Сегодня Мег собиралась переиначить все, что можно, вплоть до самых незначительных мелочей. Может, она вообще умыкнет сумку-переноску и отправится гулять с кошкой.

Паром медленно приближался, и с каждой секундой ожидания Меган распалялась все больше. Когда Том наконец ступил на берег, она готова была взорваться.

Снова гудок парома. Том мог поклясться, что с каждым разом этот рев становится все громче.

Острая боль в шее.

До тошноты жизнерадостное «Доброе утро!» от мужчины, похожего на Генри Уинклера.

Том зажмурился и опять раскрыл глаза.

Наверное, он так и помрет в этом бесконечном дне!

Раньше Том всегда отвечал попутчику, но в этот раз ему было не до того. Он сжал челюсти и устремил взгляд поверх Генри Уинклера.

Очевидно, мужчину это не смутило. Он наклонился к Тому и постучал по сиденью.

– Я вам по-хорошему завидую: никогда не могу заснуть на пароме. Приходится стаканами глушить кофе до тех пор, пока не почувствую, что не способен усидеть на месте. И знаете, что я делаю потом?

Поскольку молчание не помогало прекратить разговор, Том все же удостоил его ответом.

– Не знаю, – буркнул он сквозь зубы.

Генри Уинклер весело хохотнул:

– Опять пью кофе!

Чаша терпения Тома переполнилась. Сил не хватило даже на элементарную вежливость.

– Нет! – Это слово вырвалось у него само собой.

– Что-что?

Том достал из кармана капли и, не целясь, обильно залил их в глаза. По щекам потекли струйки. Наверно, он сейчас похож на маньяка. Ну и плевать!

– Я говорю, нет!

– Что – нет? – Генри Уинклер поправил очки.

Том заметил, что его свитер-безрукавка весь усеян то ли собачьей, то ли кошачьей шерстью.

– Нет этому дню, нет всяким разговорам, нет вообще всему! – Том еще никогда в жизни не грубил людям так явно и беззастенчиво. Не то чтобы ему это не понравилось.

К его ужасу, Генри Уинклер сморщился, будто еле сдерживал слезы, и на Тома, как удар ниже пояса, обрушился стыд.

– Простите, – искренне извинился он. – Просто у меня сейчас тяжелый период.

– Ничего, – махнул рукой собеседник. – С кем не бывает. Главное, помните: все наладится. А если и нет, завтра будет новый день.

Если бы он только знал…

Пока паром со скоростью улитки подползал к берегу, Том воскресил в памяти все свои сожаления и ошибки, причем недавним прошлым не ограничился. Поскольку он остался один-одинешенек, а страдание, как известно, одиночества не любит, ему было особенно тоскливо, и он предался самоедству.

Том вспомнил, что, когда он только устроился в компанию «Прескотт и Прескотт», на него сваливали самую утомительную и нудную работу. Однажды Тому, Броуди и еще нескольким сотрудникам поручили очень трудное, резонансное дело по борьбе с монополией. Они всей командой недели напролет ишачили в кабинете и корпели над кипами бумаг, хотя понимали, что этот спор с большой долей вероятности будет урегулирован без судебного разбирательства и тогда их усилия пойдут коту под хвост.

Еще одним членом их команды была девушка по имени Маюми, которая появилась в фирме за пару лет до этого. Они с Томом несколько дней трудились бок о бок, всеми силами стараясь поднять друг другу настроение. Маюми обожала шутить с самым серьезным видом, что очень нравилось Тому.

В какой-то момент Маюми позвала его пообедать вместе.

Том вежливо отказался. Он любил с ней общаться и был уверен, что приглашение это исключительно дружеское. Однако Том избегал даже малейших намеков на неверность с его стороны. Не хотел давать коллегам пищу для сплетен, а Мег – повод для беспокойства.

«Какая горькая ирония», – сердито думал Том, сходя с парома. Вчера он так старался поступать правильно – впрочем, как и всегда, – и все впустую!

А теперь Том гадал, не оказал ли сам себе медвежью услугу. Его преданность Меган выглядела все менее романтичной и все более глупой. Может, он был бы счастливее с Джиной или с Маюми… или еще с кем-нибудь.

