— Чего тут понимать, — внезапно раздался скрипучий, но такой знакомый голос Амыра, — она до смерти докторов боится. Не белых халатов, а именно докторов. А еще у нее есть поверье, что чем выше звание у военного врача, тем дальней стороной его надо обходить.

Регина согласно закивала головой и быстро из-за спины Тимура переместилась к коляске, на которой прибыл Амыр. Седой мужчина взял ее за руку.

— Привет, девочка! Что-то ты совсем измученной выглядишь. И трех суток без меня не прошло, а уже все наперекосяк, и мне хоть домой возвращайся. Ты ела сегодня?

Регина усердно закивала, прекрасно зная, что стоит заговорить, как Амыр замолчит, поэтому лучше отвечать жестами, или хлопать глазами, вот тогда он скажет все и еще чуть-чуть. А тот продолжал добродушно ворчать:

— Опять тортик? Можешь не отвечать, и так знаю, от тебя чаем и взбитыми сливками с ванилью пахнет. Регина, человеку нужно есть кроме сладкого мясо, овощи, — Амыр оседлал своего любимого конька и погонял его что есть мочи.

Мужчины стояли рядом, слушали гастрономического проповедника со знанием дела, соглашаясь, тоже кивали. Нет, девушка, наблюдая этих китайских болванчиков, понимала, что Тимур в силу знакомства с нею, может участвовать в этом цирке. А этот, который только что подошел, оставив хорошенькую молодую мордашку в отчаянно коротеньком белом халатике, куда лезет? Так еще и военврач! Брр! Жуть какая! И ведь не скажешь ему, мол, уважаемый, шли бы вы своей дорогой! Вообще в этой компании вам не рады. Скажет еще чего, и Амыр замолчит. Ладно, с Тимуром разберемся позже, а этот пусть идет лесом-полем! Дорога вон там! — И выразительно посмотрела на двери.

— Тебя нельзя оставлять без присмотра, — Амыр продолжал самозабвенно рассказывать, как о ней нужно заботиться. Закончил как-то странно:

— За тобою нужен присмотр, тебе он нужен больше, чем Мурзону. Кстати, как он там? Все хорошо?

Тимур тоже просек Амырову фишку и теперь вместе с Региной усердно кивал головой.

Ветеран неожиданно, даже как-то не вежливо, закончил встречу:

— Ладно, утомили вы меня, приезжайте в воскресение, завтра мне не до вас. И не привозите ничего! Тимур, у меня к тебе разговор. Иди Регина, подыши свежим воздухом. Пока, девочка, спасибо, что навестила меня. Пока, Мурзону — привет. И не балуй его! Знаю я вас, — завершил он на той же ворчливой ноте.

Регина вышла из холла на улицу. Начинался дождик. Холодный, нудный, моросящий дождик.

— Простите меня, — раздался голос за ее спиной, — этот мужчина вам кем приходится?

Военврач стоял рядом, довольно заинтересованно оглядывая девушку с ног до головы.

— Он мой друг. А что?

— Просто он так с вами разговаривает, что я подумал, это родственник, хотя вы внешне не просто не похожи, вы не можете быть одной крови. Удивило то, как он обеспокоен тем, что о вас некому стало заботиться.

Тимур, выходя их двери, слышал последнюю фразу, внутри все ощетинилось:

— Почему решили, что о ней некому позаботиться?

Вот на этой фразе Регина и сорвалась:

— В общем так! Девочка я уже большая, и забочусь о себе сама. Даже не думайте о том, что позволено Амыру Каримовичу, будет позволено и вам. Всего наилучшего. Это касается вас обоих!

Регина пребывала в ярости. Да что же это такое?! Неужели она выглядит как абсолютная идиотка, над которой надо квохтать и ежесекундно наставлять на путь истинный?! Что-то в мировом пространстве пошло не так. С утра не так. Абсолютно не правильно! Регина шла под дождем и никак не могла успокоиться.

Тимур, наблюдая за удаляющейся тоненькой фигуркой понял, что перегнул палку, в раздражении пнул маленький камешек в лужу и с силой провел рукой от макушки к затылку и обратно.

К крыльцу госпитального корпуса подошло такси. Из машины вышел молодой человек, помог выйти даме в возрасте.

