— Свалили черти отсюда! — прокричал Трайдор и это единственное, что можно было расслышать в нараставшем гуле.

Над головой пролетели два боевых трикоптера, взявшие курс на город. Отсюда видны только самые высокие здания Авила — телецентр-ретранслятор, вершины куполов президентского дворца и нескольких высоток. Гул машин, доносящиеся звуки выстрелов артиллерийских установок и перестрелок в городе, крики и стоны со всех сторон, дым и стойкий запах гари, грязь и дождь — такова приветственная музыка Карулеуса.

Планета Карулеус, Голубая система, штаб объединённой группировки РКА и ОСФ.

Хогас подходил к обветшалому зданию бывшего главного терминала космопорта. Двухуровневый комплекс повидал многое за время этого затянувшегося конфликта — угол здания полностью разрушен, видны обнаженные перекрытия между уровнями, панорамные окна закрыты бронированными листами и уже испытали на себе огонь крупнокалиберных пулемётов. Удивляло во всём этом целостность помещения для руководства полётами, находящегося на верхнем уровне и имевшее форму многоугольника.

«Даже антенны не повреждены», — подумал Хогас, заметив на крыше терминала прямоугольники локаторов и сканеров, вращающиеся в разные стороны.

Оценив состояние здания штаба группировки, он вновь погрузился в раздумья. На борту «Низара» он всеми силами пытался отвести сомнения в адекватности действий командования группировки. Увиденное здесь эти сомнения подтвердило. Теперь предстояло действовать исходя из текущей обстановки, которая чертовски ему не нравилась!

«Где подготовка, расчёт, разведка? Про комплексное использование сил и средств ведения войны эти генералы совершенно позабыли» — размышлял Хогас, продолжая хлюпать по раскисшей почве Карулеуса.

Большая часть группировки была выделена командованием Земной Федерации по решению Совета землян.

Пока он шёл к штабу, успел послушать разговоры солдат и офицеров, встретил несколько заслуженных вояк из регулярной армии АЗФ и понял ужасающую реальность — личный состав гонят просто на убой, словно свиней, не жалея даже плохо подготовленных новобранцев. Это, не говоря уже о старом техническом оснащении войск.

— Они говорят, мол, а для чего ещё солдат нужен, как не умирать за интересы Федерации? — сказал ему подполковник из воинского контингента землян.

— Нас пригнали сюда раздать билеты в братскую могилу, Хогас, — вторил коллеге ещё один офицер, потерявший уже больше половины своего батальона.

— Я прилетел сюда с двумя сотнями бойцов. Подготовленных и опытных. Мне дали ещё столько же, а из боевого опыта у них — знание текста присяги Совету Земной Федерации, — сокрушался майор, которого Хогас встретил рядом со штабом. — Вот ходил к командованию просить не пускать эту молодёжь в бой, поберечь их. Не послушали! Завтра, говорят, штурмовать центральный вокзал пойдёшь!

В лицах этих опытных офицеров, Хогас видел отчаяние, которое было не присуще этому типу людей. Представителей расы, к которой он питал тёплые, практически родственные чувства, были основной ударной силой объединённой группировки войск. И, судя по последствиям, толпам раненых и искалеченных, эту силу размазали по Авилу, как грязь размазывает бронетехника.

Главный терминал охраняли сотрудники Гвардии Главного Совета. В Корпусе их считали отборными мерзавцами и старались лишний раз с ними не пересекаться. Гвардейцы всегда выделялись на фоне других военнослужащих — чёрная новенькая броня с красным подсветом в местах стыковки частей. Их шлемы были оборудованы защитными панелями и подсвечены индикаторами датчиков.

«Как мухи, слетевшиеся на разлагающийся труп», — подумал Хогас, сравнивая их внешний вид головного убора с насекомым.

— Куда собрался, беляк? — остановил его на входе старший охраны с выбитыми на груди двумя вертикальными прямоугольниками и шевроном «майор Герг».

— Вы, господин майор, всех так встречаете на входе? Может лучше спросите мои документы? — лаконично поинтересовался Хогас.

