– Ух ты!

В гавани царили тишина и спокойствие, хотя корабли и лодки набились сюда в таком количестве, что не оставалось ни одного свободного места. Позади бушевали волны, а перед ними расстилалась водная гладь, спокойная, словно зеркало. Тома поразило, каким разным был океан по обе стороны от волнореза.

– Ага. Неплохой вид, правда? – Мег лукаво усмехнулась. – Боже мой, как мне тут нравится! Прости, Нью-Йорк, но Сидней – лучший!

Том рассмеялся.

– Предательница!

Корабли так медленно скользили по воде, что казалось, будто они застыли на месте. Вдали на горизонте море сходилось с небом. Закат окрасил редкие облачка в розовые и оранжевые тона, словно конфеты в кондитерском магазине, а в вышине зажглась первая, самая отважная звезда. Тому вдруг подумалось, что делиться секретами могут не только дети. Из этого нельзя вырасти.

– Когда ты назвала меня трусом… – Воспоминание жгло, в горле защипало.

Меган поникла.

– Прости.

– Нет-нет, ты была права. Наверно, поэтому твои слова меня так задели.

Валун под ним покачнулся, и Том торопливо ухватился за край, восстанавливая равновесие.

– Не волнуйся, – пробормотала Меган. – Этот камень – надежнее нас с тобой вместе взятых.

По ее лицу Том понял, что она сразу же пожалела о сказанном. Помолчав немного, он продолжал:

– Я позволял отцу все решать за меня…

Меган кивнула.

– …как будто боялся принимать решения самостоятельно. – Том грустно улыбнулся. – Наша любовь – исключение.

– Мы выбрали друг друга, – подтвердила Мег.

У Тома защемило в груди.

– Да. Значит, я способен принимать совершенно правильные решения.

– Ты так считаешь?

Том понимал, что она имеет в виду. Их совместная жизнь превратилась в поле боя. Однако он крепко держался за то хорошее, что между ними было: за их болтовню на лекции о природных катастрофах, кулон-сердечко, признание в любви, новогодние вечеринки, предложение руки и сердца под звездами на потолке и все остальное.

– Да. Уверен. – Тому отчаянно хотелось сжать ладонь Меган и долго-долго не отпускать. – Извини, что требовал от тебя многим жертвовать ради моей карьеры, которая и нужна-то была даже не мне, а отцу.

Мег пожала плечами. Том догадался, что она думает про Нью-Йорк, Лондон и все упущенные возможности.

– Сейчас это уже неважно.

– Нет, важно! – осторожно, чтобы не свалиться прямиком в бурлящую внизу водяную могилу, Том повернулся к Меган. – Я поступал как трус. И очень сожалею.

– Я не могу тебя упрекать, ведь и у меня сожалений хватает. – Мег закусила губу, и Том вновь непроизвольно представил ее рядом с Лео, проклиная собственное воображение.

– Кстати о сожалениях… – Том прокашлялся. – Прости, что наврал про записку – ту, которая была на лобовом стекле.

Меган попыталась отмахнуться от его извинений.

– Том, я…

– Нет, серьезно! Я хочу, чтобы ты знала, почему я тебя обманул.

Небо темнело, однако луна сияла так ярко, будто прямо над ними висел прожектор. Тому прекрасно видел лицо Мег.

– То, что я к тебе испытывал… такие сильные чувства невозможно было выразить словами. Я тебя целовал, стряпал для тебя, покупал дурацкие украшения…

Меган инстинктивно сделала жест рукой, словно собиралась сжать кулон.

– …но я боялся признаться. И когда в ту ночь ты расплакалась и раскрыла душу, а Лео тебе написал… – Жаль, что нельзя заплакать, излить со слезами всю свою боль. – Я понял, что эта записка – то, что тебе нужно. Я мечтал бы стать тем человеком, который смог так хорошо тебя утешить… И поэтому не стал разубеждать, что ее подложил я.

Меган медленно кивнула. Похолодало, и на ногах у нее выскочили мурашки. Она потерла голени, чтобы немного согреться.

– Можно спросить? – Звезды, одна за другой появлявшиеся на небе, придали Тому храбрости, и он решился задать вопрос, ответ на который мог сильно его ранить. – Почему именно Лео?

