Я заказываю большой стакан холодного напитка и ищу хороший столик.

В дальнем углу есть свободный. Сбросив рюкзак, плюхаюсь в кожаное кресло, откуда хорошо видна входная дверь. Когда я проверяю телефон и понимаю, что пришла на целых двенадцать минут раньше, испытываю легкое смущение. Но все в порядке. Я в порядке. Никто в этой кофейне не знает, что происходит у меня в голове. Я просто девушка, пью кофе и просматриваю социальные сети. Кроме того, Винсента пока нет. Я всегда могу сказать, что пришла сюда на две минуты раньше него.

Итак, я устраиваюсь и жду. И жду. И жду.

Он опаздывает.

Опаздывает на пять минут. Потом на десять. Затем на пятнадцать.

Я снова просматриваю электронную почту, просто, чтобы убедиться, что случайно не перепутала время, дату или место встречи.

Думаю, меня обманывают.

Хорошо, что это не свидание, потому что, если бы меня пригласили и продинамили, это, вероятно, причинило бы боль.

И все же кофеин в желудке бурлит, как аккумуляторная кислота.

Знаете что?

Нет.

Не позволю испортить себе день. Я приложила усилия, чтобы притащить себя в кампус, нахожусь в кофейне, где играет мягкая эмбиент-музыка и у меня в руке чашка вкуснейшего холодного напитка. Все готово для того, чтобы было прекрасное гребаное утро. Ни секунды больше не думая и не поколебавшись, я тянусь к рюкзаку и достаю «Дизайн герцога», любовный роман эпохи регентства об упрямой девушке и герцоге, которому в довольно запутанной цепи событий нужно, чтобы она выдала себя за его невесту, чтобы все наследство не досталось его неисправимому младшему брату.

Симпатичная обложка с иллюстрациями пастельных тонов гораздо больше подходит для публичного чтения, чем бесстыдно обнаженная грудь «Принцессы мафии». Я не прикасалась к этой книге с той ночи в библиотеке — просто оставила ее на столе у Нины. Не могла даже смотреть на нее, не вспоминая вкус Винсента.

Это абсолютно не то, о чем следовало бы думать прямо сейчас.

Я делаю большой глоток кофе, такого холодного, что болит небо и начинаю читать.

«Дизайн герцога» настолько продуман и остроумен, что хочется прочитать списки покупок автора. Главная героиня, Клара, вероятно, слишком прогрессивна, чтобы быть правдоподобной белой девушкой из высшего класса Англии начала девятнадцатого века, но я всегда предпочитала современную чувствительность историческим фактам.

Винсент Найт улыбается мне сверху вниз.

— Как тебе книга, Холидей?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я в полной заднице, потому что в реальности Винсент еще красивее, чем в моих воспоминаниях.

Несправедливо. Все это неправда. Ни темные растрепанные волосы. Ни теплые карие глаза. Ни ярко-белая футболка Clement Athletics, которая замечательно подчеркивает загорелую кожу и скульптурные руки. Он все еще носит ту черную повязку на левом запястье. Интересно, остались ли у него от нее следы загара. Эта мысль вызывает лавину совершенно неуместных размышлений о том, где еще у Винсента могут быть следы от загара и покажет ли он их, если вежливо попрошу.

О, у меня столько неприятностей.

— Ты опоздал, — выпаливаю я, злясь на себя и на него, а также на Вселенную за то, что она забросила меня на орбиту Винсента с любовным романом в руках во второй раз за столько недель.

— Занятие в лаборатории затянулось надольше, чем предполагалось.

Это все, что он говорит. Никаких извинений, никаких дальнейших объяснений. Это тот самый гордый ублюдок, который пришел в библиотеку две недели назад с палкой в заднице, так что я не знаю, почему ожидала, что теперь он будет вести себя лучше.

Я выгибаю бровь.

— Занятие в лаборатории?

— Могу показать свое расписание, если ты мне не веришь.

В его голосе слышатся дразнящие нотки, и это приводит в невыразимую ярость. Я сижу здесь почти час, потому что ему нужен репетитор по английскому и потому, что я идиотка, думающая, что сегодняшний день может пойти одним из двух путей: либо Винсент появится и разочарует меня, позволив списать все волшебство, произошедшее в библиотеке, на результат собственного одиночества и один очень непристойный роман, или появится Винсент и поймет, что хочет, чтобы я была чем-то большим, чем его репетитором.

