Аквилегия напряглась и с подозрением посмотрела на Ануира. Тот поспешил добавить.

— Она плакала. И выглядела очень несчастной. Кажется, я чем-то обидел ее. Да, чувствую, она плакала из-за меня.

— Ты знал ее раньше? — холодно спросила Аквилегия. Ей одновременно хотелось узнать, но при этом ей не нравилось, что Ануиру сниться какая-то девушка, когда сам мужчина спит с ней.

Ануир покачал головой.

— Я ее не знаю. Может, убил кого-то из ее семьи когда-то. Зачем мы говорим об этом? Ни мне, ни тебе этот разговор не приносит удовольствия.

Аквилегия закусила губу. Ей самой не нравилось, что она спросила об этом. Но сказанное ей показалось важным. Она верила в вещие сны.

Машинально положив руку на живот, женщина тихо спросила:

— А у нее волосы были темные?..

Ануир с подозрением посмотрел на нее. Неужели она сходит с ума?

— Темно-красные, как осенний клен. И длинные. Нам обязательно говорить об этом?

Аквилегия покачала головой. Нет, то, о чем она подумала, с этим ответом никак не вяжется. А значит, и нет смысла в этом разбираться.

— Я думаю, что пока перевод не будет закончен, больше не экспериментировать с камнями. Эти странные сны у нас из-за камней. Лучше подождать полного перевода, наверняка там будут какие-то предостережения насчет них. Меня это никак не беспокоит, но все-таки нужно быть аккуратнее.

Ануир лишь кивнул. По его отсутствующему взгляду она могла только предполагать, о чем он сейчас думает. Неужели о той девчонке из сна? Что это? Ревность? Чувство, которое она не чувствовала уже много лет. Оно ей ужасно не нравилось.

Королева резко поднялась с кровати, накинула на обнаженные плечи шелковый халат и подошла к зеркалу. Сейчас она уже не сможет заснуть.

Из зеркала на нее глядела женщина средних лет, скрывающая свои морщины и усталость за магией. Магия сохраняла ее лицо молодым, а тело таким же подтянутым, как двадцать лет назад. Но внутри она чувствовала себя гораздо старше, чем должна была.

«Сейчас решающий акт моей жизни. Если с камнями ничего не выйдет, то все будет кончено. Моя династия превратиться в прах, а от меня останется только портрет, что будет висеть в холле, на радость других царских особ. Вся моя жизнь — череда поражений, игры со смертью. Я не знаю, кому молиться за свой успех. Пантеон Богов ни за что не поддержит меня, ведь я свергаю божественные законы. Остается только молиться самой себе».

Она сжала кулаки, и отвернулась от зеркала, не в силах смотреть на свою жалкую физиономию. В этот момент она услышала шелест бумаги. Взгляд упал на входную дверь — слуга подсунул письмо в щель под дверью.

— Почта? В такой час? — потянулся Ануир в своей постели.

Интересно, его заботит собственная смерть? Ведь Ануир убил людей на своем пути не меньше, чем она? Аквилегия качнула головой. Впустив в свою жизнь этого мужчину, она слишком много стала думать о нем.

— Послание от шпионов. Ничего хорошего, — спокойно сказала Аквилегия, опустилась, чтобы поднять конверт. Режущим заклинанием сняла печать и вытащила короткую записку. В черных глазах зажегся огонек гнева.

— И что там? — послышался с постели голос любовника. — Война?

— Хуже, — сквозь сжатые зубы тихо сказала Аквилегия. — Сестра короля скоро прибывает в город.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

— Айрин! Эшер! А вот и вы, — Дизгария встретила нас с бодрой улыбкой на лице, как будто готовилась свернуть горы. Я решила, что новости нас ждут от Хеленикуса хорошие, раз она такая радостная. Хотя я бы лучше провела еще пару часиков в нашей лачуге рядом с Эшером, чем слушала все радостные и невероятные новости сегодняшнего дня. Но с другой стороны, наша свадьба и так отняла много времени, а планы Аквилегии не ждут.

Дизгария проводила нас от входа в дом вождя прямо в обеденный зал, где собрались все тени, и тут еще был Алан, и Фаталирия. На длинном столе отсутствовала еда, зато красовалась довольно подробная карта местности. Хеленикус стоял во главе стола и уже что-то объяснял Риливикусу.

