— Я не обвинила его в домогательстве, — Розалия заговорила чуть медленнее, чем обычно, выдавая свое несогласие с услышанным. — Я рассказала Луиджи о том, что действительно произошло. Или мне надо было молчать о том, что этот старый развратник лапал меня в раздевалке?!

— Я давно знаю Паоло, у него прекрасная семья. Двое детей…

— Иногда люди не являются теми, кем представляются окружающим, — заметил Бенджамин.

— Однако это не помешало ему делать мне намеки, а потом распускать руки!

Розалия раздражалась и свирепела на глазах. Ей было не понятно, как можно было не верить кому-то, кто подвергся любого рода принудительным действиям.

— Может, что-то в твоем поведении обнадежило его?

Вилка полетела из рук Розалии и, ударившись о край тарелки, задела десерт и уронила большой кусок на стол.

— Теперь я понимаю, почему у вас нет детей! — зарычала она и встала из-за стола. — Ваша дочь все равно не нашла бы поддержки у вас в сложной ситуации.

— Розалия! — Бенджамин поднялся вслед за ней.

— Не стоит защищать меня, Бен, — с видом жертвы остановила его Патриция. — Она, видимо, привыкла флиртовать с чужими мужьями. Луиджи тоже не устоял перед ее чарами!

— Что это значит?! — у девушки был растерянный вид.

— То, что ты спала с моим мужем. И в день аварии ты тоже была с ним. Куда вы ездили? Тебе не стыдно? Бессовестная потаскушка.

— С меня хватит!

Розалия бросила салфетку, которую все еще держала в руке, на стол и направилась к двери. Она была так возмущена и расстроена услышанным, что не сразу справилась с замком. А когда открыла дверь, то вылетела на лестничную площадку и быстро побежала вниз.

Какие это были чудовищно несправедливые обвинения! Почему? Как можно было вообще подумать, что они с Луиджи были любовниками?! Он был старше ее отца! Он был ее другом... И ладно эта безмоглая курица, но Бенджамин! Он наверняка знал, зачем она позвала ее к себе на ужин. Он слушал несправедливые обвинения и не защитил ее. Только Луиджи всегда вставал на ее сторону… Но его больше нет.

Розалия едва сдерживала слезы досады. Она быстро шла по тротуару, а затем свернула на мост, когда сзади послышались шаги и знакомый голос повал ее:

— Рози! Ро-ози! Розалия!!! Черт возьми, Рози, остановись!

Розалия даже не обернулась, а лишь ускорила шаг.

Проведенный в компании Патриции и Розалии вечер Бенджамин мог с уверенностью назвать катастрофой. Единственным положительным моментом можно было считать то, что он отчетливо понял, что предпочитает таких экспрессивных людей, как Розалия, а не пассивно-агрессивных, кажущихся благовоспитанными, какой и оказалась Патриция. Не смотря на то, что Бенджамин был мужчиной и никогда не подвергался никакого вида насилию, все же даже у него похолодело внутри, когда речь зашла о печальном опыте Рози. Он заметил, как она побледнела и ощетинилась. В тот момент ему стало больно за нее. Он несколько раз пытался остановить тот разговор, но женщины не обращали на неговнимания. А когда он позвал Рози по имени, Патриция подумала, что он на самом деле защищает ее, а не эту напуганную девочку. В тот момент Бенджамин понял: не было у Розалии никакого романа с Луиджи. Он опекал ее, как отец. И вот почему попросил позаботиться о ней и быть терпимым к ее сложому характеру.

Бенджамин выскочил вслед за Рози почти сразу после нее. Он не хотел отпускать ее одну в растрепанных чувствах, потому что считал себя виноватым в произошедшем.

— Рози! — крикнул он вслед удаляющейся фигуре, но та даже не замедлила шаг. — Ро-ози! Розалия!!! Черт возьми, Рози, остановись!

Девушка упрямо шла вверх по мосту, придерживая одной рукой подол длинного изумрудного платья с принтом цвета охры. Бенджамин прибавил шаг и догнал ее на середине над самыми железнодорожными путями. Он снова позвал ее по имени, чтобы не напугать, и только потом дотронулся до руки.

