— Можно сначала поинтересоваться, почему вы помогли нам? — спросила я прямо. — Спасли мою семью, помогли нам сбежать из столицы.

Я знала, что камни представляют угрозу, и все-таки почему поселение, спрятанное глубоко в лесу, берет на себя столь важную и тяжелую роль — противостояние Аквилегии? Зачем им участвовать в том, что может никак их не коснуться?

— Знаю, вы люди думаете, что раз мы живем в лесу, нам нет никакого дела до того, что происходит в больших городах, — ответил Хеленикус, посмотрев мне в глаза. — Это не совсем так. Да, еще глубже в лесу вы найдете разрозненные племена, которые считают себя недостойными, чтобы следить за, как они называют, «мышиной возней». Поменялся король? Случилась война? Чума или голод? Древним нет особо дела. Все, что выходит за пределы леса, не имеет значения. Если случится действительно что-то важное, что повлечет за собой сожжение леса или истребление нашего вида, они заметят это, когда будет очень поздно.

— А вы следите? Это, на самом деле, дальновидно с вашей стороны, — кивнул Эшер.

— Дело не только в дальновидности, — снисходительно посмотрел вождь-шаман на Эшера. — Нам тоже не было интересно, чем живут люди. Но недавно все изменилось. Все началось с моих видений. Я видел странных людей на холмах, что служат сейчас домом для жителей Лойрана. Когда я был совсем ребенком, то я застал остатки того величия — Хранителей, обитавших на этой земле. Во сне эти люди были сильны, я видел их странный ритуал, будто они запечатывали монстра. Одиннадцать человек пролили кровь, чтобы уберечь своих потомков и весь мир от страшного дара или проклятья. Во всяком случае, все выглядело именно так. А затем виденье резко сменилось — печать вскрыли люди, с корнем вырвали защиту и забрали то, что так долго покоилось в земле. Это привело к смерти тысяч. Люди, древние, великаны, жители небес и подземелья. Все они пали, мир превратился в выжженное поле, а города — в кровавое месиво. И в центре всего этого стояли одиннадцать камней. Одиннадцать сердец, чей стук напоминал ритм похоронного марша.

В зале наступила тишина. Жители племени затаили дыхание, во все глаза глядя на Хеленикуса. Они не сомневались в его словах. Они были готовы сделать все, чтобы не допустить увиденного шаманом.

— То есть вы увидели в видении конец света? — осторожно спросила я, боясь нарушить тишину.

Хеленикус покачал головой.

— Это не было концом света. Скорее начало новой эпохи ужаса, предшествующей возрождению. В этом мире все циклично. Рождение и смерть идут рука об руку. Спустя много тысячелетий появились бы новые города, новые люди. Вся наша жизнь превратилась бы в легенду. Никто бы не поверил в существование магии, потому что она умерла бы вместе с нами. Даже наших костей бы не осталось. Может, мы и должны умереть, чтобы эти, другие люди, могли жить. Потому что это правильно, таков цикл, но…

— Но? — нахмурилась я, глядя на застывшего Хеленикуса.

— Мы можем это остановить. Мое видение — сон, который может вовсе и не воплотиться в реальность. Это только предупреждение. Если мы все хотим жить, и чтобы наш мир продолжал существование, нам нужно постараться. Я еще сомневался на счет этого, читал звезды. Видел что-то вроде тяжелых испытаний, но ничего такого из-за чего нужно было бы бросить спокойную жизнь и подвергнуть опасности племя. Но потом появилась Алинария. Я услышал, что соседнее племя схватило беглянку, и по описанию я узнал древнюю, которая двадцать пять лет назад отказалась от своей прежней жизни ради спасти сына Алварикуса. Узнав об ее возвращении в лес, я поспешил к ней на помощь и спас от казни. И тогда она рассказала о тебе, Эшер.