— Ты чё, белокочанный? Свалил отсюда! Здесь штаб, а не казарма челяди, вроде тебя! Где ты только «Номэксом» разжился? — вступил в разговор ещё один гвардеец, стоявший у входа.

— А вас, господин сержант, судя по всему, не учили хранить военную тайну. Вы решили первому встречному рассказать о том, что здесь штаб объединённой группировки войск?

— По-моему ты свой датчик страха где-то потерял, курнаец! Зачем тебе в штаб? — продолжал говорить сержант.

— Что и требовалось доказать — всего лишь несколько фраз и вы полностью провалили свою работу. Подтвердили информацию о штабе остановили меня слишком близко от входа в здание, полный высшего командования группировки… — но Хогаса вновь прервал майор.

— Генералитет сейчас на обеде. Тебя ещё раз спрашиваю — жить перехотел? — офицер угрожающе двинулся вперед.

— Ребята, я прошу прощения, вы не злостные нарушители, а просто тупые придурки. Дайте-ка я пройду, пока вас совсем не уволили, — Хогас попробовал убрать с дороги майора, но тот оказался крепким парнем, не уступающем ему в силе.

— На землю! Живо! — прокричал сержант, но у курнайца оказались несколько иные планы.

Ударом левой ноги, он выбил винтовку из его рук, а правым локтем сбил с ног майора, попутно вырвав у него правой рукой пистолет-пулемёт. Направив его на гвардейцев, которые потянулись за своим оружием, правой ногой Хогас прижал старшего офицера к земле. Не дожидаясь ответных действий от сержанта, выхватил из-за спины свой пистолет и наставил на него.

«Жаль лица у них закрыты панелями!» — подумал Хогас. Он видел лишь огни индикаторов и датчиков, направленных на него, но ощущал потоки ненависти от гвардейцев, закованных в суперпрочные костюмы.

Трясущимися руками, охрана штаба выполнила воинское приветствие. Курнаец понял, что подобная честь оказывается не ему.

— Полковник! Отставить! — раздался грубый гортанный голос. Его обладателя Хогас знал уже очень давно.

— Генерал Лигефрем, рад вас слышать! — сказал он, одновременно убирая своё оружие, снимая ногу с майора и поворачиваясь. — А теперь и видеть. Прибыл для выполнения задания.

Командующий группировкой находился в окружении нескольких высших офицеров, одетых в полевую форму ОСФ — зелёные кожаные плащи с небольшими шевронами на левой груди. Высокие ботинки, изрядно испачканные грязью и головные уборы — береты по цвету принадлежности к виду войск и эмблемой ОСФ по центру.

— Вы что здесь устроили? Кем себя возомнили? — генерал не унимался и продолжал сверлить Стража своими алыми глазами. В этом не было ничего удивительного — представители расы сиясэтов имеют отличительную способность — их глаза меняют оттенок красного в зависимости от эмоций.

«Прям индикатор гнева», — подумал Хогас. Он много раз работал с сородичами Лигефрема и его всегда поражала прямолинейность с которой ведут дела сиясэты.

Своей плотной чешуйчатой кожей тёмно-зелёного цвета сиясэты чем-то напоминали кродайлов, но на этом сходство заканчивалось.

Лигефрем пребывал не просто в гневе, а в состоянии бешенства, о чем говорили ровные ряды небольших рогов, вздымавшиеся в такт его дыхания. Особо это было заметно между глазами — там, где заканчивался центральный ряд костяных образований. Он, как и многие представители его расы, не носил головного убора. Его красный берет — принадлежность к Верховному штабу ОСФ — был вложен в нагрудный карман.

Сиясэты, наряду с гальет и курнайцами создали современную структуру власти в галактике много садеев назад. Именно сиясэты и предложили делить нашу историю на такие периоды — садей, что с древнего означает «тысяча». Тысячи галактических лет назад отцы и матери основатели Главного Совета договорились и сели править.

И как это ни печально, но большинство руководящих постов с тех пор занимают именно эти «рогоносцы», основным принципом которых всегда было «есть моё мнение и неправильное», а также «как долго я буду за вас делать свою работу». Многих такое положение дел не устраивало, включая и самого Хогаса.