Мег заметно напряглась. Она не ожидала, что он заведет об этом речь. На лице возникло задумчивое выражение, и Том терпеливо ждал, не торопя ее.

Наконец Мег заговорила. Твердо. Уверенно.

– Он любил меня. Меня настоящую. Или истинную – называй как угодно. Такой, какая я есть. С ним я не чувствовала, что должна лезть из кожи вон, чтобы заслужить одобрение.

– А со мной? – голос Тома дрогнул. – Тебе казалось, что я не люблю тебя настоящую? Что ты должна стать другой?

Меган покачала головой.

– Дело не в тебе, а…

– …в моей семье, – закончил за нее Том.

– Да. И в моей тоже. У меня часто возникает ощущение, что я обязана измениться, и это ужасно раздражает. – Она усмехнулась, искоса взглянув на Тома. – Я к себе не особо снисходительна.

Том желал бы, чтобы его терзания хоть немного развеялись, но пока ничего не выходило. Он непроизвольно воображал, как Мег занимается сексом с его неугомонным другом, любителем приключений, и никак не мог отделаться от этих мыслей. Том постарался сосредоточиться на том, что действительно важно.

– Значит, с помощью Лео ты пыталась меня наказать? За то, что я не вступаюсь за тебя перед родителями?

Мег закусила губу.

– Скорее, я думала, что с Лео у меня будет та жизнь, о которой я мечтала. Ты же в курсе, я всегда старалась быть надежной и ответственной. Чтобы на меня можно было положиться. Потому что, когда Полины и бабули не было рядом, все обязанности возлагались на меня. А ты знаешь, что сказала мама, когда впервые встретила Лео?

Том сомневался, что хочет это слышать, но все-таки уточнил:

– Что?

– «Ах, это самый лучший источник тревог и волнений, не правда ли?», – процитировала Мег, прекрасно копируя интонации Донны, и помрачнела. – Я симпатизировала Лео, но боялась заводить с ним отношения, потому что это было бы безрассудно и опрометчиво. Лео – из тех парней, которые нравятся маме.

Том сглотнул комок в горле.

– Значит, ты решила быть со мной, чтобы не стать такой же, как Донна?

Это было немногим лучше, чем если бы Мег встречалась с ним от скуки.

– Нет! – повернувшись к нему, горячо возразила Меган. – Нет! Я была с тобой, потому что любила. Лео – это просто… альтернативная реальность, которая меня привлекала, пока я не осознала, что хочу совсем другого. Это ненастоящая жизнь, она мне не подходит. С Лео я не чувствую себя в безопасности. Извини, что причинила тебе боль, Том. Не только в тот раз, несколько лет назад, но и теперь, когда вновь выбрала Лео. Прости.

Том кивнул. Надо было хорошенько осмыслить сказанное Меган. С одной стороны, она говорит, что его любила. В прошедшем времени. С другой – она только что призналась, что не хочет быть с Лео. А это уже кое-что.

Они продолжали глядеть на высыпавшие на небо звезды, а ночь укутывала все вокруг темным покрывалом.

– Давай вернемся на яхту? – наконец предложила Мег.

Значит, окончание дня они проведут вместе. Том держался за эту мысль так же крепко, как за камень, на котором сидел.

– Давай.

– Я тебе постелю на камбузе, – добавила Мег.

Разумеется, несмотря на наличие двуспальной койки, она не собиралась делить с ним постель.

Лежать на лавке на корабельной кухне было почти так же неудобно, как на заднем сидении машины. Зато прямо над Томом располагался люк, через который можно было любоваться на звезды. А еще в двух шагах от него спала Мег, и это служило Тому утешением.

Он заново проигрывал в голове свои извинения. Вспоминал, как Мег просила прощение за то, что изменила ему с Лео восемь лет назад. Уверяла, что больше такого не повторится… но это повторилось совсем недавно, пока они с грехом пополам выживали во временной петле.

Впрочем, теперь Мег не с Лео. Она по собственной воле провела сегодня все время с Томом. И это был потрясающий день! Лучший за долгое время!

И все же они засыпают поодиночке. То, что Том и Мег прожили один-единственный идеальный день с запоздалыми откровенными разговорами, еще не значит, что этой ночью они могут спать вместе. И вообще неизвестно, лягут ли они когда-нибудь в одну постель.