— Мы опоздали? — спросил Эшер, когда головы все присутствующих повернулись к нам.

— Нет, напротив, мы только собирались начать, — Хеленикус нам улыбнулся, в уголках его глаз проступили глубокие морщинки. — Присаживайтесь, и я расскажу всем, что нам удалось выяснить.

Все с нетерпением уселись по местам и приготовились слушать.

— Вы проделал хорошую работу, — обратился вождь в первую очередь ко мне, Дизгарии и Ривален. — Слова скопированы довольно удачно и точно. Помимо того, на что способны эти камни, удалось выяснить их историю, и, конечно же, как их уничтожить.

— Давайте сразу перейдем к уничтожению, — переминался с ноги на ноги Риливикус, стоявший рядом с вождем. — Это целое испытание, и нам понадобится много времени…

— Пять минут ничего не изменят, — покачала головой Дизгария, положила руку ему на плечо, и древний слегка расслабился. — Все-таки нужно знать, с чем мы имеем дело, и почему так важно уничтожить эти камни.

Хеленикус окинул всех взглядом, и, не встретив возражений, начал рассказ.

— Таблички написаны интересным образом, и складываются в какую-то песню. Подобие баллады, но написанной по своим правилам. Этому тексту около двух тысяч лет. Он написан еще во времена Первого города, нашими дальними предками. — Шаман посмотрел на меня. — Та ведьма, которую ты встретила в темницах дворца, была потомком неких хранителей, которые эти камни и запечатали. Они провели ритуал, дабы уберечь мир от зла и силы, что хранили эти дары богов. Они принесли в жертву одиннадцать жизней, чтобы провести ритуал и запечатать их под землей.

Я сглотнула. Очень надеюсь, что нам не придется приносить в жертву одиннадцать жизней, чтобы избавиться от камней. Хеленикус прочитал эту же мысль на моем лице, и на лице некоторых древних, и пояснил:

— Но это были только полумеры. Для настоящего уничтожения, как написано на табличках, нужно было подождать много лет, пока не придут их дети, и не закончат начатое.

— Нам придется искать детей хранителей? — протянула Ривален без всякого энтузиазма.

— Не перебивай, пожалуйста, — строго посмотрела на нее Дизгария.

— Нет, не придется, — покачал головой Хеленикус. — Как я понял, под детьми подразумевались не конкретно их прямые потомки… Хотя, не ошибусь, что в каждом из нас может течь кровь этих хранителей. Они жили на этих землях. По сути, все жители Гернсэта являются потомками хранителей.

— Тогда, задача стала бы гораздо проще, — тихо усмехнулся Авеликус, сидевший справа от меня.

— Но для уничтожения камней нужны другие меры, — продолжал Хеленикус, прочистив горло. — Позвольте процитировать мой собственный перевод: «Когда наши дети станут настолько разными, что отличия заставят их ненавидеть друг друга настолько, что их общие дети станут изгоями и отверженными для всех сторон, именно им предстоит погасить дары богов, смешав свою кровь с первым снегом долгой бури».

Все молча переглянулись. Я посмотрела машинально на Эшера, еще до того, как смысл сказанного уложился в моей голове.

— То есть… — робко подал голос Ходжекус, до которого еще не дошел смысл сказанных слов, как и до многих в этой комнате.

— Речь идет о полукровках, — прикрыл глаза Хеленикус. — Дети хранителей действительно стали разными. Ведь хранители были не людьми, и не древними. Это были Первородные. Свидетели Богов. Их называют по-разному в зависимости от религии, но суть одна — они стали прародителями людей и древних, амфибий и великанов, гарпий и подземельников. Кстати, между этими расами была еще ступень эволюции, но не будет сейчас отвлекаться на это.

Хеленикус посмотрел на Эшера, которому сейчас хотелось стать невидимкой. Перевел глаза на Алана, который от смущения пытался казаться маленьким, несмотря на свои размеры.

— Дети этих устоявшихся в нашей эпохе рас называются дуан-расо. И именно их кровь, если верить табличкам, способна уничтожить камни.