— Тогда ты хочешь поймать их и заключить в тюрьму? — предположил Ануир.

Аквилегия вновь покачала головой.

— Это будет непросто. Если бы на бал пришли только трое, мы могли бы незаметно вывести их из зала, но я уверена, они придут к нам целым табором. Будут оглядываться здесь и искать слабые места.

Наемник показал, что понял слова Аквилегии, но задавался вопросом, откуда королева все это знает? Может, у нее есть шпион среди древних? Или ей как-то помогают камни?

— Но в первую очередь они придут за тобой, — вырвала его из задумчивости женщина. Ануир даже слегка вздрогнул.

— За мной? — с сомнением в голосе произнес мужчина.

— Да, ты зачем-то нужен им. Но я не совсем понимаю зачем. Какая-то деталь ускользает от меня.

Женщина опустила голову, в ее черных глазах плескалось холодное море.

— Возможно, убить меня хотят? — натянул Ануир на лицо широченную улыбку, за которой скрыл тревогу. Если бал станет своеобразными силками именно для него, то ему не хочется идти на это торжество.

— Нет, не убить, — удивила его Аквилегия, затем объяснила. — Пару дней назад я снова вернулась к камням и попробовала увидеть будущее. Картина получилась достаточно четкой, но в ней хватало белых пятен. Они хотят завербовать тебя. Возможно, чтобы ты шпионил за мной.

— Я понял, — кивнул Ануир, — ты хочешь, чтобы это я шпионил за ними для тебя, верно? И заодно выяснил, зачем я им нужен.

По кивку королевы он понял, что понял женщину совершенно верно.

— Я бы попробовала снова обратиться к магии камней, чтобы прочитать будущее, но… — она отвернулась. Теперь на ее лице солнечными бликами плясала тревога.

— Почему? — наемник решился вытянуть из нее больше правды.

Королева молчала, ее взгляд устремился на незабудки в цветочном горшке на столе. Ануир уже думал, что Аквилегия ничего не ответит, но, она, наконец, сказала:

— От этих камней исходит очень сильная магия. Я действительно связалась с чем-то чрезвычайно мощным. Возможно, древние знают, что это, хотят отнять и присвоить себе. Я же начала понимать, что сила этих камней необратима. Я должна использовать их власть на полную силу…

— Хочешь отказаться от открытия банка? — Ануир не заметил, как впился пальцами в подлокотники кресла. Ему казалось, что в темных тенях комнаты спряталось и наблюдает за ними какая-то опасность. Даже к ножу в сапоге потянулся.

— Нет, я еще намерена стать той, кто вернет в мир магию и прославить свое имя, — достаточно четко проговорила Аквилегия свои цели, и по ее открытому взгляду он увидел, что королева говорит искренне. Либо очень хорошо притворяется. — Основное могущество, деньги и слава будет в моих руках. Но я начинаю думать, что у них потенциал намного больше. Я могла бы стать богиней…

Она вдруг резко встала с кресла, отвернулась от него и подошла к окну. А Ануир подумал о том, что не понимает, почему Аквилегия так откровенна с ним. Еще и открывает спину. Слишком непредусмотрительно для монарха, оставшегося наедине с убийцей.

— Но за все придется платить, — продолжила королева. — И очень неразумно в таком количестве черпать силу, если не знаешь, чем именно придется в итоге отплатить.

— Я понимаю, — Ануир поднялся с кресла и подошел к королеве ближе. Он смотрел на ее спину, на каскад черных блестящих волос. Одно движение, и он мог бы оборвать ее жизнь. До чего же беззащитными бывают люди, не смотря на тяжесть короны на их головах.

Вместо этого Ануир положил руки на ее плечи и обнял. Аквилегия не поспешила отвечать на его объятья, она замерла и смотрела в одну точку, будто стала каменной статуей.

— Камни могут таить в себе какую-то опасность, и ты не хочешь лишний раз искушать судьбу, — прошептал он ей в ухо. На лице Аквилегии он заметил долгожданную улыбку. Она обернулась к нему, положила ладонь на шею, на то место, где могли бы быть жабры.

— Да. К тому же я могу справиться и без них. У меня есть такой человек, как ты. Верный шпион, который добьется доверия Айрин и их племени. Это будет непросто поначалу, но ты быстро пройдешь дорогу от недоверия к дружбе. И тогда сможешь нанести удар им в спину.

