Я задумалась об этом на какое-то мгновение и пожала плечами.

— Раз вы так считаете, — обратилась к Хеленикусу, — то значит это действительно так. Цель ясна — найти полукровок. И, как понимаю, наша первая цель — горы на западе, верно?

Хеленикус кивнул.

— Все верно. Риливикус возглавит отряд, который направится на запад с этой дипломатической целью. Гарпии относятся к древним нейтрально, так что впустят вас в свои земли, но ожидайте, что они будут настроены к вам настороженно. А когда вы объясните причину вашего появления, вам могут не поверить и даже выгнать. Необходимо завоевать их доверие, особенно Избранной.

— Избранной? — переспросила я. В мифах я разбиралась плохо, в студенческие времена я уделяла больше времени более, как мне тогда казалось, нужным наукам, а традиции исчезающих видов меня совсем не интересовали.

— У людей есть короли, у древних — вожди, а у гарпий важные решения принимаются советом пяти и Избранной, последнее слово всегда за ней, — пояснила Дизгария.

— Это гарпия, что родилась с золотыми перьями, — добавил тихо Авеликус. — Мне доводилось о них только слышать. Говорят, что с головой у них не все в порядке.

— А раньше вам доводилось бывать на территории гарпий? — тихо уточнила я у Авеликуса, не желая перебивать речь Хеленикуса, который в этот момент показывал наш будущий маршрут на развернутой на столе карте.

— Мне нет, но сам Хеленикус бывал там, когда был молод. Гарпии не любят чужаков, но к древним хорошо относятся, как ни странно. Так что это путешествие тебе должно понравится, Айрин, — тихо ответил Авеликус. Я склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на древнего.

— Почему вам так кажется, что путешествие мне понравится?

— Я вижу, как горят твои глаза. Ты любишь исследовать и делать открытия, — тихо посмеялся Авеликус. — У юных теней так же горят глаза, когда те готовятся пройти первое испытание. Это твое призвание.

Я кивнула, чуть улыбнувшись. Он прав, мне действительно хотелось посмотреть на гарпий, их земли. Всю свою жизнь мой мир не выходил за границы Вестеймграда, а по миру я путешествовала через книги. Закончив университет, я, наконец, поняла, что мир гораздо больше, чем мне всегда казалось. И не терпелось узнать его по-настоящему.

— С Гарпиями все понятно. Подземники тоже рядом живут, сможем зайти к ним по пути, — кивнул Риливикус. — А что с амфибиями? Тоже отправим кого-то на дипломатическую миссию к ним?

Хеленикус покачал головой, уголки его губ опустились.

— Тут сложнее. Амфибии ненавидят всех, кто на них не похож. Союз этих существ с кем-либо очень трудно представить. А если что-то и получалось, то их дети быстро погибают. Засыхают на суше за пару лет, а подойти к морскому берегу равносильно самоубийству — там их поджидают амфибии, желающие очистить мир от такого, как они выражаются, низменного существа.

— И, тем не менее, без их крови нам не обойтись? — пробормотал Мортекус. — Только не говорите, что нам нужно будет найти какого-нибудь шестимесячного ребенка и привести его сюда, пока он не засох на солнце? Боюсь, мое жизнелюбие не выдержит такого испытания, — в его голосе было много сарказма.

— Как раз кровь такого полукровки даст нам больше всего гарантий, — кивнул Хеленикус мрачно. — Но то, как нам предстоит найти его… я не питаю надежд, что кто-то из родителей согласится отдать нам ребенка. Более того, на поиски уйдет непростительно много времени. Вряд ли о ребенке амфибии кричат в каждой рыбацкой деревушке.

— Я думаю, что в такой рыбацкой деревушке из такого существа скорее сделали бы рыбный суп, — жёстко сказала Ривален. Все смолкли и оглянулись на нее. Она развела руками. — Что, думаете, я не права? За эти годы я достаточно изучила людей, им такое событие будет равносильно празднику. И мать, связавшуюся с морским чудовищем, тоже убьют и проклянут.

По коже побежали мурашки. Ривален была очень низкого мнения о людях, это я уже уяснила. Но более жутким здесь было то, что в словах древней было больше истины, чем хотелось бы.

