— Я был рад встретить вас снова, — так же искренне ответил Нерак. — Я буду в каждой песне желать вам удачи в вашей миссии.

На этом мы простились с Нераком. Остальные тоже покинули свои пещеры. Мы еще раз посетили утреннюю песню. Во второй раз это зрелище было не менее впечатляющим, чем в первый. После наш сопровождающий Жан сообщил нам:

— Лиобронд и Алис живут у подножья горы. Если вы не сможете уговорить Лиобронда, то мы с Хардавальдой вернемся на гору, пока вы не найдете кого-то другого.

Так Жан нам достаточно прямолинейно сообщил, что не собирается с нами путешествовать по горной гряде в поисках отпрыска гарпии и подземника. Я понимала его, меньше всего на свете хотелось сейчас лезть куда-то под землю. Я уловила решительный взгляд Риливикуса, который был готов применить любые методы, чтобы уговорить Лиобронда последовать с нами.

Дорога до жилища Лиобронда заняла два часа, спускаться с горы было гораздо сложнее, чем подниматься. Жану этот спуск давался легко, он все это время провел в воздухе, летая вокруг нас, словно насмехаясь над тем, что у нас нет крыльев. В самом деле, он просто летел вперед и возвращался к нам, чтобы предупредить, есть ли на пути дикие животные или прочие опасности. Так я убеждала себя, хотя помнила, что в день нашего подъема никаких зверей не было.

Хардавальда, которая позволила себя называть просто Хардой, преодолевала этот спуск тоже достаточно легко. Для нее это был не первый спуск с горы. Во время нашего пути она отвечала на вопросы Реливикуса и Ренефрии, которые пытались дружелюбно расспросить Харду. Наверное, я зря думала, что нашей новой знакомой будет нелегко, она вполне уверено рассказывала о себе. Я хотела спросить у Алана, что же такое случилось у них вчера, потому что чувствовала от него напряжение всю дорогу. Сама я ничего не смогла услышать из их разговора в «Жерле» из-за стуков барабанов.

— Я с матерью несколько раз спускалась с горы, чтобы встретиться с отцом, — рассказывала о себе Харда. — Но потом в племени великанов началась война, и больше он не мог прийти к нам, и даже оставить послание. А потом я спускалась с горы, чтобы помочь добыть какие-нибудь ресурсы. Но я никогда не уходила слишком далеко от гряды, не была в вашем лесу, и, тем более, в мире, где живут люди. Только слышала разные сказки. Наверное, и мы для людей сказочные создания.

— А ты никогда не хотела отправиться туда, на восточные земли? — интересовалась Ренефрия. Харда качала головой с таким видом, будто ничего глупее в жизни не слышала.

— Для чего? Я там ничего не знаю, и меня никто не знает. Я всегда в первую очередь старалась думать о племени. Я и людей с древними до сегодняшнего дня не встречала, только слышала, что первые необычайно грубы, а вторые творят темные вещи. Но, — она засмеялась, увидев наши вытянутые лица, — я не особо в это верю.

— А зря, — сказал Ходжекус, посмеявшись.

В какой-то момент, когда мы уже практически дошли до подножья горы, нам на встречу вышла девочка. Ей было около двенадцати, худенькая, немного не складная, с длинными руками. Все ее лицо и руки были усыпаны веснушками, карие глаза светились любопытством. На ней были обноски, перештопанные множество раз вещи, а волосы длинные и запутанные походили на воронье гнездо. За ее спиной был лук и колчан со стрелами, а на бедре висел такой большой моток веревки, что мы удивились, как она не заваливается под его весом на бок.

— Привет! — крикнула она и помахала рукой. Жан приблизился к ней первый и пригляделся.

— Алис?

Девочка кивнула, затем бросила любопытный взгляд в нашу сторону. Она встала на носочки, чтобы за спиной гарпии разглядеть всех.

— А ты Жан? — девочка посмотрела на гарпию. — Я видела тебя наверху пару раз.

— Ты бывала наверху? — Хардавальда подошла следом. — Что-то не припомню тебя…

— Я помню, — ответил ей Жан, затем повернулся к Алис. — Ты приходила обмениваться с нами каждую неделю. Но я не видел тебя полгода, думал, что-то случилось.

— Случилось, — девочка опустила голову. — Мама умерла, и мне нужно было приглядывать за отцом.

