Полукровка повернулся и внимательно взглянул на шамана.

— Вы всем свой сон показываете?

Хеленикус улыбнулся уголками губ.

— Обычно, не приходится. Все и так верят мне. Но вы все сомневаетесь, а времени мало. Вечером мы уже отправляемся. Поэтому я должен развеять ваши сомнения.

Ануир еще раз взглянул в окно. Поздняя осень. Лысые деревья, серое небо, унылый пейзаж. Как же хочется, чтобы наступила весна…

— Хорошо, — мужчина повернулся к шаману. — Что нужно делать?

Ануир лежал в темной комнате без окон. Вокруг горело множество свечей, его окружал неприятный пьянящий аромат, от которого в голове гудело. Но он смиренно лежал и ждал, пока ему преподнесут специальную чашу, что поможет заглянуть в будущее. Перед погружением в омут, Ануир раздумывал над тем, насколько же разнообразна культура древних, и как интересны их обряды. Еще он думал о вафлях и белых бумажных корабликах, бегущих по весенним ручьям. И звонкий смех, сливающийся воедино с музыкой пианино.

— Пей, — перед его лицом появилась пахучая жидкость. Хеленикус приподнял его голову.

— Пахнет водорослями и еловыми шишками, — зачем-то сказал Ануир, и сделал несколько больших глотков. Чашу необходимо было выпить до последней капли. Затем закрыл глаза, а Хеленикус нарисовал на его черепе узор. Мгновение ничего не происходило, только хотелось сильно чихнуть. А потом Ануир сам не заметил, как уснул.

Когда Ануир ушел в транс, Фаталирия подошла к отцу и взглянула на полукровку внимательно. Глаза его дрожали под закрытыми веками.

— Обманывать плохо, ты знаешь?

— Это не обман. Основные мысли уже и так были в его голове. Я просто открыл ему доступ в подсознание.

Фаталирия взяла пустую чашу в руки и отрицательно покачала головой.

— Нет, это все равно ложь. Этот транс не более, чем сон. Это не настоящее прорицание будущего.

Хеленикус устало смотрел на дочь.

— От настоящего он сошел с ума. А нам это ни к чему. Тем более, все что увидит Ануир, он сам ни раз обдумывал в последние дни. Я просто его подтолкну.

Девушка еще раз глянула на спящего Ануира. Он выглядел так спокойно. Ей было жаль, что совсем скоро придется с ним навсегда попрощаться.

Ануир еще лежал несколько минут, как вдруг с ужасом выдохнул, резко открыл глаза и сел. Хеленикус сидел рядом и смотрел не на него, а куда-то в пространство. Мужчина с ужасом схватил руку шамана.

— Только не говорите мне, что это взаправду. Это же… настоящий кошмар. Я не хочу об этом помнить. Лучше забыть.

Хеленикус покачал головой.

— Увиденного не забыть. Теперь тебе с этим жить, Ануир. И решать, что делать. Или ты поможешь уничтожить камни, или все это вновь повторится.

Ануир сжал виски. По ним словно молотками колотили.

— Вы правы… я согласен.

Хеленикус похлопал полукровку по плечу.

— Тогда добро пожаловать в нашу семью.

Вечерело. Это значило, что совсем скоро мы отправимся в Вестеймград. Возможно, в последний раз, чтобы пережить бурю. Или не пережить. Я обняла Эшера, еще раз обдумывая в голове, какой путь нам пришлось пройти. Кажется, история началась где-то в другой жизни, и не верилось, что она вот-вот закончится. И, каким бы не был итог, я все-таки была благодарна судьбе за то, что она позволила мне встретить Эшера. И многих других людей.

— Мы отправляемся несколькими группами, чтобы не быть слишком заметными на дороге, — объясняла Дизгария, когда мы встретились в зале для последнего собрания. — Одна группа подберется как можно ближе к камням. В банке будет высокий уровень защиты, и никакая маскировка не помогла бы нам сделать это тихо.

— Тем более главный мастер иллюзий покинула нас, — грустно добавила Ренефрия.

— Увы, — согласилась Дизгария, а затем указала на карту Вестеймграда на столе. — Другая группа привлекает к себе внимание. Вы будете действовать здесь, недалеко от банка, — девушка показывала на площадь, находившуюся всего в нескольких минутах ходьбы от того здания, что королева превратила в банк. — Привлекаете к себе внимание. Мы с первой группой подбираемся к камням, окропляем их кровью полукровок. И, конечно же, мы не обойдемся без этого.

