А потом Розалия стала флиртовать легко и непринужденно. И Бенджамин решил подыграть ей. Так они вспомнили те фразы, что были сказаны в далеком июне при первой встрече.

— Никогда не делала этого на татами! — в ее словах слышалось лукавство.

— С мутантом, — добавил Бенджамин, отсылая ее к тому вечеру, когда он почти соблазнил ее.

Он и теперь хотел этого, но был рад, что тогда ничего не произошло. Та Оззи была бы на один раз, эту Рози он хотел заполучить надолго.

Она будоражила его мозг, порождала в нем фантазии, ублажала взгляд. Бенджамин смотрел на нее и не мог наглядеться. Ее красота для него была такой явной и откровенной, что он порой удивлялся, что рядом с ней не крутилась толпа поклонников. Только вялый и безынициативный Давиде и нерешительный Аугусто. Розалия даже головы в их сторону не поворачивает — они ему не соперники. На него же она смотрела часто, и если в тот момент не сердилась на него, то глаза ее метали мягкие молнии, залетавшие именно туда, где у Бенджамина разгорался пожар. Он отдавал себе отчет в том, что характер у нее был резкий и вспыльчивый, но слова Марии Луизы никак не шли из головы. Она стала такой из-за родителей. И кто знает, что там происходило на самом деле.

Бенджамин видел и другую Розалию. Ту, что безудержно плакала над подарком Луиджи, но на самом деле оплакивала его, отпуская, возможно, впервые из своей жизни. Ту, что испуганно сжалась от упоминаний о приставаниях ублюдка-учителя. Ту, что была готова взорваться и обрушиться на любого, кто упоминал ее отца или мать. Видели ли ее такой и другие мужчины? И если бы увидели, в этом случае осталасли бы она для них такой же привлекательной, как прежде?! Пижон Бузато видел в ней хоть что-то, кроме объекта для удовлетворения своих желаний?

Стоило Бенджамину вспомнить о нем, как Розалия вскочила со своего места с его именем на губах. Не ускользнул от него и поцелуй, которым Джиджи впечатался в улыбающийся рот девушки. А минуту спустя оба уже сидели за их столом.

— Ты неуловима, Роуз! — братился к ней Бузато, когда закончил приветствовать присутствующих. — После твоего побега ни разу мне не ответила…

Бенджамин дернул головой, услышав интересную для себя информацию. Он давно гадал, было ли что-то у Рози с этим придурком.

— Почему ты сбежала, Оз? — любопытствовала Лаура.

— Ноги забыла побрить, — осклабилась Розалия и поймала на себе неодобрительный взгляд Бенджамина.

— Сегодня? — решил уточнить Джиджи.

— Тоже!

Бузато наклонился и заглянул под стол. Бенджамину не было видно, что он сделал, но по тому, как приподняла брови Рози и вздохнула, стало ясно, что он дотронулся до ее ног.

— Они гладкие, врунишка!

— Сегодня я не имела в виду ноги, — расплылась в улыбке Розалия.

Бенджамин шумно выдохнул своим «хм». С превеликим удовольствием он хотел бы стукнуть по рукам Бузато, чтобы не распускал их, и заткнуть рот Розалии, чтобы не отпускала замечания подобного рода. Вечер становился совсем не приятным. И если бы не желание отогнать от Розалии этого показушника Джиджи, то Бенджамин давно бы придумал способ уйти.

Однако вскоре ситуация изменилась в его пользу. Не известно как и кто начал эту тему, но разговор скатился к футболу. Лаура поинтересовалась, за кого болеет олимпийский чемпион.

— Я за Лацио! — гордо ответил Джиджи.

Бенджамин заметил, как воодушевление и улыбка сникли на лице Рози от новостей о футболе. Он помнил, она однажды говорила, что считает мужчин, интересующихся футболом, недалекими. А потому ему оставалось только порадоваться за себя, что не являлся ярым болельщиком ни одной из английских команд.

Некоторое время Розалия просто слушала, изображая внимание и интерес, а потом вскочила на ноги и взволнованно захлопала себя по карманам джинсов.

— Бенджамин, — ее глаза сделались большими, — проводи меня, пожалуйста до твоей машины. Мне кажется, я забыла там телефон! А одна я не найду дорогу…

— Оз, я видела, по дороге сюда ты вытаскивала его из сумки… — Лаура приняла игру на полном серьезе — Бенджамину это показалось странным: настолько не знать свою подругу.

