спорить с ним я не хочу, потому завтра они возвращаются в Харрад и останутся там столько, сколько я велю.

Я сидела, вытаращив глаза и затаив дыхание. В голове не укладывалось, что мама, которая сидела со мной по ночам, отгоняя Тьму, — страшная–ужасная заговорщица. Может ли такое быть? Огонёк её не любит, стоит ей появиться на горизонте, прячется и не отсвечивает, старается даже говорить тихо–тихо, будто она может услышать нашу беседу.

А ведь вопросов к маме действительно немало. Как она могла связаться с огненным тёмным, если её не принимает огонь? Пары обычно сходятся по совершенно иному принципу, учитывая потребности своей стихии.

Я прислушалась к Огонёчку, но тот и не думал выходить с подсказками. Бессовестный.

«Я не бессовестный. Я забочусь о тебе так, как считаю нужным. Не вся информация тебе во благо», — проворчал он. — «Проходи испытание с лёгким сердцем, я не подведу. И всегда помни, Ласси Миа Нанд: я по умолчанию на твоей стороне, у тебя нет причин сомневаться ни во мне, ни во Тьме. Мы — единственные, кому можно доверять без задней мысли. Ну и верзиле тоже», — немного ревниво добавил Огонёк.

Губы дрогнули, норовя растянуться в улыбке, но я вспомнила, на какой неприятной ноте остановилась наша с Рагнаром беседа, и не позволила себе лишних эмоций.

— Спасибо, что доверил мне свои мысли. Хотелось бы верить, что мама не замешана в интригах или участвует в них по незнанию. Одно могу сказать точно: мне она ничего не говорила.

— Я знаю, Алессаль. Знаю. А теперь достаточно разговоров, сосредоточься на полигоне. Я не имею права тебе помогать, но буду смотреть, чтобы ты существенно не пострадала. Общие правила: так как твоя сила не раскрыта, — братец подмигнул, — тебя будут испытывать всеми стихиями по очереди. Если ни одна не откликнется, идёт дальнейшее испытание — профессии. Это и некромантия, и лекарские умения, и артефакторика, и работа с магическим металлом, и многое другое. Затем идёт проверка магической физиологии — нет ли в тебе крови оборотней, демонов, метаморфов и, конечно, тёмной крови.

— Ого, сколько всего! Уже вечер. Мы успеем?

— Если ты не будешь отвлекать меня вопросами и вовремя остановишься, то уложимся до полуночи.

— Вовремя — это на стихиях? — уточнила для лучшего понимания, как мне стоило себя вести. Несмотря на огромное количество защитных слоёв Рагнар вёл себя так, словно мы под надзором.

— Захвати профессии ради интереса, а дальше, как по мне, нет смысла продвигаться. Ты, конечно, та ещё хитрая лиса, но только по характеру своему иномирному, не по природе, — в виде шутки подсказал мне порядок действий брат.

— Ну, начали, — выдохнув, произнесла я.

Промелькнула мысль, что испытание наверняка будет длиться вечность, а я устала и хочу поскорее вернуться домой. И полигон словно услышал меня. Не стал испытывать стихиями по очереди, как предполагалось, выдал сразу всё и сразу! Под ногами задрожала земля, растрескалась. Ветер подхватил мельчайшую пыль, закрутил в спираль, всё сильнее набирая обороты, захватывая мелкие камешки, вырывая травинки и полевые цветы, обрывая листья с кустов, склоняя тонкие деревья до земли. В небе собрались тучи, налились чёрной тяжестью, опустились к земле, предупредили громом о явлении ливня народу.

Я ждала, когда появится моя стихия, но огня не было видно. Разверзлись небеса, в считанные мгновения превращая почву под ногами в хлюпающую жижу. Пылевой смерч не исчез, а сменил ипостась на грязевую воронку, засасывающую с диким рёвом и чавканьем всё на своём пути.

«Огонёк, что мне делать? Почему не явилась последняя стихия?»

«Она любит появиться с музыкой. Держись Рагнара», — дал короткую инструкцию Огонь и умолк.