Ануир почувствовал, как ладонь Аквилегии резко упала на его лопатку, словно ее рука была тихой незаметной змеей. Наемник вздрогнул от неожиданности, но крепче сжал ее в объятьях.

— Ты отправляешь меня на очень опасную миссию. Возможно, я не вернусь, — говорил он с ухмылкой, будто шутил.

Он попытался увидеть в ее черных очах переживание, страх или равнодушие. Хоть что-то, что могло бы дать ответ. Но Аквилегия закрыла глаза и поцеловала его.

— Ты уж постарайся, — тихо прошептала она.

***

Я стояла посреди огромного пустого зала. Большие хрустальные люстры нависали над головой, словно огромные пещерные сталактиты. Был полумрак, а за высокими окнами я не видела улицы или неба, лишь не просветную темноту.

Я опасливо озиралась по сторонам. Казалось, что из дальних темных уголков кто-то наблюдает за мной. Наверное, прошла вечность, прежде, чем я решилась сделать шаг. Звук прошелся по мраморным плитам пола волной эха, будто я всколыхнула спокойное море и устроила шторм. Пол под ногами опасно закачался, а звук стал нарастать до истошного вопля, от которого выбило окна. Сквозь них в зал тут же хлынула темнота, и стала подступать ко мне со всех сторон. Все это походило на какой-то кошмар, и я поняла, что сплю. Стала ждать, пока проснусь, но, к своему ужасу поняла, что потеряла связь со своим телом. Где-то там в палатке спит Айрин, ее обнимает Эшер, но они где-то необыкновенно далеко отсюда, а я одна. И ко мне со всех сторон подступает мрак и ужас.

— Айрин! — я услышала крик и оглянулась. Черная тьма вокруг замерла, из нее навстречу ко мне вышла белая фигура, словно призрак в ночи. В какой-то степени, это действительно был призрак.

— Нера! — крикнула я, сделав шаг на встречу. В груди защемило от радости. Как же я была рада ее видеть!

Она подошла ближе, и я лучше разглядела ее лицо. Некогда красивое сияющее лицо превратилось в белую маску. Губы стали белыми, как и кожа, и только черные, искристые когда-то светом глаза, выделялись на фоне белого полотна. Я замерла, в ужасе глядя на эту бледную тень моей наставницы.

— Айрин… — снова повторила она, и из ее губ вырвался холодный пар. Я тут же затряслась от холода. Что происходит? — Я не м…

Черный мрак дымился вокруг нас, оставляя лишь малюсенький пяточек света. Я никогда не видела ее такой несчастной. К своему ужасу я поняла, что лежа на том кровавом алтаре, женщина выглядела более живой, чем сейчас.

— Я не могу… — повторила она и уронила голову. Я подошла ближе, опасаясь, что Нералида распадется на моих глазах. А вместе с ней распадусь и я, и мы обе превратимся в весенний дождь.

Я снова повторила ее имя, но оно звучало непонятно, будто стало чужим. Я повторила еще раз, хватаясь за него, как за память. И с каждым мгновением понимала, что имя тает на моих губах, как тают мои воспоминания о Нералиде, как исчезает она прямо передо мной, превращаясь из прекрасной женщины в бесплотного духа.

— Нет! — закричала я, подбегая к ней ближе, когда увидела, что мрак голодной морской волной готов слизнуть ее фигуру с моего берега света. Я взяла ее руку, и меня прошиб озноб.

— Я больше так не могу, — прошептала Нералида, ее слова были полны боли, словно в нее впивались сотни игл. — Отпусти меня!

Я в шоке посмотрела в ее глаза.

— Я не держу тебя, — прошептала я тихо, сама понимая, что это ложь. Нералида кивнула на мою руку, в которой я сжимаю ладонь наставницы.

— Скоро от меня ничего не останется, — ее грустный голос походил на звук угасающей вдалеке флейты. — Ты должна меня отпустить.

Тьма ядовитым облаком накрыла нас, а после я проснулась.

Я смотрела в одну точку, пока Эшер возился со сбруей лошади. Через пару часов мы уже будем в столице. Будет греметь музыка бала, а у нас будет важная миссия, исход которой я не могла предсказать. Но все, о чем я могла думать, так это об этом странном сне.