— С мокрой головой? — фыркнула мама.

Расправила плечи, приподняла подбородок, будто разговаривала с противником, в присутствии которого нельзя дать слабину, а затем пошла на выход, словно он не был загорожен хрупким, но полным решимости не выпустить меня женским телом.

Не сбавлять шаг.

Не позволять эмоциям отразиться на лице.

Не отвечать.

Я в своём праве. В своём доме. Здесь я главная. Моё слово имеет вес. Я — тёмная, и никто мне не указ.

Кровь забурлила жидким огнём в венах, насытилась ледяной тьмой, превратилась в раскалённую смолу. Движения стали плавными, текущими и вместе с тем безжалостно–целеустремлёнными, решительными. Взгляд прояснился, я видела каждую морщинку на красивом лице матери.

Она отступила, позволив мне проплыть мимо с невозмутимым видом. Я же неспешно вышла в гостиную, а затем и в коридор, постучала в дверь брата.

Тук.

Тук.

Тук.

Никакой спешки. Плавные, размеренные движения.

— Алессаль? — удивился тот. Однако, увидев за моей спиной маму, понял, в каком я состоянии и пропустил к себе. — Проходи, я сейчас разберусь с галстуком и просушу твои волосы. Доброе утро, леди Фогрейв, — поздоровался он с моей мамой и закрыл дверь практически перед её носом.

А ведь мамуля уже очнулась и наверняка планировала кинуться в атаку! Хорошо, что я пошла к Рагнару, а не в столовую. Мне требовалась передышка. Кажется, сила взбунтовалась и могла проявиться, выдав меня с головой.

Выдохнула, закрыла глаза, обращаясь к Огню и Тьме, благодаря за то, что выступили единым фронтом против мамули, поддержали, как никто и никогда. Позволили сохранить лицо и немного её запугать. Лишь затем переключилась в свой обычный «человеческий» режим.

— Я думала, мы с ней поговорим во второй половине дня и не была готова к раннему визиту, — призналась шёпотом, поднимая взгляд на брата, который стоял по мне почти вплотную.

— Она нас не слышит, — сказал Рагнар, кивая на дверь. — Завяжи мне галстук, пожалуйста, я так красиво не умею.

— Естественно! — фыркнула, забирая согретую его пальцами длинную шёлковую ленту синего цвета. — На Земле я научилась всё красиво упаковывать, расставлять и украшать.

— У тебя отлично выходит, — похвалил брат, усаживаясь на ближайшую к нам поверхность — небольшой столик, и приподнимая подбородок, чтобы мне было удобнее.

Посмотрела на этого красавчика с небесно–голубыми глазами и ахнула от осознания одного просто факта, который прежде совсем не приходил мне в голову. Да он меня соблазняет! А я, бестолочь наивная, даже не понимаю!

И всё это его внимание! Забота, тепло, которым он меня окружил!

Потому он так резко изменился в лучшую сторону. Потому шутит, носит на руках, защищает и всячески поддразнивает! Он хочет затащить меня в постель и подготавливает! Быть милым, весёлым и обаятельным — это классическое мужское поведение, когда ему что–то от тебя надо!

Танька не раз обращала моё внимание на поведение знакомых парней. Они могли быть законченными паршивцами и негодяями, но в режиме охоты на очередную красотку всегда производили невероятно классное впечатление. Ненадолго.

Похоже, Рагнару ничто человеческое не чуждо. За лето он справился с негативными чувствами к падчерице отца, понял, что я — такая же пешка в чьих–то играх, как и он, а потому перестал считать меня врагом и рассмотрел во мне женщину.

Или…

Если вспомнить намёки на детей, картинка меняется в ещё более страшную сторону! Я — огненная тёмная, достойная пара даже для повелителя, мои дети усилят род Фогрейвов.

Он что, на самом деле планирует на мне жениться и сделать хозяйкой дома по праву⁈

Сердце ушло в пятки.

— Снова испугалась, — заметил мужчина без улыбки. — И чего? Мыслей! Алессаль, ты вновь себе надумала того, чего нет, и теперь нервничаешь.

— Откуда ты знаешь, о чём я думаю? — огрызнулась, быстро завязывая галстук и расправляя морщинки на ткани. — Готово. Теперь твоя очередь.

