Правда, силы она не рассчитала и крепко приложилась затылком о пассажирскую дверь. Чуть искры из глаз не посыпались.

— Осторожно, — рука Хантера мягко помассировала ее голову. — Мы приехали.

И правда, за окном показалась уже знакомая дверь.

Стоило им перешагнуть порог, Хантер снова прижал Лану к себе, спиной к груди, и впился в изгиб шеи поцелуем-укусом. Руки стиснули грудь, срывая с губ еще один стон.

— Можешь не сдерживаться, — разрешил он, нарочито-медленно расправляясь со шнуровкой. Одна ослабленная петля — один шаг вглубь квартиры. Лана приготовилась свернуть на лестницу, которая приведет в окутанную полумраком спальню, но Хантер уверенно вел ее вперед, в гостиную. На кухню с высоким островом.

В шаге от столешницы он все-таки освободил девушку от тесных объятий платья. Шуршащая ткань скользнула на пол, оставляя Лану в одних туфлях.

— Идеально, — Хантер отступил на полшага и провел кончиками пальцев от впадинки на пояснице к плечам, покрытых алыми следами укусов. Почти невесомо надавив, он развернул Лану к себе, втягивая в долгий влажный поцелуй. От того, как он чередовал нетерпеливую жадность и собственническую медлительность, у Ланы подкашивались ноги.

Горячие мужские ладони крепко сжали ее задницу и потянули наверх, усаживая на столешницу. Лана сдавленно выдохнула, почувствовав, как к ней прижался все еще стиснутый брюками член. Она потянулась к пряжке ремня, чтобы освободить его, но Хантер перехватил ее запястья и отвел их назад.

— Не так быстро, я еще не закончил, — промурлыкал он, опускаясь на колени.

— О Боже, — только и смогла пробормотать девушка, сгорая под его голодным взглядом.

Потом были неторопливые движения языка и пальцев, заставлявшие ее запрокидывать голову и через силу чередовать стоны и тяжелые вдохни. Она наплевала на аккуратность и запустила пальцы в волосы Хантера, привлекая его ближе, требуя большего, и он не отказывал ей в этой просьбе — прикусывал, щекотал, проводил языком по самым чувствительным местам, заставляя ее тело содрогаться. Лана металась по столешнице. Кажется, от этих движений пострадала баночка со специями, но Хантер даже не обратил на это внимание, только крепче вцепился в ее бедра, удерживая их на месте.

— О Боже, — еще раз выдохнула Лана, чувствуя, как тело прошивает белая вспышка, проносящаяся по позвоночнику мощной волной, накрывая ее с головой. До крепко зажмуренных глаз, до впившихся в столешницу ногтей и трясущихся коленей и бедер.

Хантер поднялся, довольно оглядывая результат своих трудов. Одна его рука все еще лежала на ее животе, и только оглушительное удовольствие начинало рассеиваться, Хантер по-хозяйски проводил по ее клитору, пуская еще одну волну мурашек.

— Хватит, — попросила Лана, с трудом приподнимаясь на локтях.

— Почему? Я готов смотреть на это всю ночь, — улыбнулся Хантер, позволяя на этот раз Лане взять на себя инициативу и увлечь его в поцелуй. Уже не такой жадный, но томный, благодарный.

Одна ее рука все же добралась до пряжки ремня и, прежде, чем Хантер попытался ее остановить. Она даже готова была поклясться, что услышала вздох облегчения, когда ее пальцы пробежались по бархатистой горячей коже, но слишком увлечься Хантер ей не дал. Спустя пару движений он отвел ее руку в сторону и, покрепче ухватив ее бедра, подтянул Лану на самый край столешницы. Дыхание сбилось от нетерпения. Она почувствовала, как горячая головка, влажная от смазки, упирается в нее, и прежде, чем Лана успела простонать слабое «пожалуйста», Хантер толкнулся вперед.

Несильно. Дразня. Выждал пару бесконечно долгих секунд, чтобы качнуть бедрами еще раз. От этой неторопливости хотелось выть, умолять, но язык уже не слушался, поэтому Лана, как обезумевшая, сдирала с него пиджак, галстук и рубашку, лишь бы добраться до раскаленной кожи. Может, хоть так он почувствует ее желание. И только ее ладонь легла на крепкую грудь, Хантер схватил ее за затылок, прижался лбом ко лбу и выдохнул в губы что-то нечленораздельное. И тут же принялся двигаться быстро и рвано, держа одному ему известный ритм. Воздух загустел, в нем тонули стоны и влажные шлепки. Лана вцепилась в плечи Хантера и запрокинула голову, разрываясь между ощущением, что этого удовольствия слишком много для нее, и желанием, чтобы эта бешеная скачка не заканчивалась.