Тимур быстро сориентировался. Регина очень обижена. Все правильно. Он бы на ее месте тоже рассердился. Кто тянул его за язык? Заботишься молча, вот и наслаждайся сам. Он уже понял свою ошибку, обругал себя вдоль, потом поперек, раскаялся, а теперь искал выход. Маленькая обиженка с ним ехать не согласится. До автобусной остановки через парк госпиталя — это добрые полчаса. В дождь. В холодный дождь. А вот такси — это выход. С этой мыслью быстро спустился со ступенек и подошел к машине с шашечками:

— Здравствуйте!

— День добрый!

— У меня к вам огромная просьба, — Тимур протягивал тысячную купюру водителю, — пожалуйста, довезите вот ту девушку, куда она скажет. Просто посигнальте, когда к ней подъедете.

— Поругались, что ли? — Водила понятливо глянул вслед удаляющейся девушке, молодой человек шумно выдохнул в ответ.

— Есть такое дело. Она со мною не поедет. Только боюсь, как бы не простыла. Дождь, холодно. Автобуса на этом маршруте не дождешься.

Таксист взял деньги, кивнул и потихоньку покатил вслед за Региной. Тимур внимательно наблюдал за происходящим. Вот водитель притормозил, опустил стекло, о чем-то начал говорить. Регина постояла, глянула на небо, передернула плечами, кивнула, открыла заднюю дверь машины и нырнула в салон. Тимур облегченно выдохнул. Он рассчитывал поужинать вместе с нею где-нибудь в ресторанчике, а получилось, что ресторанчик придется отложить на неопределенное время. Значит, — вскинул запястье к глазам, глянул на часы, — можно навестить Селима.

Лукин Сергей Владимирович — военврач, полковник медицинской службы стоял на крыльце госпиталя и разминал третью сигарету. То, чему он только что стал свидетелем и нечаянно даже поучаствовал, сильно его удивило. Сколько событий за последний час. Самое интересное, он себя назвал, а она нет. Такая молоденькая, а имеет в друзьях ветерана-афганца с целой кучей проблем, да и разница в возрасте у них приличная. Она позволила ему отчитывать себя при посторонних, а это значит…, а это очень много значит. Им же не позволила и слова сказать в оправдание. Ишь, как задело этого красавчика. Хотя, это тоже странно. Он ей, похоже, тоже никто, а побежал, договорился с такси, проследил, чтобы села в машину. Интересно как. И не сказать, что королева подиума, но зацепила. Ладно, пойдем консультировать. А вот сигаретку выкинем, товарищ военврач. Да-да, выкинем и пойдем помогать одерживать воинам победу в их госпитальной войне.

Это как наваждение: «Хочу быть богатой и знаменитой! Хочу быть богатой и знаменитой! Хочу быть богатой и знаменитой!».

Селим ждал Тимура, чтобы рассказать об дневных событиях. Выстраивал события как элементы мозаики, а картинка все равно получалась какая-то странная, куцая что ли? Чего же здесь не хватает? Почему пазл не выкладывается до логического конца?

Друг явился намного раньше ожидаемого. Принес беременной жене Селима пакет фруктов и какую-то книжку по флоре островных государств. Цветы были слабостью его Эльмиры. В связи с ее деликатным положением доктора запретили ими заниматься. Глядя на огорченную будущую маму, Тимур предложил не расстраиваться, а повышать квалификацию и расширять кругозор. Это и спасало, прежде всего Селима, от плохого настроения жены, от ее надуманных горестей и проблем. Теперь она все свободное время проводила за книжками или сидела за компьютером на своих цветочных сайтах. Вот и сейчас Тимур угадал с подарком. Теперь Эльмира завязнет в новой толстой книжке с очень эффектными фотографиями, а они спокойно поговорят.

Мужчины прошли на кухню. Хозяин поставил чайник и сел за стол. Помолчал. Потом поднялся, достал флэшку, воткнул в висевший на стене монитор и включил. Тимур смотрел и слушал весь допрос блондина, хозяина огромного черного внедорожника, что преследовал Регину, видел, как его увезли на скорой. Просмотрел рассказ Степана. Обратил внимание на поведение Алексея Александровича и крепко задумался.

— Что ты думаешь по этому поводу, Селим-джан?

— Думать — это твоя фишка, моя — добывать информацию.

— В чем интерес Алексея?