– Я бы порадовался за вас и пожелал любви и счастья, но ты добавил «по идее». – Берч рассеянно почесал грудь, глядя на Тома из-под кустистых бровей. – Нервничаешь перед свадьбой, сынок? Это нормально.

Том потер лицо руками, собираясь с мыслями. Насколько он может раскрыться перед Кеннетом? Конечно, о временной петле упоминать нельзя. Том прислушался к себе и наконец осознал, что именно хочет выяснить.

Что бы ни происходило, каждый раз он возвращается к Мег. Но вдруг все дело только в привычке? Как убедиться, что они действительно любят друг друга, и за их совместное будущее стоит бороться? Правда ли, что оба будут больше ценить эти отношения после того, как вложат в них много труда?

– Как узнать, правильно ли я поступаю? Нужно ли мне быть с этой девушкой или нет? Раньше я жил как будто по инструкции, где было расписано, что я должен делать, куда двигаться. А теперь мне кажется, что эта инструкция не от моей жизни, а от чужой.

Актер в задумчивости высыпал в кофе сахар из пакетика.

– Таких инструкций не бывает. И это, черт возьми, прекрасно! Я выбираю, ты выбираешь, и все остальные тоже, и все это приводит к определенным последствиям. Иногда в результате мы имеем изящный балет, а иногда – путаный, бессвязный авангард.

– Это-то меня и пугает.

– А я думаю, приятель, это должно не пугать, а вдохновлять.

Том, подавшись вперед, ловил каждое слово Кеннета, чувствуя: еще немного – и все прояснится.

– Значит, в конце концов семейная жизнь обязательно перерастет либо в балет, либо в хаос?

– И да, и нет. – Берч посолил яичницу и, помолчав, продолжил: – На самом деле в любви и в отношениях действует одно очень простое правило.

– Неужели?

Не может такого быть. В мире вообще все сложно. Уж в этом Том был уверен.

Из груди актера вырвался приятный, глубокий смех.

– Конечно. Нужно только найти такую девушку, которая сделает тебя лучше, и помочь стать лучше ей тоже. Когда она тебя критикует, надо задуматься: «А вдруг так и есть? Может, я и впрямь слишком упрямый или несерьезный, или жестокий?»

«Или трусливый», – мысленно добавил Том.

– А потом ты стараешься исправиться. И говоришь ей: «ты ведешь себя как эгоистка», или «ты меня обижаешь», или «для тебя подруги и родственники важнее, чем я, и это меня задевает», и она тоже пытается исправиться. И когда ты доживешь до моих лет, то обнаружишь, что вам с женой намного проще общаться. Потому что вы уже поработали над собой.

Том заказал кофе и тосты, не переставая размышлять над его словами.

– Но имей в виду, – добавил Кеннет, выводя его из состояния отрешенности, – если вам приходится лезть из кожи вон друг для друга – это плохой знак. А если в основном все прекрасно, вам весело вместе и вы хотите чаще оставаться вдвоем, тогда работа над отношениями станет просто частью вашей жизни.

Впервые за долгое время в голове Тома начало проясняться. Он вспомнил, сколько раз родители тайком устраивали ему свидания, когда он учился в колледже. Сколько раз он вслух поддакивал Джону, считая, что сохраняет мир, хотя и был возмущен его словами. Том выучился на юриста, согласился переехать в Миссури… Он всегда подчинялся родителям, чтобы не допустить разлада в семье, даже если подозревал, что может этим обидеть Мег. Том попытался представить, как бы он жил, если бы Джон и Кэрол не ждали от него постоянного повиновения. Или если бы он позволил себе не выполнять их требований.

Может, тогда он не стал бы юристом? Не работал бы в Нью-Йорке? И не терпел тягостные семейные ужины, сидя застегнутым на все пуговицы, так что дышать трудно?

Том вдруг понял: он никогда не был самостоятельным человеком. И не будет, если не найдет в себе силы противостоять давлению родителей. Не делать выбор вовсе – тоже выбор. И это – самое главное из того, что он осознал за все бесчисленные повторения сегодняшнего дня.

Если между ним и Мег правда все кончено – что ж, по крайней мере, она оставила ему на прощание подарок: возможность стать лучше. Смелее.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарил он Кеннета Берча.

И они закончили завтрак в дружеском молчании.