Дизгария достала из кармана небольшой белый шар, в котором словно плескались молнии. Я ахнула, и захотела рассмотреть этот камень поближе.

— Откуда он у тебя?

— Из твоего университета, — улыбнулась Дизгария. — Я взяла этот сувенир много лет назад. Это было мое первое испытание в столице. Как видишь, я справилась.

— Тебя почти поймали, — усмехнулся Риливикус.

Я вспомнила, как около пяти назад действительно что-то такое произошло. В тот день было много стражи, люди окружили университет магии, но никто так и не понял, что же произошло на самом деле. Нералида только сказала, что из Университета могли забрать что-то важное.

— Например, старые конспекты профессора Орсей. Мне, кажется, нет большей ценности для науки Гернсэта, чем его записи в огромной толстой тетради, — шутила Нералида. Она когда-то тоже училась в университете, и, судя по всему, как раз этого профессора не очень любила.

Я с не охотой отогнала воспоминания прочь. Увидела, что Дизгария протягивает мне этот камень.

— Ты даешь его мне? — удивилась я.

— Да, ты сделаешь решающее действие. Кинь этот шар в крышу здания. Разбившись, этот камень освободит бурю, которая таилась в нем сотни лет. Не упусти момент, но и не используй его слишком рано.

Прохладный светящийся шар лег в мои ладони. Настоящая снежная буря! Артефакт такой силы, магии в нем хватило бы на десяток волшебников. Осторожно убрала в сумку.

— Кто-то может не вернуться из этой вылазки живым, — произнесла Дизгария, глядя поочередно на каждого в этой комнате. — Но помните, ради чего мы это делаем. Хеленикус знает, что эти одиннадцать камней — кошмар этого мира. И они угрожают не только людям, но и древним. Спасаем ли мы мир? Можно, и так сказать. Но в первую очередь, мы спасаем друг друга, своих друзей, наших будущих детей. Пускай о нас не напишут книг и не поставят памятники, но нам это и не нужно.

Она взяла за руку Риливикуса. Я же посмотрела на остальных. Итак, в банк отправимся мы с Эшером, сама Дизгария с Риливикусом, Алан и Хардавальда, Лиобронд и Жан. И, конечно, Ануир. Он тоже шел с нами, и я не знаю, как Хеленикус смог уговорить его. Не придаст ли полуамфибия нас в решающий момент?

Остальные боеспособные Тени отправлялись на площадь. Командиром назначили Авеликуса. Ренефрия, Ходжекус, Мортикус… Кого-то из них я могла видеть в последний раз.

Я сделала глубокий вздох, прикрыла глаза и досчитала до десяти. Кроме них был еще один человек. Точнее дух. Нералида. Она все еще была со мной.

«После этой битвы ты будешь свободна. Я больше не буду держать тебя. Просто закончим то, с чего начали, вместе».

У ворот нас провожала вся Лигнеса. Кто-то обнимался, кто-то плакал. Вся моя семья, за исключением Сайруса, уже отправилась в путешествие к библиотеке, мы попрощались заранее. Сайрус смог остаться еще на один день, чтобы пойти с нами до столицы. Но за стены он не пойдет. В этом я убедила его со всей строгостью старшей сестры.

Во время проводов только Ануир стоял в сторонке в одиночестве. У него было печальное, безучастное лицо. Хеленикус сказал, что дал ему взглянуть в наше будущее, если камни не будут уничтожены. Какое счастье, что мне не пришлось быть на месте того, кто это будущее увидит (И, надеюсь, не увижу). Даже немного было жаль наемника. Но потом я вспомнила все, что он сделал, и покачала головой. Вряд ли ему нужна поддержка от меня.

На встречу к нему из толпы прокажающих шагнула Фаталирия. Она протянула руки для объятий. Ануир нерешительно взглянул на нее. Затем все-таки обнял в ответ.

— Не раскисай слишком сильно, слышишь? — услышала я, как тихо говорит Ануир с Фаталирией. — Постарайся долго не грустить. Для тебя обязательно придет весна. И ты еще увидишь, как капли весеннего дождя будут танцевать на листьях твоего дома.

Фаталирия слегка улыбнулась и кивнула, утирая подступающие слезы.