Возвратясь в храм Чандики, он утром поведал жене и старшему сыну Ашокадатте о том, что произошло. Вместе с ними он был охвачен огнем скорби, поразившей их, как вспышка молнии среди чистого неба. И все жители Варанаси, которые приходили туда лицезреть богиню, переживали вместе с ними их горе.
И вот добродетельный богатый купец, по имени Самудрадатта, пришедший туда, чтобы почтить богиню, увидел Говиндасвамина в таком состоянии. Подойдя к нему, он стал ободрять брахмана, привел его с семьей в свой дом, где любезно оказал ему все услуги гостеприимства в виде омовения и тому подобного. Ведь сострадание к тому, кто впал в беду, естественно для благородных. И Говиндасвамин вместе с женой воспрянули духом, а вспомнив слова подвижника, обрели надежду на встречу с сыном.
С тех пор они жили по приглашению этого купца в его доме в Варанаси. Второй сын Говиндасвамина Ашокадатта, достигнув юности, изучил науки и стал заниматься искусством борьбы. Постепенно он достиг в нем такого совершенства, что ни один противник на земле не мог его победить. Однажды во время религиозного праздника на состязание борцов явился один известный борец из южной страны. И он в присутствии царя Варанаси Пратапамукуты победил всех его борцов. Тогда царь повелел привести для схватки с ним знаменитого Ашокадатту. И вот борец, ударив Ашокадатту рукой в плечо, начал бой. Но Ашокадатта тем же приемом сбил его с ног. И звук падения борца на арену был подобен приветственному возгласу радующейся земли. Довольный царь одарил Ашокадатту, показавшего мужество, драгоценностями и сделал его своим приближенным. Со временем тот стал его любимцем и приобрел большое богатство, ибо для героя открыта сокровищница царя.
Однажды в четырнадцатую ночь лунного полумесяца царь выехал из города почтить установленную далеко за городом статую Шивы. Совершив почитание, он ночью проезжал мимо кладбища и услышал доносящийся оттуда голос: «О владыка, уже третий день как главный судья из ненависти вынес мне, безвинному, смертный приговор и посадил меня на кол! Но жизнь все не оставляет меня грешного! Меня мучает жажда, о божественный, вели дать мне воды!» Услышав это, царь из сострадания обратился к своему приближенному Ашокадатте: «Пошли к нему кого-нибудь с водой». — «Кто же пойдет ночью, о божественный? Лучше я сам схожу», — ответил Ашокадатта и, взяв воду, направился туда.
Когда царь тронулся по направлению к своей столице, наш герой вошел на кладбище, окутанное со всех сторон кромешной тьмой. Похожее на жилище черной ночи кладбище лишь кое-где было освещено огнем погребальных костров. Повсюду валялись куски жертвенного мяса, растащенного шакалами, и раздавались жуткие хлопки в ладоши, производимые веталами.{253} «Кто просил у царя воду?» — громко закричал Ашокадатта и услышал в стороне голос: «Я просил!» Пойдя в направлении голоса к ближайшему погребальному костру, он увидел там посаженного на кол человека, а внизу необыкновенно прекрасную рыдающую женщину в богатых украшениях. Она была похожа на сияющую великолепием ночь, готовую взойти на погребальный костер, после того как скрылся ее владыка-месяц, находящийся на ущербе. «Кто ты, женщина, и почему ты рыдаешь?» — спросил ее Ашокадатта. И женщина ответила: «Я — несчастная жена этого посаженного на кол! Я здесь потому, что твердо решила взойти с ним на костер! Я жду, пока жизнь покинет его, но сегодня уже третий день, а он еще жив. Каждую минуту он просит воды, и я принесла ее, но кол высок, и я не могу дотянуться до его рта, о друг!» Выслушав ее, отважный герой сказал: «Меня тоже царь прислал с водой для него. Поэтому встань мне ногами на спину и поднеси ему воду ко рту. Ведь не оскверняет прикосновение к женщине, если она в беде». Она согласилась и, когда он согнулся у основания кола, взобралась к нему на спину. В тот же момент на землю и на его спину вдруг упали капли крови, и Ашокадатта, подняв голову, увидел, что женщина быстро отрезает куски от человека, посаженного на кол, и поедает их. Тогда, поняв, что она призрак, он в гневе стащил ее на землю, чтоб растоптать, и схватил за ногу, украшенную звенящими браслетами. Но она быстро выдернула ногу и, стремительно взлетев в воздух, скрылась из вида. А у Ашокадатты в руках остался драгоценный браслет, упавший от толчка с ее ноги. Глядя на чудесный браслет в своей руке, он вспоминал, какой прекрасной женщина выглядела вначале, склонившись перед ним, и какой отвратительной в конце и как она исчезла, и испытывал при этом то изумление, то сожаление, то радость.