Но вместо этого, похоже, произойдет наиболее реалистичный и разочаровывающий порядок событий. Он собирается заплатить мне за совершенно несексуальные услуги, а потом мы закроем на этом тему и разойдемся в разные стороны, потому что он баскетболист первого дивизиона, а я девушка, которая проводит тревожный процент бодрствующей жизни, уткнувшись в книги.

Я сажусь ровнее на своем месте, внезапно остро осознавая, какое у меня разгоряченное лицо и как далеко продвинулись джинсовые шорты, обхватывая бедра.

— Все в порядке, — говорю я, хотя это не так. — Мы можем начать?

Я указываю на пустой стул напротив, но Винсент не двигается с места. Между его бровями залегает небольшая морщинка, когда Найт наблюдает, как я запихиваю «Дизайн Герцога» в рюкзак и с негодующим вздохом одергиваю подол шорт. Он выглядит встревоженным.

— Что ты пьешь? — спрашивает он.

Я поднимаю чашку и встряхиваю ее, чтобы он услышал, как звякает лед.

— Холодный напиток.

— Хочешь еще?

Я, наверное, выпила достаточно кофеина, поскольку уже на взводе, но чувствую себя мелочной.

— Если ты предлагаешь, то конечно.

Винсент кивает головой один раз, как солдат, отдающий честь капитану, прежде чем бросить рюкзак на пол рядом со стулом напротив моего и подойти к стойке. Очереди нет. Здесь достаточно тихо, и я слышу, как он говорит бариста о своем заказе. Нашем заказе.

Прекрати, — говорю я себе. — Мы не единое целое.

Я отрываю взгляд от Винсента. Как оказалось, я не единственная в Старбаксе, кто наблюдает за ним: за столиком напротив кафе сидят две девушки, группа парней развалилась на скамейке у окна, одинокая пожилая женщина — вероятно, профессор — склонилась над ноутбуком. Они все смотрят. Даже другие бариста внимательно наклоняются вперед, на случай, если звездному баскетболисту Клемента срочно понадобится шоколадный круассан. И я не могу никого из них винить. Винсент потрясающе красив и держится с магнетической уверенностью. Трудно не пялиться.

Жаль, что он пригласил меня сюда не просто для того, чтобы снова увидеться. Не из-за того, что искренне хотел провести со мной время и узнать меня получше, а потому, что я была нужна ему из-за знаний в области английской литературы. И осознание этого причиняет боль, поэтому я подавляю ее и цепляюсь за свою мелочность как за спасательный плот.

Несколько пар глаз не отрываются от Винсента, когда он направляется обратно в мой угол кофейни, держа в каждой руке по огромному пластиковому стакану. Ставит один из них передо мной.

Определенно самый большой размер, который у них есть. Думаю, это его попытка извиниться. Я смотрю на Найта, разинув рот, когда тот устраивается в кресле напротив, его слишком длинные ноги прижимаются к моим под столом.

Он вздыхает.

— Что опять не так?

— Ты заказал слишком много кофе.

— Не обязательно пить все.

— Не думаю, что смогу. Я была бы не в себе, выпей столько кофе.

— Ты мне нравишься, когда находишься в беспорядке, — отвечает Винсент, и глазом не моргнув.

Грубое напоминание о том, что мы делали две недели назад, поражает как удар молнии в грудь.

Лицо становится ярко-красным. Вспышка удовлетворения в глазах Винсента говорит о том, что он рассчитывал на это. И, может быть, просто хочет поиграть для собственного удовольствия, но в его глазах есть очаровательный огонек, который заставляет чувствовать, что он хочет, чтобы я пошутила вместе с ним.

Я провела две недели, пытаясь убедить себя, что произошедшее между нами было пустяком, и что Винсенту нельзя доверять, о нем нельзя мечтать.

Но когда он здесь, передо мной, должна признать, Найт не совсем тот незнакомец или злодей, каким я его себе представляла. Он тот же самый мальчик, которого я встретила в библиотеке — сообразительный, слишком гордый, чтобы извиняться или просить о помощи, не будучи при этом умником и слишком веселым.