Посмотрела на брата. Тот стоял непоколебимо и уверено, словно в нашу сторону не направлялась голодная, чавкающая грязью смесь стихий, словно земля не дрожала, а ноги не скользили по мокрой траве, словно его не поливало холодным дождём с такой силой, будто кто–то открыл кран на полную.

— С ума можно сойти, — прокричала я, надеясь перебить завывания ветра, хлюпанье грязи и ужасающий треск земной тверди.

— Согласен. Если сейчас появится вулкан, не удивлюсь, — съехидничал Рагнар. Он не кричал, но слышала я его замечательно, хотя в уши задувал ветер.

— А такое возможно?

Сглотнула слюну. Вот уж магические миры не перестают удивлять.

— У меня был вулкан, потоп, из воды появилась гора с острыми пиками, обросла льдом, посреди лета пошёл снег, затем спустилась лавина, за ней ещё несколько, ветер дул так, что смесь воды со снегом превратилась в каток. Поднялся воистину штормовой ветер, ещё и не один, а с землетрясением, и горы… «поломались», — мужчина выделил последнее слово и голосом и движением рук, которое я приняла за взрыв, — после которого крупные части горной породы разлетелись в стороны.

Глаз нервно дёрнулся.

— То есть это нормально, да? — уточнила, понимая, что мне конец. Я даже приблизительно не понимала, с какой стороны подступиться к разборке со стихиями. По эрмидской традиции инструкций к армагеддону не выдавали.

— Академия сама принимает решение, кого как испытывать, большинство обходится стандартным набором процедур, кто–то и вовсе дальше артефакта не идёт. Тебе его даже не показали — академии интересно, кто ты такая и на что способна.

«Огонёк, мне нужна твоя помощь. Я не понимаю, чего от меня хотят, а Рагнар не говорит!»

«Пока не появится последняя стихия тебя не станут атаковать», — занудным голосом, словно я в стотысячный раз отвлекаю его от просмотра любимого сериала, ответил мой «сожитель».

«И что делать, когда она появится⁈»

«Проходить испытание. Верить в себя. Вспомнить, что ты тёмная и начать шевелить мозгами», — раздражённо пробурчал Огонёк. — «Умереть я тебе не дам, но проверить, вдруг у тебя есть способности к другим стихиям, мы обязаны, это полезная информация, так что сперва пробуй сама», — вредный Огонь немного утешил, но лишь на мгновение.

«Умереть не дам, а пострадать — запросто», — начала бухтеть я.

«Страдания очищают душу!» — припечатал Огонёк, поставив таким образом точку в разговоре.

— Н-да уж, помощничек, — вздохнула я вслух.

— Я не имею права помогать. Только могу спасти за момент до смерти, — «успокоил» Рагнар.

— Очень мило, — огрызнулась, наблюдая, как грязевая воронка начинает вырисовывать вокруг нас круги, диаметр которых быстро уменьшался. — Особенно то, что можешь спасти, а можешь не спасти. Ладно, как обычно, всё приходится делать самостоятельно.

— Это твоё испытание, — заметил брат по своему обыкновению безэмоционально и веско.

И был прав. Я слишком привыкла полагаться на него. Когда рядом мужчина, который берёт и решает твои проблемы без просьб и напоминаний, немного расслабляешься. Если бы его не было здесь, я бы наверняка что–нибудь уже придумала, а так стою и жду, зная, что при Рагнаре волноваться не о чём. Хорошо устроилась.

Губы поневоле растянулись в улыбке. Несмотря на многочисленные проблемы и незнание местных обычаев я действительно чувствовала себя вполне комфортно. Но сейчас нужно выйти из зоны комфорта и решить проблему. Желательно поскорее.

Закрыла глаза, прислушиваясь к царящему вокруг безумию, которое отчего–то меня уже не пугало. Почему, интересно?

«Потому что ты тёмная, а вы любите разрушения и хаос», — вставил Огонёк. Создавалось ощущение, что он грызёт попкорн в ожидании какого–нибудь катаклизма в моём исполнении.

Страха не было, но в глубине души я отчётливо уловила радостное предвкушение. Пока оно тлело искоркой, но очень хотело разрастись до злорадного инфернального хохота.

«Огонёчек, миленький, мне нельзя выдать тёмную суть, но она, кажется, со мной не согласна и жаждет появиться во всей красе».