Жан явно расстроился из-за этой новости, но старался не забыть о своей миссии.

— Сочувствую. Этим древним как раз нужно поговорить с твоим отцом. Ты наверняка уже знаешь о чем.

Девочка кивнула, на ее лице снова появилась улыбка.

— Да. Надеюсь, он согласиться пойти с вами. Он всегда мечтал о чем-то подобном, пока…

— Алис? — раздался крик вдалеке. Девочка выпрямилась и тут же побежала на крик.

— Бегу! — крикнула она, а затем подмигнула нам, прежде, чем скрыться за поворотом.

Не успели мы обсудить увиденное, как пройдя немного вперед, обнаружили неплохо выстроенный дом. Здесь был огород, вокруг важно ходили куры. Чем-то мне этот дом напомнил жилище спятившего Норберта. Но не своей причудливостью, а тем, что тоже находился в глуши, рядом с обрывом.

На пороге дома сидел невысокий мужчина, чей возраст недавно перевалил за четвертый десяток. У него были густые светлые волосы и достаточно неаккуратная пышная борода. Одежда на нем тоже была довольно заштопанная и поношенная, а на одном ботинке виднелся через дырку большой палец. Его серые глаза были очень грустными, как будто он уже успел и за Чертой побывать, и встретиться с Аквилегией, и пережить несколько битв. Глядя в эти серые глаза, я почувствовала такое уныние, будто никогда больше не взойдет солнце, и все человечество обречено на смерть. Вокруг его запястий желтыми браслетами росли обрубки перьев, которые он явно самостоятельно обрезал, оставив недавно зажившие шрамы. Выглядело это ужасно. Глубоко вздохнув, я подумала о том, что в нашем отряде как будто мало людей, переживших в прошлом трагедию и несчастье.

Он лениво переводил взгляд от одного древнего к другому, задерживая его ровно на столько, чтобы заразить унынием каждого. Немногие могли выдержать его взгляд и сохранить на лице улыбку. Алан вообще как-то опасно подошел к краю обрыва, и я на всякий случай приготовилась его ловить каким-нибудь заклинанием.

— А вот и вы, — сказал он таким голосом, словно мы пришли к нему с кандалами, чтобы отвести на казнь.

Все повернулись к Риливикусу, давая ему слово. Предводитель нашего отряда, окрыленный тем, что он покинул вершину горы и больше не встретиться с Тиарред, которой он так и не смог проникнуться, выглядел бодрее многих, поэтому подошел к мужчине ближе и протянул руку.

— Меня зовут Риливикус. А вы, как я понимаю, Лиобронд.

Лиобронд не протянул ему руку, вместо этого просто кивнул. Он позвал Алис, чтобы она «принесла что-нибудь для гостей, что там принято», и уставился на нас, ожидая, что скажет Риливикус.

Риливикус, убрав руки за спину, начал пересказывать историю про камни, про необходимость остановить королеву и уничтожить камни, пока те не уничтожили весь мир.

— Ваша кровь очень поможет нам и многим существам на этой планете. Пожалуйста, отправьтесь с нами, это путешествие не займет больше месяца.

Я ждала, что Лиобронд скажет, что ему нет дела до других людей и этой планеты. Но вместо этого он обратился к Алис, которая в это время разливала чай по кружкам.

— Как думаешь, мне стоит согласиться?

Алис отложила чайник, потому что дальнейшие слова сопровождались насыщенной жестикуляцией.

— Конечно, папа, соглашайся! Ты же станешь героем, увидишь мир. Потом вернешься и все мне подробно расскажешь. И я смогу на вершине всем говорить: «мой папа путешествовал на восток, он встречал королей и королев, сражался со злом и спасал мир»!

Ее голос был так наполнен вдохновением и энтузиазмом, что любой бы от этих слов наполнился энергией, которой бы хватило, чтобы повернуть землю вспять. Но Лиобронду этого хватило лишь на слабую улыбку.

— Но что будет с тобой? Меня долго не будет, а ты останешься одна.

— На вершине горы обо мне позаботятся. Да и за хозяйством я смогу присмотреть, — Алис ничуть не пугало то, что она останется в этом доме одна.

— А… если я вдруг не вернусь? — он посмотрел на Риливикуса. — Ведь я могу и погибнуть, так ведь?