— Рози, остановись…

Она остановилась. Бенджамин сам обошел ее и встал перед ней. Он только надеялся, что она не плачет, и был рад, что увидел сухие глаза, хотя и на очень грустном лице.

— Рози, мне очень жаль, что все так получилось… — она молчала. — Если бы я знал, что все случиться именно так, то ни за что не предложил тебе пойти к Патриции. Поверь мне, она не плохой человек…

На последней фразе потухшие до этого глаза загорелись яростным огнем.

— «Не плохой» — это значит «хороший» или «дерьмовый»? У меня совсем другие понятия о «не плохом человеке». И уж это точно не тот человек, который начинает ужин с того, что специально готовит то, и ему это известно заранее, что гость не будет есть. Она везде навалила сыр. И десерт был со взбитыми сливками!

— Я забыл ей сказать, что ты не ешь молочное… — оправдывался Бенджамин.

— О, перестань же! — Розалия была в бешенстве. — Я не верю тебе! Ты ничего не забываешь!!! Она сделала это специально, и не надо ее защищать! По ней видно, что она — стерва.

— Она думала, что ты любовница ее мужа.

— И ты тоже, верно? — Бенджамин промолчал. — Ты тоже так считал, и кто знает, что думал про меня!

Бенджамину было стыдно, но об этом не обязательно было говорить вслух.

— Это первое, что приходит в голову. Ты же сама думаешь о людях плохо, и часто твои мысли верны.

— Твои оказались не верными! — отрезала Розалия и сделала еще несколько шагов вперед, но Бенджамин снова остановил ее.

— Я слышал это от других. И Луиджи очень хотел познакомить меня с тобой тогда в кемпинге, но тебя не было. Когда мужчина так заботится о ком-то, то это непременно наводит на мысль об интимных отношениях.

— Меня сейчас стошнит! И уж точно не потому, что я съела что-то с лактозой.

Розалия развернулась спиной и решительно направилась на другую сторону моста. Но она не дошла и до середины дороги, как вернулась назад и чуть не столкнулась с последовавшим за ней Бенджамином.

— Вот, возьми, — она пару секунд копалась в сумочке и вытащила оттуда маленькую коробку, в которые кладут ювелирные изделия. — Передай это Патриции.

Девушка взяла одной рукой правую ладонь Бенджамина и, развернув ее тыльной стороной вверх, вложила туда коробку.

— Что это? — Бенджамин покрутил ее, но не открыл.

— Это кольцо, которое Луиджи попросил меня выбрать вместе с ним к годовщине свадьбы с Патрицией, — Розалия шла на другую сторону дороги, потому что с одной стороны моста ехала на них машина. — Поэтому мы были вместе в машине в тот день, когда произошла авария.

Бенджамину снова стало не по себе.

— Почему ты не сказала ей об этом?

— Потому что поняла, что ей это было не нужно! Она уже все решила!

— Рози, она была убеждена в вашей связи. Но ты могла все изменить!

— Зачем?

— Затем, чтобы о тебе не думали плохо. Патриция не…

— Да-да, я помню. Не плохой человек, — раздраженно передразнила Бенджамина Розалия. — Хватит уже болтаться, словно флюгер на ветру. Решись, на чьей ты стороне! Ненавижу людей, которые стараются угодить всем и каждому.

— Это точно не про меня! — заверил ее он. — Я на твоей стороне, Рози!

Бенджамин убрал коробочку в карман взял девушку за плечи. Она не смотрела на него. У нее был такой расстроенный вид, что ему захотелось прижать ее к себе. Но она внезапно освободилась из его рук и сделала шаг назад.

— Ты ничего ей не сказал! Только меня одернул! — обиженно воскликнула она.

— Я всего лишь не хотел, чтобы ты потом пожалела о сказанном.

— Пожалела? Я? Если бы я могла, то двинула бы ей по ее пустой крашеной голове, чтобы не несла всякую ересь. Какая нормальная женщина станет обвинять другую в том, что она спровоцировала домогательства?! Ты тоже так думаешь?

Последняя фраза получилась со всхлипом, от которого Бенджамина передернуло. Он не знал, что именно произошло между Розалией и учителем, но предполагал, что даже самый минимальный нежелательный контакт способен глубоко ранить. Девушка смотрела на него, приподняв голову. Она была такая красивая, и от этого казалась еще более безащитной.