А возле одной из скамеек стоял Линс. И смотрел на меня ..необычно смотрел. Я поприветствовала его — он растерянно ответил — и под этим взглядом подошла к фонтанчику. Вода была прохладной и вкусной. Правда, когда я увидела в набежавшей лужице свое растрепанно-поцарапанное отражение, взгляд блондина мне стал понятен. Как могла, пригладила волосы и оправила платье.

Потом села на скамейку, под самое солнце — после сумрака лабиринта мне было немного зябко. Линс не сводил с меня странного взгляда.

— Хорошо здесь, — сказала я.

— Эм..да, — ответил блондин.

— Чудесное утро, — честно хотела поддержать разговор.

— Мм..да, — Линс бросил взгляд на ослепительное солнце.

— Только я не знаю, как теперь выйти, — созналась я.

— А, — блондину словно стало легче от моего признания. — Я провожу.

И он сразу же отправился к выходу, не дав мне время на отдых. И пошел довольно быстро, так что мне пришлось его спешно догонять. Солнце быстро исчезло, ветви над головой сплелись, погружая нас в сумрак.

И в самом этом сумраке навстречу нам вышла принцесса Рика. Она просияла, увидев Линса. И помрачнела, когда за его спиной увидела меня. Взгляд серо-голубых глаз быстро пробежал по моим растрепанным волосам и надорванному колючками платью и потемнел.

Так вот почему Линс так странно смотрел на меня. И постарался поскорее вывести из лабиринта. У него было назначено свидание там с принцессой Рикой.

— Я только выведу ведьму, — сказал он принцессе.

Она не ответила. Мы прошли мимо. Чувствовала, как ее взгляд прожигает мою спину. Блондин привел меня к выходу из лабиринта, развернулся и нырнул обратно в сумрачные проходы.

Я пошла дальше бродить по саду. Но почему-то встреча с Линсом и Рикой не давала мне покоя. Что они будут делать теперь, когда король решил отдать принцессу другому. И что будет делать Линс.

Я села на одну из скамеек, прячущихся под аркой из густой вьющейся зелени. И, пока сидела, ко мне приблизился садовник, подстригавший кусты. Работал он ловко, и из-под его рук выходила как раз точная копия одной из башенок дворца, когда я не выдержала:

— Какая красота!

Он не оглянулся сразу, увлеченный выстрижением сложной макушки. А когда оглянулся, я уже откинулась обратно на спинку скамейки и смотрела на него сквозь зелень. Он же видел теперь только край моего платья и туфли.

— Новая фрейлина очень любезна, — ответил садовник и снова принялся за работу.

Садовник принял меня за фрейлину. Которая ничего не понимает в дворцовых тайнах. И я с удовольствием расспросила его о них. Конечно, он не был слишком болтлив. Но узнать удалось многое.

Принцесса Рика не была дочерью короля. Король женился на королеве, тогда молодой вдове, взяв с малюткой-дочерью. И поэтому принцы не искали руки принцессы Рики. Но на самом деле была и более важная причина этого, но об этом я узнала немного позже.

А пока расспрашивала о Линсе. Линс был выкормышем короля — так его здесь называли. Когда неизвестная болезнь скосила целую деревню, только малыш остался в живых. Никто не рисковал зайти в мертвую избу и забрать надрывно кричащего ребенка. Только король. Свита пыталась удержать правителя, ведь его собственный сын был совсем малюткой, а жена умерла после родов. Кто же будет править королевством. Но король не послушал. Он вошел в мертвый дом, закутал младенца в свой плащ и вынес.

Ребенок выжил. И король не заболел. Линс остался жить во дворце и рос вместе с сыном короля. Чтобы тому не было одиноко. Через год король женился вторым браком. Но Линс оказался Ринсу ближе, чем единокровные братья.

И когда наследный принц решил добыть себе прекраснейшую из принцесс этого мира, только Линс согласился ехать с ним. Добровольно. Потому что это было как ехать на смерть.

Я почувствовала прожигающий взгляд даже сквозь густые заросли. И это был не садовник — тот был увлечен вырезанием балкона. На меня смотрел шут. Мрачным взглядом. С неизменной улыбкой. Стоял он далеко, поэтому я спросила:

— А этот королевский шут. Кто он?