Над ее ухом раздались хриплые рычащие стоны. Лана повернула голову, пытаясь поймать его губы своими, но Хантер снова отстранился. Перехватил ее талию поудобнее одной рукой, а вторую снова положил на ее клитор, надавил и принялся тереть, посылая последнюю, самую сильную волну оргазма.

— Давай, — прохрипел он. — Хорошая маленькая лисичка.

***

— Что-то их долго нет, — отметил Генри, в очередной раз поворачиваясь в сторону дверей, за которыми исчез Грэм.

— Повезло им, если смогли свалить, а то я бы этого Джерри, — Кэт злобно шлепнула ладонью по сжатому кулаку. — Такую порчу на понос бы сделала, его б даже надувная пробка не спасла.

Генри рассмеялся.

А Грэм тем временем ехал на такси на окраину города. Водитель уже несколько минут недовольно кряхтел о современной молодежи, наркоманах и пьяницах, то и дело поворачиваясь к Грэму, чтобы убедиться, что его друг, подравшийся в баре, не закапает ему коврики кровью.

На каждый взгляд, кинутый в зеркало дальнего вида, Грэм кивал отражению и махал рукой, мол, все нормально. Растопыривал пальцы, чтобы не было видно его собственных сбитых костяшек, которые, впрочем, уже начали зарастать.

Когда-то правая рука, теперь просто охранная псина, которая должна присматривать за избалованными волчатами.

— Я же говорил тебе, еще рано. Охота еще не началась, — бормотал он в разбитое, но стремительно затягивавшееся, ухо. — Держи себя в руках, Джерри, твои выкрутасы стае очень дорого обходятся.

Солнечные лучи пробивались сквозь шторы. Золотистые пятна плясали на трепещущих ресницах Ланы, разбавляя невесомый сон, окутавший ее, как мягкое одеяло. Правда, само одеяло сбилось где-то в ногах, и к огненно-красной пляске под закрытыми веками прибавился холод. Согревавшие ее всю ночь объятия исчезли. Лана приоткрыла глаза и, не желая просыпаться до конца, принялась шарить рукой по матрасу вокруг себя. Смятые простыни были совсем холодными. Лану прошила мысль, что она проспала. Вечеринка вечеринкой, а рабочий день никто не отменял.

Сон как рукой сняло, Лана резко села на кровати, отбрасывая упавшие на лицо волосы. Хантера рядом не было. Из напоминаний о прошедшей ночи — только пара туфель, валявшаяся перед кроватью. Они героически держались на ногах девушки практически всю ночь. Лана закуталась в одеяло и беспомощно огляделась.

Спальня Хантера была темной и просторной. Единственное пятно света — золотистая полоса, пролегавшая между тяжелыми черными шторами. Комод, шкаф, мягкий ковер с длинным ворсом.

Раздавшийся за стеной глухой удар заставил Лану вздрогнуть.

— Не смей торопить меня, — рыкнул Хантер. Гортанно, низко, но тихо. Лана готова была поклясться, что слышала скрежет зубов. — Я знаю, что их много. Так и должно быть. Дождитесь полнолуния.

Лана напрягла волчий слух. Послышался приглушенный, перебитый помехами женский голос.

— И не думала, мистер Хаунд, — холодный, чеканный и чуть насмешливый голос Бланки. — Я просто хотела убедиться, что ты понимаешь, что пути назад не будет. Надеюсь, ты не слишком увлекся, нас ждет еще куча работы.

— Тебе бы самой чем-то увлечься, — также холодно и едко хохотнул Хантер. — А то думаешь только о работе.

— Кто-то же должен.

Послышались гудки и шелестящие шаги. На первом этаже цокал когтями Карл. При мысли о Хаски Лану захлестнуло чувство вины. Джуно ведь, наверняка, так и не сходил на прогулку вечером. Кэт ее убьёт. Нужно срочно написать ей! Лана по привычке сунула руку под подушку, запоздало вспоминая, что телефон остался у Бланки. Девушка со стоном опустила голову на подушку, представляя все казни, пытки и проклятия, которые ей, скорее всего, приготовила Кэт.