Ее тело сотрясала крупная дрожь, вдоль позвоночника начала остывать дорожка пота. Охвативший ее жаркий ужас начал расступаться, зрение прояснилось, и Кэт увидела, что висит на чужой руке, как дизайнерская сумочка. А неожиданный спаситель ее наушников невозмутимо улыбается, рассматривая ее блестящее от испарины лицо. Мужчина сверкнул белоснежными зубами и тряхнул головой, отбрасывая назад упругие светлые пряди. В голубых глазах заискрилась насмешка. Сердце Кэт сделало сальто, пока глаза складывали черты в один портрет, а мозг узнавал его из тысяч увиденных Кэтрин лиц.

— А... — она из последних моральных сил натянула на лицо скучающе-сучье выражение. — Это ты. Грэм, кажется?

— Кэтрин, если не ошибаюсь, — подыграл мужчина.

Сейчас он выглядел гораздо лучше, чем накануне. Следы усталости исчезли, в глазах блестели игривые искорки.

Кэт выпустила его руку и прочистила горло. Грэм аккуратно протянул ей наушники, которые держал в кулаке.

— Одна гуляешь? — поинтересовался он.

— Типа да, — повела плечом Кэт, вертя в пальцах наушники и изо всех сил делая вид, что протирает их от пыли. — У Ланы там какие-то планы.

— Вот как, — кивнул Грэм, окидывая цепким взглядом фигуру девушки. — Кстати, у меня никаких планов. Как насчёт прогулки?

Да! Да! Вселенная услышала! Если не она послала этого красавца, то кто?!

Но вместо радостных воплей Кэт выдавила только:

— Я планировала зайти за холодным кофе.

— А я за пивом.

— Тогда хрен с этим кофе.

***

Джуно балдел. Он лежал на диване пузом кверху и мог лишь слабо шевелить лапками, пока Генри начесывал его раздувшееся от кусочков колбасы пузо. Сколько бы Лана ни пыталась остановить эту кормежку вне очереди, Генри не мог сопротивляться жалобным глазам Джуно, которые того и гляди должны были вывалиться от напряжения.

— ... И она назвала его «мистером Дарси», — хихикнула Лана. Пузырьки игристого приятно щекотали нос, но стоило опьянению чуть-чуть накатить на ее разгоряченный мозг, как приятная мягкая поволока тут же рассеивалась. Она трезвела меньше, чем за минуту. Вот бы ей такую способность в студенчестве.

— Выкрутилась, — расхохотался Генри, проминая бока своей банки.

Они расправились с одной пиццей, и теперь неторопливо подбирались ко второй. Сытость и разлившаяся по телу леность сделали свое дело — разговоры потекли легко и непринужденно. Прямо как в былые времена. Генри рассказывал, как ездил по стране, собирая материал для репортажей. Поделился своей идеей написать книгу — он уже несколько лет наблюдал за молодой группой, которая уверенно ползла вверх, прямо к олимпу славы. История успеха из первых рук могла принести хорошие деньги, но, признавался Генри, его больше интересовали расследования.

— Наверное, я сумасшедший, раз меня это привлекает. Шаг влево, шаг вправо — и всё, от меня даже зубов не останется.

— Не говори так, — нахмурилась Лана.

— Прости, — заулыбался Генри, как ребенок, который извиняется, хотя сам не понимает, за что, и считает, что обдурил этих туповатых взрослых. — Лучше расскажи о своем служебном романе.

— А-а-а, — пригрозила ему пальчиком Лана. — Кажется, мы ходим по грани договора о неразглашении, который я подписала.

— Я спрашиваю не как журналист, а как твой друг, — улыбнулся Генри, подпирая голову рукой. — Мне важно знать, что с тобой все хорошо.

— А то по мне не видно, — засмеялась Лана.

— Не ви-и-идно, — протянул Генри, заглядывая в глаза разомлевшему Джуно. — Ведь кто-то любит страдать.

— Э-эй! — расхохоталась Лана. — Это неправда.

— Мне не веришь, его послушай, — проскрипел Джуно.

— Он согласен, — заулыбался Генри, как будто смог понять собачье кряхтение. — Дружок, а ты не толстоват ли?

— Это кого ты дружком назвал?! — зарычал Джуно, но быстро сдался, получив еще почесывания.

— Как же мне не хватает собаки, — улыбнулся Генри.

— Может, издашь книгу и остепенишься, — улыбнулась Лана.