— Он — брат короля, — ответил садовник.

Я раздвинула заросли и прямо посмотрела в мрачные глаза. Темные глаза, черные волосы.

— А.., — я даже растерялась, — как так вышло? Почему он ушел в шуты?

— А что ему оставалось, — вздохнул садовник.

Это был странный и страшный обычай этого королевства. Завел его еще дед нынешнего короля. Как только умирал король и на трон всходил новый, братья короля должны были стать шутами. Или умереть. Потому что ни один шут и ни один потомок шута не мог претендовать на трон. Никогда.

— Значит, он младший, — поняла я, разглядывая шута уже сквозь заросли.

Потому что именно старший сын становился новым королем. Так было всегда.

— Нет, он старший, — ответил садовник. — И был наследником. Но устал ждать и поднял бунт. Бунт подавили, наследника поменяли, а ему пришлось стать шутом.

Значит, не все так безоблачно для Ринса. И королева наверняка не хочет, чтобы ее четыре сына стали шутами. А она — матерью королевских шутов. И принцесса Рика наверняка этого не хочет. Может, именно поэтому принцы не ищут ее руки. Только Линса это не останавливает.

— А ведьма? — спросила я. — Как она попала во дворец?

Садовник даже замер с ножницами и оглянулся. Посмотрел на мое платье и башмаки и ответил:

— Про нее вам лучше не говорить, новая фрейлина.

— Но все говорят, — возразила ему. — А я ничего не понимаю.

— Ее Линс привез, — неохотно ответил садовник. — Чтобы казнить.

Я даже выглянула из-под арки от неожиданности и уставилась на говорившего. Он тоже оглянулся на меня и глаза его округлились от ужаса. Садовник увидел мои рыжеватые волосы.

— Ведьма.., — выдохнул он.

И больше ни слова не сказал. Мне пришлось уйти и вернуться во дворец. Подходило время обеда.

Вечером в сиянии самоцвета я снова изучала записи Визифлюндии, пытаясь разобрать неразборчивый почерк ведьмы. Из записей я узнавала, какие дары запросила прекраснейшая из принцесс и какими будут следующие испытания. Более того, здесь содержались советы о том, как их пройти. Видимо, тысячелетняя ведьма не очень-то надеялась на свою память.

Последним испытанием были русалки. Ведьмины зарисовки изображали их лохматыми женщинами с кривыми хвостами. Но сил читать у меня уже не было. И нужно было хорошенько выспаться — на следующий день намечался грандиозный бал.

К балу меня готовила Ланни. Ее, похоже, попросту приставили ко мне. Хотя она предпочитала делать все, пока меня нет в комнате. В кувшине по моей просьбе заплескалась чистая прохладная вода. В шкафу не осталось ни пылинки. Постель всегда была свежей.

Но подготовить меня к балу без меня было невозможно. И Ланни пришлось прийти. Я называла ее то Мэри, то Китти, и ей это нравилось. На этот раз руки у нее не дрожали, и мои волосы были уложены красивыми волнами и украшены крошечными зелеными камнями. Платье тоже было зеленым, почти в цвет глаз. Открытые руки, открытые плечи. Видимо, король решил, что ведьма жаждет показать свое помолодевшее тело.

Не знаю насчет ведьмы, но остальные явно жаждали его увидеть. Я чувствовала взгляды все время, пока шла по коридорам. И особенно остро почувствовала, когда вошла в зал.

Залитый ослепительным светом, он был заполнен разноряженными гостями. Головы повернулись ко мне, по рядам прошел шепот. Люди расступились, и король торжественно призвал меня:

— Визифлюндия! Ты прекрасна!

Король сидел на троне. Рядом сидела королева. В темном, отделанном жемчугом и серебром платье. Лицо королевы скрывала густая вуаль. Руки были затянуты в перчатки.

За троном стояли Ринс, четыре принца и принцесса Рика.

— Кто хочет протанцевать первый танец с ведьмой? — спросил король.

Некоторые кавалеры побледнели, а некоторые спрятались за спины дам.

— Линс! — громко позвал правитель. — Пригласи Визифлюндию!