Мне удалось соскочить с лошади и броситься в сторону. Но Визифлюндия мгновенно оказалась рядом и с необыкновенной для старушки силой толкнула меня. И я полетела в воду — черную, как сама ночь.

Платье невесты облепило ноги и потянуло в глубину. Я едва сумела вынырнуть. Было все также темно, но где-то наверху сиял свет. Рванулась к берегу — и вдруг уперлась в стену. Ринулась в другую — снова стена. Влажная, скользкая. Быстро ощупала ее — дерево, старое дерево. А в воде вокруг плавали ветки, какие-то палки.

Я была в колодце. Схватила крепкую ветку и воткнула ее в расщелину между подгнивших бревен. И уже с ее помощью приподнялась из воды. Выше мне удалось найти выбоину и поставить в нее ногу.

Колодец был вровень с землей. Я схватилась за верхние бревна и вылезла. Открытое пространство — вся трава была скошена — заливала луна. В стороне стояла знакомая ветхая дача. А на крыльце ветхой дачи стоял незнакомый сосед. В одних семейных трусах — довольно милых, с ромашками — с нависающим над ними пузиком. Глаза у соседа были круглыми, уставившимися на меня, нижняя челюсть свисала. Не вовремя он скосил траву, однако.

И я быстренько ретировалась в сторону своей дачи. Провожаемая взглядом соседа. Дача была пуста. Я вымылась, вытерлась насухо, оделась в чистую сухую одежду и вскипятила чайник. Из еды ничего не было, кроме залежалых сушек и банки смородинового варенья.

Из окна мне было видно, как задымилось крыльцо ветхой дачи, и сосед бегал с ведрами. Должно быть, в щели крыльца сигаретка завалилась. Я пила горячий чай и смотрела на соседа. Потушил он все быстро.

Мне нужно было хорошо отдохнуть и хорошо все обдумать. Укутавшись потеплее, я легла спать. Вот она, брачная ночь новой королевы.

Утро тоже не задалось. Все сразу вдруг захотели на дачу. И приехали всей семьей. Вдобавок пришел сосед с букетом цветов.

— Проходите, проходите, — услышала я чарующий голос мамы, едва открыла глаза.

И решила не выходить, дождавшись его ухода. Мне нужно было поговорить с родными. И разговор этот был не для посторонних ушей. Сосед, уже в отглаженной рубашке, скромно сел на стул, не расставаясь с букетом. Мама настойчиво смотрела на цветы. Сосед — по сторонам.

— А где она? — наконец, спросил он.

— Кто? — поинтересовалась моя мама.

— Хозяйка дачи, — ответил гость. — Она голенькая в моем колодце купалась, и я подумал..

Моя мама едва сдержала ползущие на лоб глаза. Дашка заржала. И как раз зашла бабушка.

— Бабуль, — выдала Дашка. — Тут к тебе кавалер. А чего в колодце-то?

Бабушка застыла. Сосед напрягся. А мне так не хотелось показываться на глаза. Особенно сейчас.

— Ээ.. — пробормотал сосед. — Та рыженькая была..

— Алина? — хором сказали родственницы и ринулись в комнату.

Вот так мы и встретились после долгой разлуки.

Сосед весь просиял, едва увидел меня, и протянул букет. Я покраснела. Дашка покатывалась со смеху. А бабушка ничего не понимала. Но тут вмешалась мама и усадила на всех за стол.

— Скажи, Алин, — невозмутимо спросила Даша, накладывая себе голубцы — все привезли из дома уже готовым, — как водичка в колодце?

— Затхлая, — буркнула я.

— Почистим! — бодро отрапортовал сосед.

— А твоя одежда куда.., — продолжила сестричка.

— Анатолий, — перебила ее наша мама, обратившись к сияющему соседу, — говорят, ваши дела пошли в гору?

— Да! — охотно ответил тот. — Бизнес выкупил, загородный дом строю, дачу бабкину вот решил столкнуть..

Анатолий посмотрел на меня и замялся.

— Да? — полюбопытствовала Дашка.

— Нет, — ответил сосед. — Можно и оставить.

И снова посмотрел на меня. В общем, мама выпытала у гостя все о его финансовых делах. Анатолий, в свою очередь, почему-то очень настойчиво выспросил о всех наших родственниках мужского пола. И о том, есть ли у меня жених. И только после этого гостя удалось выпроводить.