Идти в кафе во Фрайдей-Харборе было рискованно, даже при том, что во временной петле у поступков не существовало никаких последствий. Мег хотела избежать случайной встречи с Томом, чтобы не подставлять Лео. Однако на территории курорта они могли столкнуться с кем-то из гостей, поэтому в итоге Меган и Лео все-таки приехали во Фрайдей-Харбор, где выбрали неприметный мексиканский ресторанчик, в отдалении от главной улицы. Он понравился Лео, поскольку был открыт не по франшизе и не казался вычурным.

Только усаживаясь за деревянный столик, Меган вспомнила, что в Кембридже в день первого поцелуя они с Томом тоже лакомились мексиканской кухней. Но, может, это даже хорошо. Возможно, проведенная параллель будет символизировать возвращение к истокам и начало новой истории.

Меган с Лео с сияющими улыбками смотрели друг на друга, едва сдерживая смех. «Даже не верится, что мы здесь, вдвоем!» – говорили их взгляды. Надо же, у нее свидание. С Лео! И это после того, как она двенадцать лет была только с Томом!

Но Мег не хотелось думать о бывшем женихе. Особенно сейчас, когда напротив сидит этот загорелый красавчик.

На летней террасе, где расположились Мег с Лео, стояло лишь несколько других столиков. Отсюда открывался вид на уютную улицу, а вытянув шею, можно было увидеть гавань. Над головами раскинулся яркий зонтик, защищавший от солнца. Все кругом казалось неожиданно романтичным… Кстати, именно так Мег бы охарактеризовала их отношения с Лео в общем и целом.

– Как там в Белизе? – завела разговор Меган.

– Не терпится выяснить, на что ты подписываешься? – поддразнил Лео.

– Не терпится побольше узнать о тебе. О том, как ты живешь.

Заулыбавшись, он принялся рассказывать. Лео не любил хвастаться, но Меган видела, что он гордится своими достижениями.

– Мы открыли бизнес вместе с приятелем, который тогда путешествовал по Таиланду. Начали с малого, с организации одной-единственной поездки. А теперь предлагаем больше дюжины разных туров в четыре страны.

– Как замечательно! – воскликнула Меган. Конечно, ей уже было все известно из интернета, но как же приятно услышать эту историю из первых уст!

Ее восторг был совершенно искренним. Лео – пример решительного человека, который не побоялся полностью изменить свою жизнь.

– А сейчас ты сопровождаешь туристов лично? – с помощью этого невинного вопроса Меган рассчитывала исподволь выведать, каким будет ее уклад с Лео.

Конечно, она восхищалась его успехами, но переживала, не придется ли ей сидеть дома одной, пока Лео водит юных путешественников по экзотическим уголкам.

Он взял ее за руку, и их пальцы переплелись.

– Сейчас я в основном занимаюсь логистикой и финансами, но если ты хочешь куда-то съездить, то для тебя я с удовольствием сделаю исключение.

Сердце Мег забилось в радостном волнении.

– Я хочу объехать все, – призналась она.

– Значит, договорились. – Лео отпил воды и вдруг прыснул в стакан. – Постой, ты все еще боишься ящериц? Я к тому, что в Таиланде обитает водяной варан, футов шесть[5] в длину.

– Боюсь, ну и что тут такого? – Меган с легкостью вступила в давнишний спор, который они с Лео когда-то частенько вели. Теперь кажется, что это было в прошлой жизни. – Они напоминают танки, чешуя как будто бронированная, а на вид им можно дать несколько сотен лет. Предпочитаю не связываться с бессмертными!

– Ладно, ладно! – Лео выпустил ладони Меган и, сдаваясь, поднял руки. – Все имеют право на иррациональные страхи.

– Я ведь только что объяснила, что страх перед ящерицами – очень даже рациональный! – парировала Меган, и оба засмеялись.

Подоспевший официант принес им чипсы с соусом «Сальса» в качестве подарка от заведения и принял заказ. Меган умирала от голода, но так волновалась – в самом хорошем смысле слова! – что не могла проглотить ни кусочка. Дождавшись, пока официант скроется за дверью, Мег и Лео, счастливо улыбаясь, вновь повернулись друг к другу. Меган коснулась ногой лодыжки Лео, радуясь, что теперь сможет дотрагиваться до него сколько угодно.