— Что это? — не поняла я спросонья.

— Нельзя, чтобы тебя увидели, — ответил Линс.

Мне пришлось поплотней закутаться в ткань. После чего сильные руки блондина подхватили меня, перекинули через плечо и понесли. Вокруг было тихо.

Линс взвалил меня на лошадь, как поклажу. Я охнула. И уже хотела откинуть ткань. Как вдруг раздались торопливые легкие шаги. На стражу не похоже.

— Линс! — прошелестел нежный голос принцессы Рики. — Ты уезжаешь, не попрощавшись.

И мягкая рука принцессы легла на мою спину. Рика, конечно, положила ее на поклажу Линса. Она же не знала, что там — ведьма. Когда блондин прощался с Рикой, голос его стал мягче.

— Вы поедете на болота? — спросила Рика, слегка поглаживая поклажу. — Ведьма могла сбежать только туда.

Стало немного щекотно и зачесался нос. Только бы не чихнуть. Линс ответил принцессе. Когда мы уже поедем.

— Когда король выздоровеет, он казнит того, кто помог ей сбежать, — горячо сказала принцесса и с силой сжала ладонь, буквально впившись в мою спину.

От боли даже нос перестал чесаться. И вдруг рука отпустила меня. Нос снова зачесался. А где-то выше раздался звук торопливого поцелуя. И, наконец, мы поехали.

Когда дворец скрылся из виду, Ринс сдернул с меня темное покрывало.

— Лучше тебе ехать так, Визифлюндия, — улыбнулся он. — И я на тебя полюбуюсь, и ты на меня. Правда, Линс?

Наследный принц ухмыльнулся и посмотрел на блондина. Линс словно не услышал — он пристально смотрел на меня. И время от времени всю дорогу я ловила его внимательные взгляды.

— Послушай, Линс, — не выдержал Ринс и остановил коня. — Ты только что из дворца. Ты мог б зажать кого-нибудь в темном углу. Клянусь, я ничего не сказал бы принцессе Рике.

Блондин пробубнил что-то невнятное и уставился вперед. Долго не смотрел на меня. А когда наследный принц ускакал вперед, Линс подъехал ко мне.

— Ты не ведьма? — спросил он.

— Ведьма! — тут же выпалила я.

— Ты говорила, что тебя подменили, — напомнил блондин. — В озере.

— После озера многое изменилось, — согласилась с ним.

— Тьянсы должны были растерзать тебя, — Линс задумчиво рассматривал мои волосы, лицо, фигуру. — Или тебе пришлось бы применить магию. Ты не применила.

— Это все озеро, — пожала я плечами.

— Ты не сунула свой нос в письмо, — продолжил он и остановился взглядом на моем лице. — Ведьма всегда лезла не в свое дело. Особенно, если оно касалось королевской семьи.

Значит, письмо было все-таки от принцессы Рики. Я выдохнула.

— Молодость, — кивнула. — Больше такое не интересно.

Линс все еще рассматривал меня.

— Я всегда ненавидел тебя до глубины души, — все также задумчиво, словно самому себе, сказал он.

Я уставилась на блондина. Мы смотрели друг другу в глаза. В голубых глазах Линса больше не было ледяного пламени. Он были похожи на озеро.

— А теперь?

Мы смотрели в глаза друг другу.

— О чем вы там болтаете? — ревниво спросил принц и припустил коня к нам.

Линс чуть вздрогнул и словно очнулся.

— Мои тьянсы не тронули ее, — сухо ответил он.

— Да? — поднял брови Ринс. — Я не удивлен. И звери чуют красоту. А раньше и мне ее хотелось прибить.

И он широко улыбнулся.

В этот раз мы должны были добыть сок дикого дерева. Звучало не очень. И было опасно — я вычитала это в книге ведьмы. Но для начала самым главным было вообще найти это дерево. Выглядело оно также, как и любое дерево. И любило маскироваться в самых густых лесах. И могло простоять так долго. Однако умело бегать. Прыгать. И хватать своими ветками. Но самым опасным было не это — самым опасным был как раз сок дикого дерева.

Однако до леса было еще далеко. Небо на горизонте посветлело, потом порозовело. Рассветы здесь были очень красивыми, и я не могла отвести взгляд от этой яркой полосы неба.

— Скоро заедем в тень, — покосился на меня Ринс.

