Кто-то из присутствующих хмыкнул. Тимур сменил очередной слайд:

— Обе окончили школу в четырнадцать лет, юрфак — в девятнадцать. С выпускного вечера девушек похищают и помещают в два бокса лаборатории. Где у Вероники исследуют функцию повышенной регенерации, а у Валерии — свойства крови и особенности функционирования иммунной системы в ответ на комплексные вирусные и бактериальные атаки.

Селим пододвигает ближе к себе графики и таблицы:

— Я сопоставил даты похищения и удержания сестер и сроки опубликования результатов некоего эксперимента в нескольких монографиях Тригорской. Она на девочках проводила исследования и выдвигала самые невероятные предположения, выдавая, что работает с лабораторными животными. Вот так прошло около четырех месяцев.

— Столько времени в боксе, это как так?! Ведь кругом люди. Все видят и знают, что что-то происходит. И никто не интересуется?! Что за…?!!! — Александр Иванович не выдержал и вскочил со своего места и заметался по кабинету.

— Погоди, не пыли, — Вячеслав Аркадьевич повернулся к другу, — послушаем дальше.

— Девушки находились под воздействием соответствующих препаратов. Тригорская собственноручно вводила лекарства, контролируя состояние, держала их в закрытых специально оборудованных боксах с противовирусной защитой.

Тимур продолжил:

— Только поигрывала в рулетку Наденька Тригорская. Не хватало в ее жизни эмоций, живых человеческих эмоций. И как-то раз она проигралась основательно. Поставила на кон двух девочек, и, естественно, проиграла. Играла трое суток. Некогда ей было думать о том, что девочки без лекарств придут в себя, трезво оценят обстановку и начнут действовать.

Девушек приехали забрать в уплату проигрыша, а они успели сбежать. Такой товар ушел! Хорошенькие, воспитанные, с образованием, девственницы.

На Тригорской повис долг, как она его выплатила — это еще предстоит выяснить.

— Итак, что мы имеем, — Александр Иванович подошел к столу, — у Тригорской четверо детей: Вероника, Валерия, Маргарита и Георгий.

Тимур кивал вслед каждому сказанному слову.

Генеральный продолжил:

— Маргарита умерла в младенчестве. И она не была ребенком Тригорской. Осталась ее дочь живой или нет? Кто-то знает ответ на этот вопрос?

Извеков внимательно следил за ходом рассуждений:

— Мне достоверно известно, что Вероника Тригорская и Рощина Наталья Михайловна — это один и тот же человек.

Тимур собирал бумаги в папку:

— Все мы стали свидетелями охоты за Региной Александровной. Она очень похожа на одну из девочек в школьной форме, что на фотографии. Лукин стал свидетелем встречи и странного разговора между Натальей и Региной, но не факт, что они действительно сестры.

Лукин кивнул и добавил:

— Если это она с сестрой, то как из Вероники и Валерии они стали Натальей и Региной? Это первый вопрос. Где сейчас Георгий и Маргарита и нет ли опасности, что Тригорская продолжает опыты на них или других людях — это второй и третий.

А она стояла и как безумная бормотала:

— Хочу быть богатой и знаменитой! Хочу быть богатой и знаменитой!

Тимур и Селим остановились около старого, но еще крепкого деревенского дома, оглядели его и теперь пытались войти во двор. Оба были немного ошарашены тем, что калитку стережет бычок, крепкий такой, ростом повыше, чем иной конь. Селим открыл калитку, сторож подошел и лбом закрыл ее с другой стороны, потом поднял голову и теперь смотрел на посетителей поверх забора. Фокус с открыванием калитки попробовал проделать Тимур. Результат не заставил себя ждать. Калитка была демонстративно захлопнута.

Друзья посмотрели друг на друга:

— Орать что ли?

— Пойдем вдоль, может еще есть калитка или дыра.

Они двинулись и бычок вместе с ними. Они по эту сторону, а он по ту, не спуская с них глаз. Далеко не ушли, остановились от громкого покряхтывания. Оглянулись.

— Весело тут у вас, как я погляжу, — на мужчин любовался дедок, наряженный в фуфайку и видавшую виды, старую, вылинявшую кепку. Это он кряхтел, что должно было означать, наверное, смех.

Мужчины кивнули на приветствие:

— Здравствуйте, нам бы повидать Людмилу Васильевну Скобцеву.