Потом, забрав солдат, он ушел домой и утром, совершив омовение, отправился в царский дворец. Когда царь спросил его, дал ли он посаженному на кол воды, Ашокадатта ответил утвердительно и преподнес царю браслет. «Откуда это?» — изумился царь, и Ашокадатта рассказал ему о своем необычайно ужасном ночном приключении. Тогда царь, увидев его правдивость, равной которой нет у других людей, хотя и так был доволен его выдающимися достоинствами, обрадовался еще более. Взяв браслет, он пошел к царице и, отдав его ей, с удовольствием рассказал, откуда он взялся. А та, узнав обо всем и глядя на чудесный драгоценный браслет, обрадовалась в душе и могла только похвалить Ашокадатту. Тогда царь сказал ей: «О божественная, Ашокадатта по своей учености, равной его высокому рождению, по своей правдивости и красоте благороднее всех благородных, и хорошо, если бы он стал мужем нашей прекрасной дочери Маданалекхи, — таково мое мнение. Нужно судить о женихе по его достоинствам, а не по богатству, столь быстро исчезающему! Поэтому я отдам этому выдающемуся герою свою дочь». Выслушав слова супруга, царица почтительно ответила: «Очень хорошо! Этот юноша будет достойным мужем нашей дочери. Да и она, увидев его в весеннем саду, отдала ему свое сердце и теперь в рассеянности целыми днями ничего не слышит и не видит. Я узнала об этом от ее подруги и была очень обеспокоена. Когда я заснула на исходе ночи, мне во сне явилась женщина божественного вида и сказала: «О милая, никому другому не отдавай свою дочь Маданалекху, ибо она жена Ашокадатты, принадлежавшая ему в прошлом рождении». Проснувшись утром, я успокоилась и сама пошла с этой мыслью к дочери. Но ты, о благородный, теперь сам мне сказал об этом. Так пусть они соединятся, как лиана с деревом в свое время года». Выслушав это от жены, обрадованный царь устроил торжество и отдал Ашокадатте свою дочь. И вот брак дочери царя и сына брахмана — союз богатства и добродетели — принес благо обоим.
Однажды царица, показывая царю драгоценный браслет, принесенный Ашокадаттой, сказала: «О благородный, этот один браслет мне ни к чему. Повели изготовить к нему пару». И царь приказал ювелирам сделать второй браслет, похожий на этот. Но те, осмотрев его, сказали: «О божественный, другого такого изготовить нельзя. Здесь нужно искусство богов, а не людей. Большинство подобных драгоценностей даже не встречается на земле. Поэтому там, где взят один, надо искать и другой». Выслушав их, царь и царица огорчились, и тогда присутствовавший при этом Ашокадатта, видя это, неожиданно заявил: «Я принесу другой браслет!»
И хотя царь, опасавшийся безрассудного поступка, с любовью удерживал его, Ашокадатта не поколебался в своем решении и, взяв браслет, снова отправился на кладбище. В четырнадцатую ночь темной половины лунного месяца он пришел туда, где добыл браслет, и направился в обиталище ракшасов — «рощу предков», деревья которой, серые от дыма многочисленных погребальных костров, были увешаны трупами людей, привязанными веревками за шею или плечи. Не найдя там виденной им ранее женщины, он придумал средство получить от нее браслет в обмен на человеческое мясо. Сняв с дерева труп, он стал бродить по кладбищу и кричать: «Продается мясо, купите!» — «О великоблаженный, иди с ним сюда ко мне!» — раздался издалека женский голос. Услыша его, он ответил: «Иду». И, пойдя в этом направлении, издалека увидел под деревом женщину божественной красоты, блистающую драгоценными украшениями. Она сидела в окружении других женщин, и ее присутствие в таком месте казалось столь же необычным, как лотос в пустыне. Приблизившись к ней по ее зову, он сказал: «Я продаю человеческое мясо, купите!» — «О великоблаженный, по какой цене ты продаешь его?» — спросила тогда эта божественная женщина. Отважный Ашокадатта, державший на плечах тело мертвеца, показал ей браслет и сказал: «Кто даст мне другой такой браслет, тому я отдам мясо. Если у тебя есть, тогда бери». И она ответила: «Есть у меня другой, ведь этот браслет ты отнял именно у меня. Я и есть та, которую ты видел возле посаженного на кол. Но я изменила свой облик, и ты не узнал меня сегодня. К чему говорить о мясе? Я отдам тебе свой второй такой же браслет, если ты сделаешь то, что я скажу». Выслушав ее, мужественный Ашокадатта ответил: «Я тотчас же сделаю все, что ты скажешь». Тогда она откровенно рассказала ему о своем желании: «О благородный, есть на вершине Гималаев город под названием Тригханта, где жил отважный владыка ракшасов Ламбаджихва. А я его жена Видьютшикха, изменяющая свой облик по желанию. После того как по воле судьбы у меня родилась дочь, мой супруг погиб в сражении на глазах у могучего Капаласпхоты. Тогда Капаласпхота отдал мне этот город, и теперь я живу там счастливо со своей дочерью. Моя дочь достигла зрелости, и моим сердцем овладела забота найти ей мужа-героя. И вот, когда я была здесь в ту четырнадцатую ночь и увидела тебя, проезжавшего вместе с царем по дороге, я подумала: «Этот молодой герой будет подходящим мужем для моей дочери, — неужели я не найду средства заполучить его?» С этой мыслью я попросила воды, подделавшись под голос посаженного на кол, и обманом завлекла тебя на кладбище. Но своей красотой, созданной волшебством, и притворной речью я обманула тебя только на мгновение. Поэтому, чтобы как-нибудь снова завлечь тебя, я оставила тебе тогда браслет и удалилась. И вот сегодня я, таким образом, заполучила тебя. Идем в наш дом, и там ты получишь мою дочь, а также заберешь другой браслет». Ответив согласием на слова демоницы, мужественный Ашокадатта вместе с ней волшебной силой был поднят в небо и полетел в ее город. Он увидел на вершине Гималаев золотой город, подобный диску солнца, остановившегося, чтоб отдохнуть от усталости на небесном пути. И там он получил в жены дочь царя ракшасов Видьютпрабху, словно воплощенную награду за свою отвагу. Он прожил некоторое время с женой, наслаждаясь счастьем благодаря могуществу своей тещи.