— Ну наконец-то, — сказала мама, закрывая за соседом дверь, — ты нашла хоть кого-то нормального, Алина.

Дашка снова похихикала.

— И нечего смеяться, — одернула ее наша мама, — Анатолий побогаче твоего Димочки будет.

И у сестры сразу пропала улыбка. Бабушка набрала побольше воздуха и заявила:

— Объясните мне, в конце концов, что происходит! Какой колодец? Какая одежда?

Наша мама и Дашка стали наперебой объяснять ей. А бабуля не сводила глаз с меня.

— Ну и что все это значит, внучка? — спросила она.

Повисло молчание. Мне никак не удавалось подобрать слов. И вдобавок вернулся Анатолий.

— Я это, — сказал он, смотря на меня, — чего спрашивал-то. Вы не подумайте. Просто это не первый раз, когда в колодец по ночам ныряют. Думал, провалился мужик, не заметил сруб в густой траве. Вот и выкосил все..

Сосед считал, что кто-то решил срезать путь, пройдя через его дачу. Да и провалился. И вдруг какая-то острая мысль пронзила голову, а сердце болезненно сжалось.

— Мужчина? — я подскочила к опешившему Анатолию и вцепилась к воротник его рубашки. — Он какой был?

— Ээ, — пробормотал гость.

— Алина! Немедленно сядь на место! — строго одернула меня мама и заулыбалась соседу. — Это у нее нервное.

— Здоровяк, — ответил Анатолий, внимательно вглядываясь в мое лицо, — хиппи длинноволосый. И пьяный, шатался и в траву свалился.

— А..а потом? — руки мои нервно сжимали уже и без того мятый воротник еще совсем недавно отглаженной рубашки.

— Туда побрел, — уныло махнул рукой сосед.

Я оттолкнула соседа и выскочила из дверей.

— Линс! — завопила на всю округу и помчалась в сторону леса — туда, куда показала рука Анатолия.

— Линс! — я бежала, не разбирая дороги.

И бежала долго. Кричала, пока не охрипла. Линс не вышел, не отозвался. Я остановилась и осмотрелась — непролазный кустарник во все стороны, деревья, безлюдье и — легкий дымок в стороне. К дымку пробиралась осторожно — мало ли, кто там.

Это был Линс. Без одежды, лишь в самодельной набедренной повязке из листьев. Он прислонился к дереву спиной и крепко спал. Так крепко, что даже хрустнувшая у меня под ногами ветка не разбудила его. В руке Линса было зажато самодельное копье. Недалеко от ног тлел костер — видимо, он догорел уже давно, только дерево, которое было закинуто в него целиком, еще дымилось.

— Линс! — осторожно позвала его.

Осторожно подошла ближе, не сводя взгляда с копья. Может и за врага принять, в этот незнакомом ему мире. А пока разберется..

Линс был ранен. Только теперь, приблизившись, я разглядела это. Возле шеи, совсем неглубокая. Кожа слегка воспалилась, но ничего серьезного. Я выдохнула. Видимо, стрела лишь задела его, не причинив сильного вреда. Такой лохматый, пропахший дымом. Но живой.

— Линс, — прошептала и шагнула к нему.

Он не пошевелился. Совсем устал. Я опустилась рядом с ним, но так неосторожно, что толкнула. И Линс вдруг стал заваливаться набок. Так и не открыв глаза. Кожа его была бледной и слегка теплой. Линс не спал — он был без сознания.

— Нужно в больницу, — вскочила я.

И тут же села обратно. Как я все объясню? Ни паспорта, ничего. Никаких документов. А эта рана от стрелы.. А если его вообще больше не отпустят. Тем более, если он немного расскажет про свою жизнь в королевстве.

Это был мой мир, и мне предстояло в нем действовать.

— Я вернусь, Линс, — крикнула и помчалась обратно на дачу.

Дашка, к счастью, еще не уехала.

— Прогулялась? — ехидно спросила она.

— Чудесный лес, — растерянно отозвалась я. — Даш, у тебя остался номер Вани? Того, который врач?

Насмешка ушла с лица сестры.

— Думаешь, у тебя это серьезно? — заволновалась она. — Просто небольшой срыв, я думаю.

Все же сестра любила меня. И я рада была убедиться в этом.

— Это не для меня, Даша. Я тебе все расскажу, только позже, — пообещала ей.

Сестра посмотрела пытливо. Но выспрашивать не стала.

— Ну..может быть и остался. Только что ты дашь мне взамен?