Возможно, мы немного торопились со свадьбой, но, с другой стороны, будущее было затянуто туманом. Кто знает, что судьба преподнесёт завтра? Последние сомнения вдруг неожиданно для меня развеяла Фаталирия, подошедшая ко мне после ужина.

— Жизнь удивительно коротка, и прожить ее нужно сегодня, а не завтра, — вместо приветствия сказала она на выходе из зала. — Прогуляйся со мной, Айрин. Отниму у тебя всего лишь пару минут.

Я не стала спорить, и пошла следом за дочерью шамана, чувствуя, как внутри по телу пробегают нервные импульсы. Наедине с Фаталирией я чувствовала себя неловко.

— О чем вы хотели поговорить? Или ты… — поправила я себя, пытаясь прогнать нахлынувшую неловкость. Девушка явно младше меня, но от нее исходило нечто доминирующее надо мной. Бесспорно, она в свое время станет вождем.

— Я хочу быть тебе подругой, поэтому буду рада заслужить в твоем сердце расположение к себе, — из-за своих больших глаз она казалась наивной, но при этом своим взглядом она словно видела меня насквозь. — Я рада, что скоро ты станешь одной из нас!

— Одной из вас? — переспросила я.

— Ты станешь женой Эшера, а значит нашей сестрой. Он хоть и потерянный наш брат, но он вернулся. Его готовы мы принять в свои объятья, а брак с тобой всем радость принесет! — впервые я видела Фаталирию такой счастливой. Обычной девочкой, хоть и не без странностей.

— Рада это слышать, — решилась улыбнуться в ответ.

— Ты правильно поступила, что дала согласие. И пусть не бередит в твоем сердце рану мысль, что лучше станешь ты вдовой, чем сердце сохранишь, но будешь одинока.

Я замерла, и захотела взять назад слова о том, что Фаталирия меня больше не пугала. Мысль о том, чтобы стать вдовой, меня заставила задрожать. Причем на самом деле. Я почувствовала, как меня пробил озноб.

— А что, если он и правда умрет… — зачем-то сказала я вслух, и захотелось откусить себе язык. Присутствие Фаталирии порождало плохие мысли. Но, на самом деле, они давно бродили в моей голове, эта девочка просто давала им свободу.

Дочь шамана покачала головой:

— Я провела ритуал, и предки мне сказали, что я могу за вас не переживать. Вы успеете еще пожить, хотя каждый из вас кого-то потеряет. Но я предпочла бы об этом не говорить, — она опустила глаза, и от вида скорбного лица хотелось плакать, как будто неминуемая потеря вот-вот произойдет. — Для вас они будут всего лишь друзьями. Для меня же они настоящие братья… и любимый.

— Ты увидела смерть кого-то из твоей семьи? — ахнула я. Фаталирия резко подняла глаза, и посмотрела так осуждающе, будто не она была ребенком, а я.

— Просила же, Айрин, не хочу об этом говорить.

— Прости… — прошептала я, плохо понимая, как так получилось, что разговор о смерти начала Фаталирия, но виноватой чувствую теперь себя я.

— Не страшно, — вдруг легко махнула рукой дочь шамана, — этого еще не произошло, и они не шагнули за черту.

Мы шли вперед, плутали между домами поселения, и я не решалась ни о чем спрашивать Фаталирию, хотя вопросов в голове было много. Неужели эта древняя могла видеть будущее? Увидела смерть кого-то из древних? Из теней? Зачем ей это знание, если она ничего с этим сделать не может, и, судя по всему, не стремится.

— Хочешь знать, кого я полюблю? — вдруг спросила Фаталирия, нарушая тишину. Я вздрогнула от ее голоса. Дизгария права, рядом с ней не знаешь, чего ждать! Говорить с ней о любимом, которого она еще не встретила, но уже знает, что потеряет?

— Я не знаю, — честно призналась я, оглядываясь по сторонам. Надеялась встретить кого-нибудь знакомого, чтобы закончить уже этот разговор.

— Это будет тайная любовь! — глаза Фаталирии загорелись, и я в очередной раз увидела ребенка. Только вот как же это странно. Она словно предвкушает это, будто сама не замечает, сколько в ее словах боли и грусти. — Он будет в два раза старше меня, и никто его здесь не будет любить. Кто-то даже захочет убить.

— Вот как…, — протянула я. Не очень-то приятный объект для первой любви — изгой, которого никто в твоей семье не принимает.