— Так чего в калитку долбитесь? В больничке она. Вон ворота насупротив. А в дом вас Борька не пускает, потому как хозяйка на службе. Вы с им не балуйте, вмиг на рога подымет. Было уж этакое. А Людмила-то Васильна — вон она, на крыльцо вышла.

— Спасибо!

— На здоровье! Бывайте!

Дедок снял — надел кепку и пошел дальше по дороге.

Гости перешли на другую сторону, вслед им раздалось громоподобное: «МУУУ!», оглянулись с опаской, а женщина в белом халате и шапочке звонко, как девчонка рассмеялась:

— Вы ко мне? Входите.

Тимур и Селим прошли узкий длинный коридор со множеством дверей и последовали за доктором. Беленые известкой стены, голубой краской выкрашенные панели, окна и двери. Запах чего-то лекарственного и хлорки.

Она вошла в кабинет, махнула рукой на стулья:

— Проходите. Слушаю вас.

— Людмила Васильевна, вот наши документы.

Посетители подали удостоверения:

— Мы из детективного агентства.

Врач внимательно изучила бумаги, записала название агентства и данные гостей в журнал посещений и подняла на них глаза, ожидая продолжения.

Мужчины терпеливо ждали, увидев, что она закончила все переписывать, озвучили цель визита:

— Мы бы хотели переговорить по поводу некоторых событий.

Тимур начал обстоятельно излагать известные ему обстоятельства дела.

Та слушала внимательно, кивала головой и вздыхала:

— Что могу рассказать? Екатерина Сергеевна Еникеева — это она взяла на себя заботу об одной из девочек, и как только ее можно было увезти, сразу же увезла. Дети не назвали имен. Я их так и называла про себя — первая девочка и девочка с гепатитом.

— Почему же вы не спросили об именах и всем прочем, что полагается? Наши координаты вписали в журнал, а здесь даже не поинтересовались?

— Поинтересовалась, пока хоть одна была в сознании, как не поинтересоваться! Только девочка мне ответила, что их имен мне знать не нужно, не хочет она, чтобы у меня были из-за них неприятности. Так-то.

— Екатерина Сергеевна Еникеева — кто она и почему забрала девочку?

— Авария была на трассе. Дети пришли после обеда где-то, а поздно вечером мужчина занес на руках три тела: двух женщин и мужчину, потом принес их вещи и уехал. Сказал, что ГАИшникам позвонит. Так вот, спустя несколько дней приехала Екатерина Сергеевна. Одна из погибших — ее внучка. Только на похороны опоздала. Мы всех троих похоронили уже на следующий день. Дожди шли проливные, помедли хотя бы день, то на кладбище не попали бы. Тут-то три гроба везли на волокуше, гусеничным трактором.

— Она приехала и что?

— И помогала мне выхаживать девочек. Для них было важно не столько лечение, сколько уход.

Людмила Васильевна очень тщательно подбирала слова, видно было, что она о многом умалчивает.

— Вторая девочка была очень тяжелой — гепатит. Изолировать от сестры я смогла ее только на четвертые сутки — ремонт крыши у нас затеяли, а тут дождь. Сами понимаете — потоп во всех палатах.

— А вторая девочка куда подевалась?

— Недели через две приехал молодой человек, мне показалось, что он верующий. Приехал, сходил на кладбище. Долго там был. Пришел, спросил, сколько и кому он должен заплатить за похороны жены. Отправила с этим вопросом к председателю сельсовета, похороны она организовывала. Пока мы с ним говорили, девочка закричала. Бедняжка часто кричала. Боялась очень сильно, что мать за нею вернется. Я так поняла, что мать у нее умерла и она боится, что мать за ней с того света придет.

Людмила Васильевна переставила с места на место стакан.

— Пришлось извиниться и бежать к ней. Он почему-то пошел за мной. Посмотрел и говорит, могу чем-то помочь? Чем тут поможешь? А он так настойчиво предлагал свою помощь в уходе за девочкой, что мы с Евдокией Алексеевной — это фельдшер и няня у нас, сильно удивились. Оглядел все и говорит, давайте воду буду носить, печь топить, опять же готовлю хорошо. За продуктами и лекарствами съезжу. За деньги не переживайте, если нужно скажите только.