У той истории с Маюми было продолжение. Когда Броуди узнал, что его брат вежливо отказался пойти с ней в кафе, то сам пригласил ее в обеденный перерыв прогуляться в свой любимый магазинчик.

Том был уверен, что Броуди никогда не изменял жене. При этом его старший братец открыто воспользовался возможностью поболтать с симпатичной коллегой. Казалось, он даже надеялся, что слухи об этом дойдут до Эммелин. Том понятия не имел, было ли его поведение причиной или следствием прохладных отношений с женой. Том бы ни за что не хотел такого брака, но кто он, чтобы судить о чужой жизни? Со стороны часто не видно, что на самом деле происходит внутри семьи. А все разговоры Броуди и Тома на личные темы были поверхностными, как лед на замерзшем озере, по которому вечно скользили осторожные Прескотты.

Но сейчас Тому было не до «фигурного катания». Он мечтал только об одном: спрятаться в одиночестве где-нибудь в темном уголке. Желательно с бутылкой виски.

Том спускался по трапу, везя за собой чемодан, на который положил чехол с костюмом, и с каждым шагом все сильнее злился.

Внизу, скрестив руки на груди, его поджидала Мег. Том не желал больше слышать о планах по спасению. Ее непреклонная вера в собственную логику действовала ему на нервы. Да, тут и правда без виски не обойтись.

Как он мог довериться человеку, для которого выражение «нормы морали» – пустой звук?

Неправда, что Мег лучше него знает, как быть. Никто этого не знает. Все просто катятся по жизни, не разбирая дороги, пытаясь набить как можно меньше шишек.

А Том в это утро проснулся весь в ушибах.

Том ускорился. Чемодан подпрыгивал, его колесики крутились все быстрее, и в конце концов он завалился на бок. Тогда Том неловко подхватил его и потащил прямо за выдвинутую ручку. Чехол с костюмом наполовину сполз и волочился по земле.

Не успел Том сойти на берег, как Мег набросилась на него:

– Что ты натворил?

– Я?! – Ну нет! Он не позволит ей свалить на него всю вину за временной кавардак. – Это ты что натворила? Говоришь, прогнала Лео? А почему же тогда он был вчера на репетиции? Ты действительно с ним покончила или еще разок переспала в память о старых добрых временах?

– Нет, я с ним не спала. И как я могла с чем-то покончить, если между нами и так ничего и не было? – Волосы Меган развевались на ветру. – Это случилось лишь однажды, много лет назад, и я уже тысячу раз раскаялась. Ты мне будешь это вечно припоминать?

Том пожал плечами, насупившись, как угрюмый подросток.

– Может. В любом случае, я вчера не сделал ничего плохого.

Мег заправила непослушные пряди за уши и сердито взглянула на Тома.

– Вообще-то ты вчера не сделал ничего. Точка.

– То есть?

– Ты не поддержал меня, когда я произносила речь, хотя видел, что я не справляюсь. Ни словечком не перекинулся с моими родственниками. И, кстати, насчет свадьбы – сейчас поздновато об этом заводить речь, но все же. С организацией торжества ты тоже мне не помогал! – Мег ткнула в него пальцем. – И как ты смеешь кичиться своей нравственностью и благородством, когда мы еще не обсудили твои намерения уволочь меня в Миссури и перевернуть всю мою жизнь?!

В этот момент к ним лихо подрулило велотакси, под немыслимым углом обогнув торчавшую посреди дороги машину.

– Вас подвезти? Куда едем? – уже в четвертый раз спросила накачанная женщина с серебристыми волосами.

– Отстаньте! – хором гаркнули Том и Мег.

– В смысле – я вчера ничего не сделал? В какое именно вчера? – вернулся к прерванному разговору Том. Что Мег имеет в виду? Почему она злится? Он вроде бы не давал ей никакого повода, кроме Миссури. Но он ведь уже признал, что поступил паршиво!

– Вчерашнее вчера! Когда я тараторила как заведенная, чтобы Алистер молчал и не позорил меня перед твоими родителями.

Другие пассажиры парома, проходя мимо, замедляли шаг, даже не скрывая, что подслушивают, но Тому было плевать.