— Он будет ужасно грустным и потерянным, но никому не покажет этого, потому что слишком гордый, — Фаталирия подняла глаза, любуясь небом. Ночь предстояла беззвездная. Я, переминаясь с ноги на ногу, все-таки решилась ее спросить:

— Ты… как будто рада этому. А, по-моему, это ужасно грустно… Ты ведь совсем ребенок. Тебе бы лучше полюбить энергичного юношу, который будет любить жизнь и обвешивать тебя подарками и комплементами…

Фаталирия вдруг засмеялась, но смех ее не казался веселым.

— Ты же сама в свои слова не веришь, Айрин! — выдохнула, отсмеявшись, дочь шамана. — Не нужно познавать мудрость мира, чтобы знать простую истину — любовь не выбирают. Мне суждено полюбить именно его, и я буду беречь это, не буду отказываться.

— Даже зная, что это разобьет тебе сердце? — невольно произнесла я, не зная, почему проявляя такое участие к этой необычной девочке.

— Не всем везет так, как тебе, Айрин, — улыбнулась Фаталирия. — Потому я и хочу поздравить тебя с будущей свадьбой. Ты правильно сделала, что решила соединить ваши с Эшером линии жизни. Вас ждет счастливая жизнь.

Я растянула губы в неуверенной улыбке.

— Твои слова заставляют с оптимизмом смотреть в будущее. Мне хочется верить, что ты говоришь правду, а не даришь мне надежду, потому что знаешь, что этому не бывать?

Только через мгновение до меня дошел смысл сказанных мною слов, и мне стало страшно. А Фаталирия больше не смотрела на меня, и я не могла видеть ее лица.

— Ваше будущее еще не написано до конца, — тихо ответила она, встав ко мне спиной. Я могла видеть только ее длинные, ниспадающие волосы. — Вы уже оба бывали за чертой, были мертвы. И рано или поздно вернетесь туда навсегда. Но я хочу, чтобы вы не думали об этом, не омрачали этим свою жизнь.

Я покачала головой. Мне трудно было понять Фаталирию. С одной стороны она говорила о том, чтобы наслаждаться жизнью и не думать о смерти, но при этом была воплощением всех этих мыслей. К счастью, я давно смирилась с тем, что не вечна, и меня трудно было этим смутить. И все-таки хотелось как-то сменить вектор разговора.

— Знаешь, меня как человека, интересующегося наукой, занимает один вопрос…

Фаталирия удивленно посмотрела на меня, словно не ожидав увидеть. Словно думала, что я сбегу от нее, как и остальные. Понимаю их, разговор с дочерью шамана пробирает до костей любого, но у меня сегодня было хорошее настроение.

— Какой же у тебя вопрос? — склонила голову к плечу Фаталирия, явно пытаясь понять, о чем я таком могу ее спросить.

— Когда я была за Чертой, — задумчиво начала я, — то видела там только людей и древних. Ни великанов, ни амфибий. Почему так?

Фаталирия вдруг улыбнулась.

— Ты думаешь, я эксперт по смерти?

Мне почему-то стало смешно, хотя смеяться было не над чем. Поэтому я просто пожала плечами.

— Мне просто интересно твое мнение.

Дочь шамана приложила палец к подбородку, затем подошла ко мне ближе, посмотрела прямо в глаза, и я выдержала ее взгляд.

— Потому что мы два звена одной цепи. Люди, древние… У нас у всех один родитель. Давным-давно жили те существа.

Я восхищенно вздохнула, не веря своим ушам. Так значит та теория, которую обмусоливало столько ученых, может оказаться правдой? По крайней мере по словам одной необычной древней. Не самый надежный источник, конечно.

— Похоже на правду, — согласилась я. Фаталирия вдруг понимающе улыбнулась.

— «Похоже», но ты не веришь в это до конца. Настоящая ученая. Тебе нужны доказательства, хотя ты прекрасно знаешь, что их невозможно получить. Остается только строить теории и догадки.

Она снова отвернулась и резко зашагала в сторону дома. На прощание она бросила коротко через плечо.

— Рада была с тобой пообщаться, Айрин. И счастлива, что скоро мы станем одной большой семьей.

Я тоже улыбнулась, но улыбка вышла нервной. Да, одной большой семьей, но не без странностей. Наверное, иначе моя жизнь и не могла сложиться.