Вероятно, принц решил позавтракать. Радость жизни била в нем ключом. Он выглядел усталым — наверное, не выспался — но довольным. Линс по-прежнему был молчалив. И снова внимательно наблюдал за мной. Мелькнула мысль, что ведьма не любила рассветы — и я отвела взгляд.

Мы заехали в небольшой лесок. Кое-где его пронизывал свет, где-то спустилась тень. Крошечный ручеек спешил куда-то, едва слышно журча. Трава была густо усыпана росой. Было сыро и прохладно.

Линс стал готовить привал. Моя лошадь отчего-то нервничала — не хотела ни есть траву, ни пить из ручья. Она косилась куда-то в лесок и норовила удрать. За это время мы познакомились — звали ее Коротконожка — но не подружились.

— Привяжи ее покрепче, Линс, — посоветовал принц, кивая на лошадь и падая на расстеленный блондином плащ.

Ринс лег, смотря в небо и пожевывая соломинку. А мне было не по себе. Лесок был небольшой, деревья стояли свободно и спрятаться здесь было сложно. И все же лошадь нервничала. Линс стал готовить завтрак, а я пошла пройтись по лесу. Шла, всматриваясь в росистую траву. Но вся она была рослой и непримятой, здесь явно никто не ходил этим утром. На ветвях тоже никого не было.

— Скучно! — заявил принц и достал что-то из поклажи.

Это было что-то вроде губной гармошки. Я улыбнулась, потому что любила музыку. Очень. Я прислонилась спиной к первому попавшемуся дереву, подняла голову к небу и стала слушать.

Звуки прорезали тишину и согнали улыбку с моего лица. Мне сразу вспомнилось, где я этот ужас уже слышала. На балу. Слуха у Ринса не было. Совсем. Он выуживал из своего инструмента такое звучание, что хотелось провалиться сквозь землю. А уж когда наследный принц запел.. Я повернулась лицом к дереву, уперлась в него лбом и стала бить кулаками по стволу. Чтобы хоть как-то заглушить это. Колотила я изо всех сил.

Внезапно что-то ударило меня по голове, и довольно сильно. Я задрала голову — ничего, быстро огляделась — никого. Постояла еще немного, прислушиваясь и приглядываясь, но все было тихо.

Мы позавтракали. Еду Ринс любил больше, чем пение, к счастью. Но когда после завтрака он снова взялся за этот инструмент, я предложила:

— Может, поедем дальше? Пока утро и свежо.

Линс и Ринс разом глянули на меня. Принц едва не выронил музыкальный инструмент.

— Ээ, ты хочешь ехать прямо сейчас, Визифлюндия? — недоверчиво переспросил принц.

— Да, лучше сейчас, — ответила я и покосилась на почти-губную-гармошку.

— Значит, тьянсы не тронули ее, говоришь? — спросил принц у блондина, не сводя глаз с меня.

И я поняла. Ведьма ненавидела утро. Терпеть его не могла. И только из-за нее они прятались до полудня в тени.

— Ваше Высочество, — пришлось натянуть улыбку. — Чтобы не слышать этой музыки, я готова ехать под палящим утренним солнцем.

Брови Ринса полезли на лоб. Так высоко, как я никогда прежде не видела.

— Ведьма не любит музыку, — объяснил ему Линс.

— Да? — принц бросил на него взгляд. — Тогда ясно.

Он покрутил в руках почти-губную-гармошку и с сожалением спрятал обратно в свой мешок. А Линс глянул на меня..почти с благодарностью.

И мы остались в лесочке. Пока прохладное утро обещало легкую дорогу. Ринс помаялся от скуки и уснул. Линс бодрствовал.

— Во дворце все знают, что наследный принц талантлив в музыке, — сказал Линс. — И в пении.

Так значит, он хотел порадовать нас. Я посмотрела на принца — Ринс сладко спал. Так сладко, что меня тоже потянуло в сон. И я уснула.

Проснулась оттого, что вкусно пахло едой. Это Линс приготовил горячий обед. Был уже полдень, и солнце припекало даже в лесочке. Мы поели, умылись в теплом ручье и отправились в путь.

Лошадь моя все также нервничала, и Линс вел ее под уздцы. Ринс ехал впереди, размахивал мечом и бил им плашмя по стволам деревьев, как мальчишка бьет палкой по столбам.

Как вдруг одно из деревьев взмахнуло веткой, вцепилось в принца, вдруг резко высвободило корни из земли и помчалось прочь. Вместе с принцем. Когда ветка ударила его, он выронил меч, а теперь мельчайшие веточки оплели его. Ринс вопил изо всех сил.