— Может, — вздохнул он.

Повисшую в воздухе идиллию разорвал звонок в дверь.

— Вернулась, — улыбнулся Генри, отпуская пса. Он небрежно отряхнулся от шерсти и нетвердо поднялся на ноги. — Надеюсь, Кэт не обидится на нас за то, что мы прикончили пиццу.

— Генри, — окликнула его Лана, чувствуя, как язык немеет. Чуткий нос уловил запах мускуса и леса, которые не перебивал даже дорогой парфюм. А еще она услышала глубокое, тяжелое дыхание. В каждом вдохе — закипающий гнев.

— Чего? — журналист поправил очки.

— Сядь, я открою.

Она слегка надавила на его плечо, заставляя усесться на диван, и пошла к двери. С каждым шагом она чувствовала, как воздух электризуется, будто перед бурей. Она уже знала, кто стоял за дверью, нетерпеливо похрустывая суставами пальцев.

— Мистер Хаунд, — улыбнулась она, как только открыла дверь, но голос предательски сорвался. Страх, животный, разбегающийся по коже волнами мурашек, опутал ее с ног до головы. Мужчина просто сверлил ее горящим взглядом разноцветных глаз. И в этом взгляде не было ничего общего с темным желанием, которому он дал волю прошлой ночью.

— Я хотел тебя увидеть, но ты, видимо, не одна, — проговорил он с нескрываемым разочарованием. Даже омерзением. Оно читалось в изгибе его губ, в том, как он выплюнул последние слова.

— Да, — она сделала шаг в сторону, открывая ему Генри, застывшего в конце коридора. — Это Генри, завтра у вас с ним интервью.

— Здравствуйте, мистер Хаунд, — Генри улыбнулся. Лана готова была поклясться, что журналист за секунду сбросил с себя опьянение, словно маску. — Если вы хотите, можем провести часть интервью в неформальной обстановке.

— Не хочу, — нахмурился мужчина, перешагивая через порог. Лана попятилась. Всего одно движение, пара слов, но ей показалось, что за считанные секунды Хантер стал огромным и грозным, как волк из сказки. Один его вздох и рык — и дом рухнет, как карточный домик.

— Тогда... — попыталась разрядить обстановку Лана.

— Я бы хотел заняться сексом со своей женщиной, Генри. Я думаю, ты меня понимаешь, — проговорил мужчина, и Генри застыл, будто его огрели по голове.

Посмотрел на Лану. Та стояла неподвижно, единственное, на что ее хватало — это рваные вдохи и выдохи, которые не позволили бы ей умереть от стыда прямо тут. Собрав волю в кулак, она кивнула и выдавила улыбку.

— Хорошо, сэр. До завтра, — кивнул Генри и принялся торопливо одеваться под тяжелым взглядом Хантера Хаунда. Лана стояла рядом. Тяжелая рука мужчины пригвоздила ее к полу, прилепила к боку, сплетенному из сплошных мышц. Хантер напоминал вулкан. Внешне непрошибаемый, но внутри — Лана чувствовала — лавой кипел гнев.

— До завтра, — выдавила она и заперла за Генри дверь.

И в ту же секунду оказалась прижата к этой двери. С трудом она подавила первый возглас, но когда белоснежные зубы впились ей в шею, она все-таки пискнула.

— Мне больно!

Но вместо ответа еще один укус — прямо под ухом. Широкая ладонь мяла и стискивала ее грудь через футболку.

Лана замерла, парализованная этой наглостью и напористостью. Одна из давних жарких фантазий стремительно оборачивалась кошмаром. Лана уперлась в дверь и оттолкнулась. Застанный врасплох Хантер сделал шаг назад. Лана развернулась к нему лицом и сжала кулаки.

Как там нужно? Руки на уровне челюсти, локти закрывают живот?

Но бить не пришлось. И защищаться тоже. На лбу Хантера выступила испарина. Мужчина сделал шаг назад.

— Прости, — пробормотал он, будто сам не верил, что говорит это. И осел на диван. Подавленный. Беспомощный. Рядом с впервые притихшим Джуно.

Горячие пальцы невесомо порхали по ее спине. От позвонка к позвонку. Изучали каждую ямку, каждую родинку. Лана приоткрыла глаза и шумно выдохнула. За окном только занимался рассвет. Пляска пальцев по коже прекратилась, вместо этого тяжелая рука обхватила Лану поперек туловища и прижала к крепкой груди.

— Ты вообще спал?