Развернулась спиной, намекая, что пора заняться моей шевелюрой, однако горячие руки коснулись не волос, а талии, а затем и вовсе совершили немыслимое — мягко огибая изгибы, спустились на бёдра.

В следующее мгновение я стояла в трёх метрах от бесстыжего братца и гневно сверкала глазами. Как отскочила и не помню.

— С ума сошёл⁈

— Прости, не удержался, — без капли искренности в голосе заявил Рагнар, поднимаясь.

— Мне это не нравится, — проговорила, отступая на шаг, когда он двинулся в мою сторону.

Глаза брата моментально изменили цвет. Безжалостный и холодный голубой сменился огненными всполохами, которые растворились в бесконечной тьме стремительно расширяющихся зрачков.

Перед лицом опасности я всегда становилась собранной и мозговитой, вот и сейчас словно вынырнула из плотного тумана мужского очарования, посмотрела на брата трезвым взглядом.

— Ты… Рагнар, у тебя глаза звериные! — прошептала, хлопая ресницами. Не от страха! Поражаясь собственной глупости! Как можно быть такой невнимательной? Почему я не раз думала о его глазах, но не разбиралась с загадочным эффектом до конца?

— Ха, — выдал он, в доли секунды преодолевая разделяющее нас расстояние.

Я вновь едва не отступила, но вспомнила строчку из учебника, где была чёткая инструкция, как вести себя с людьми, у которых пробудилась вторая ипостась. Кажется, именно в этом случае человек не может контролировать внешние проявления зверя.

А ведь он говорил, что не оборотень! Неужели лгал?

Мамочки!

Стоп, я — огненная тёмная, более того, я его сестра, чёрт возьми!

— Я тебя не боюсь, — произнесла твёрдо и уверенно. Несмотря на габариты и необычно дикое, звериное состояние Рагнара, была уверена, что он не причинит мне боли, сдержится.

— Зря, — произнёс вдруг Рагнар, хватая меня за шею.

Не успела испугаться, как лопатки коснулись прохладной стены, а горячий жадный рот мужчины накрыл мои губы, безжалостно их размыкая.

«Нет!» — рявкнул Огонёк с такой паникой в голосе, что я изо всех сил оттолкнула Рагнара.

Такую громадину сдвинуть с места, конечно, можно только бульдозером, но, как оказалось, любого сопротивления с моей стороны достаточно, чтобы мужчина отступил. Он лишь на мгновение закрыл глаза, сделал глубокий вздох, а затем вернул себе полную власть над зверем и своим поведением.

— Извини, Алессаль, — коротко произнёс он, по своему обыкновению ничего не объясняя.

— Ты говорил, что не оборотень, но глаза выдают тебя. Что за зверь? — потребовала ответа.

Я всё ещё стояла, прижимаясь спиной к стене, чувствуя в ней опору и поддержку, а не в мужчине напротив. А ведь именно Рагнар в последнее время был для меня основой мироздания. Лишь ему я доверяла. Лишь его не опасалась.

— Для тебя — безопасный, — ещё через минуту ответил брат.

— Уверен? Мне отчего–то так не кажется, — произнесла, не понимая до конца, что именно чувствую.

Губы жгло, тело стало сверхчувствительным и сейчас даже гладкая ткань своим рельефом задевала каждый волосок, каждую выпуклость, каждый шов царапал, причиняя дискомфорт. Я пылала в самом пошлом смысле этого слова, однако глубоко внутри сидел довольный Огонёк и источал немыслимое удовлетворение. От того, что я отказала. Не дрогнула. Не поддалась девичьим желаниям. Сохранила разум, пусть и не без его участия.

— Абсолютно.

— А я буквально слышу продолжение: «абсолютно, но лучше его не буди», — проговорила язвительно. — Не буду больше завязывать тебе галстук. И волосы научусь сушить сама.

— Это одно из самых сложных заклинаний, Алессаль. Немного не рассчитаешь силу — останешься без шевелюры.

«Огонёчек, а ты можешь мне сушить волосы?»

«Увы, здесь он прав. Спустя какое–то время смогу, но не сейчас, мы ещё не сработались с тобой, а только притираемся. Чтобы ты понимала, мы запросто можем спалить столицу Эрмида, но просушить волосы — это слишком сложно», — объяснил мой драгоценный сожитель, притом я явственно ощутила, как он оживился, представляя сожжение мясных лавок.