— Погодите разводить тут мрачные настроения, — подняла руку Дизгария. — Я точно знаю одну амфибию-полукровку. Он уже явно не ребенок, но до сих пор живет и здравствует. Мы встречали его с Айрин и Ривален в столице, помните?

Она посмотрела на нас, ее орехового цвета глаза блеснули сталью.

Я вздрогнула. Неужели она говорит о…?

— Этот урод, убивший моего брата?! — Ривален резко ударила по столу кулаком, а затем расплылась в кровожадной улыбке. — О, я с удовольствием пущу ему кровь.

Я тоже вспомнила этого мужчину. Светлые волосы, горящие жаждой убийства глаза, странные шрамы на шее. Помню, как он напал на нас, убил невинную женщину. Воспоминания о нем принесли болезненное чувство всепоглощающей ярости, охватившей меня в тот день.

— Кровь должна быть пущена добровольно, и должна быть свежей, — покачал головой Хеленикус, улыбка с лица Ривален пропала, она медленно встала.

— Поймаем его, я буду его пытать, он сам добровольно все отдаст, лишь бы прекратить свои мучения.

Я не сводила взгляда с древней. В ней эта ярость переливалась через край, пылала в глазах. Я понимала ее чувства, но девушка все равно пугала меня своей жаждой мести, будто ничего важнее в ее жизни не осталось.

— Риваленрия, я не узнаю тебя, — тихо сказал Хеленикус, спокойно смотря в алые глаза древней. — Мы все потеряли брата в тот день, но Рювоникус знал, на что шел. Каждый из теней понимает, когда приходит час отдать жизнь. И теперь мы должны думать не о ненависти и мести, а о том, как уберечь мир от еще большего зла, что таят в себе одиннадцать камней.

Девушка яростно зарычала и громко ударила кулаком по столу. Остальные удивленно смотрели на Ривален. Судя по всему, она никогда прежде не противоречила вождю.

— Это абсурд! Вы хотите уговорить это существо быть на нашей стороне? После всего, что он сделал? Я отказываюсь в это верить! Может, сразу пригласим эту королевеншу на чай?

— А это точно решило бы многие проблемы, — тихо хмыкнул Мортекус. Ривален обдала его излучением гневного взгляда, развернулась и резко пошла прочь.

— Стой! Ты ведешь себя как ребенок! — поторопилась за ней вслед Дизгария. Ривален остановилась, сжала зубы, с трудом сдерживая слова, которые хотела обрушить на соплеменницу.

— Представь, что эта тварь убила бы Риливикуса, — тихо прошипела она, но все услышали. Дизгария замерла, ее лицо побледнело, а Ривален продолжала. — Представьте все, что эта тварь убила кого-то из ваших родных. Разве вы хотели бы для убийцы иной участи, чем медленная, полная боли смерть?

Все умолки, внутренне переживая ее слова. Мне не нужно было переживать, я уже успела почувствовать, каково это. Только Фаталирия вышла вперед и взяла руку Ривален.

— Я бы попыталась найти в себе силы, чтобы простить его. Превращать жизнь в круговорот мщения и боли — это не выход.

Ривален усмехнулась и выдернула свою руку из ладоней дочери шамана.

— Сама же знаешь, что именно в таком мы мире и живем.

Она развернулась и покинула комнату. После нее осталась только гнетущая тишина. Все посмотрели на Хеленикуса, ожидая, что вождь скажет. И он сказал, издав тихий, но тяжелый вздох.

— У нас нет иного выхода. Дизгария, Ренефрия, — он посмотрел поочередно на двух древних. — Отправляйтесь в столицу шпионить за полуамфибией. Постарайтесь узнать о нем как можно больше, придумайте, как его можно привлечь на нашу сторону.

— Хорошо, — с готовностью сказала Дизгария. Она тоже не горела желанием общаться с существом, убившего ее соплеменника, но знала — если есть такая необходимость, то она сделает это.

— Риливикус, собирайтесь, сегодня вы отправляетесь в земли гарпий, — Хеленикус осмотрел всех, а затем добавил, — будьте уверены, мы движемся в правильном направлении. Вместе мы справимся и закончим то, что было начато две тысячи лет назад. Существует судьба или нет, но истина такова, что выпало разбираться с этим именно нам.