— Но его нет! — беспокоилась Розалия, доставляя удовольствие Бенджамину своей игрой.

— Пойдем, Рози, поищем в машине!

Он ей подыгрывал. В конечном итоге остаться с ней наедине — было его целью. Рози шла впереди и слегка покачивалась. Это не могло быть правдой. Но она так реалистично схватилась за руку Бенджамина, что сложно было не поверить ей. Хотя едва они оказались на улице, как девушка выпрямилась и отпустила свою опору.

— Я туда не вернусь! — решительно заявила она. — Это же тоска смертная!

— И что же ты просто уйдешь?! — удивился Бенджамин.

— Да, вместе с тобой!

Розалия подмигнула.

— Я так не поступаю. Надо попрощаться!

— Ну, так попрощайся. Придумай что-нибудь и для меня.

— Хм…

И Бенджамин снова пошел в бар. Он порол там непроходимую чушь, которую даже не хотел повторять Розалии, но она требовала правды.

— Что ты им сказал? — с интересом спрашивала она, как будто собиралась оценивать его изобретательность.

— Что ты отключилась на заднем сидении… — небрежно бросил он.

— Не-ет! — разочарованно протянула Розалия. — Это в принципе невозможно! Ты испортил мне репутацию!

— А ты — мне. Обычно я не вру… Мне никто не поверил. Лаура…

— Какая разница! — отмахнулась девушка. — Пошли танцевать!

Увидеть Розалию танцующей, без сомнения, было привлекательным предложением. Только сам Бенджамин не танцевал, считая себя неуклюжим. Вот ката — это действительно танец, в котором проявляется изящество и грация. То, как ее делала Розалия, каждый раз возбуждало его фантазию, и ему приходилось бороться с собой, чтобы смотреть и за другими учениками.

— Ну, пошли?!

— Рози, боюсь тебя разочаровать, но я не танцую… Ката привлекает меня гораздо больше…

— Так поехали в школу! Сделаем вместе несколько из них! Ну, давай же, соглашайся, — упрашивала Розалия Бенджамина, заглядывая ему в глаза с выражением неестественной кротости. — Я подберу музыку…

Он согласился. С самого начала он знал, что согласится. Остаться с ней, наконец, наедине было его давним желанием. Хочет заниматься ката? Пусть будет так!

В спортзале они разошлись, чтобы снова переодеться. Бенджамин вышел раньше. Он был абсолютно трезв, но неспокоен. Его состоянию сложно было подобрать определение: не нервный и не нетерпеливый, он словно ощущал мелкие разряды там, где хотел чувствовать Розалию. Минуты, пока она не вышла из дверей женской раздевалки показались ему недостаточными, чтобы решить, чего он хочет на самом деле. За секунду до появления Рози он думал одно, но когда увидел ее, понял, что ошибся и принял слишком простое и поверхностное решение.

Рубаха от каратеги была плотно запахнута и затянута поясом. Волосы все еще распущены, как в баре, но между пальцами Бенджамин заметил черную резинку — Розалия собиралась убрать волосы в «хвост». Она сделала это ловко, даже не остановившись перед зеркалом, чтобы посмотреть на себя. Ее взгляд все это время был прикован к нему. Его нельзя было назвать открытым. Скорее вызывающий. Он не нравился Бенджамину, но ему нравилась вся Розалия.

— Ну, что, я готова! Приступим?!

— С чего ты хочешь начать?

— Всегда мечтала проверить, подходит ли первая ката к музыке из «Грязных танцев».

— Странное желание. Но давай попробуем.

Они подключили телефон к колонкам в зале, Бенджамин нашел нужную композицию. Он стоял сзади чуть левее Розалии. Она смотрела поочередно то на свое отражение, то на его. Когда ее волосы качались из стороны в сторону при движении, запах жаркого дрока снова дурманил Бенджамина. За многие годы движения его были доведены до автоматизма. Он не думал, что делал, но слушал музыку и старался двигаться синхронно с Розалией. А она, видимо поняв, что ей никак не уложиться в ритм, стала кривляться перед зеркалом, чем рассмешила Бенджамина.

— Уверен, что не хочешь танцевать со мной? — спросила она и подошла почти вплотную.