Хеленикус посмотрел на мага, молодой человек смотрел куда-то прямо перед собой. Вспоминать в очередной раз правду о своем происхождении ему было нелегко.

— Она сказала, что видела опасность, нависшую над твоей головой, поэтому и последовала за тобой в лес, чтобы уберечь. Она все еще чувствовала за тебя ответственность, как и в тот день, когда пошла против всего племени, чтобы спасти. Она не знала тогда, что опасность куда сильнее, чем если бы тебе просто грозили неприятности или смерть. Когда она рассказала о тебе, все в моей голове встало на свои места. Угроза, которую увидела Алинария, грозила не только тебе, а всем нам. И если бы просто резко наступил конец всему миру, то было бы гораздо проще. Мы могли бы сказать «того захотела сама природа или боги». Но мне кажется, что сейчас наша судьба не предрешена. Словно нам дали возможность что-то исправить, объединиться и выбрать, какое будущее мы для себя хотим. Будто то, что запечатали тысячелетия назад, действительно дар и проклятье, две стороны одной монеты. Оно несет для нас какое-то зло, но при этом дает понять для самих себя — а имеем ли мы право на что-то еще, кроме смерти, если не способны объединиться и бороться за свою жизнь. Эта мысль и заставляет нас стремиться к тому, чтобы сделать все возможное, чтобы справиться с этим испытанием.

Снова наступила тишина. Мне понадобилось время, чтобы обдумать слова Хеленикуса.

— Ладно, с этим понятно, — кивнула я, — общая угроза, понимание необходимости борьбы. Но причем здесь мы? Вы рисковали жизнями, чтобы вытащить нас с Эшером.

Я взглянула в сторону Ривален. Она сказала, что потеряла брата из-за меня. Но, не смотря на все это, отправилась в столицу, чтобы и дальше рисковать.

— Потому что нам важен каждый, кто может помочь, — ответил Хеленикус, ответ на этот вопрос у него был давно готов. — Не важно, каким образом вы оказались вплетены в эту историю. Я вижу, что в душе у вас те же цели, что и у нас.

Я задумалась. В первую очередь хотелось противостоять королеве, но угроза исходит не от нее, а от камней. Аквилегия вряд ли желает наступления конца света. Ей хочется бессмертия, власти, народной любви. Ей хочется оплести умы людей мыслями о себе, чтобы в веках остаться в истории. Это никак не вяжется с уничтожением мира и концом света. Однако она не может не знать какая сила в ее руках. И будет ли она всегда при ней.

— Я готова вам помочь, — кивнула я, давно решившая, что хочу завершить этот путь до конца. А больше ничего и не остается. — Спасибо, что помогли вам.

— Да, большое спасибо, — кивнул Эшер и добавил задумчиво: — Я знаю, камни мог найти кто угодно, но раз уж это был я, то должен с этим что-то сделать.

Я положила свою ладонь на его руку, и слегка сжала его пальцы, говоря этим жестом, что буду с ним рядом.

— У вас еще остались вопросы? Или мы приступим к обсуждению того, что теперь будем делать дальше? — Хеленикус внимательно посмотрел на нас.

Я покачала головой. Хотелось уже услышать, что предложит шаман древних.

— …Начнем с того, что обсудим вчерашние дела, — Хеленикус сложил руки перед собой. Ривален, Авеликус, расскажите, что случилось? Все ли пошло по плану?

Я думала, они снова начнут спорить между собой, но Ривален довольно спокойно рассказала.

— Мы втроем, я, Авеликус и Сайрус прибыли в город. План был прост — вызволить Айрин и Эшера, как вы и сказали, — она бесстрастно посмотрела в нашу с Эшером сторону. — Мы планировали вызвать массовые галлюцинации, чтобы испугать простой народ. Сделать небо алым или что-то вроде того. Сайрус должен был спасти Айрин, я — Эшера. Но потом что-то случилось, тюремная башня взорвалась. А перед этим была еще какая-то неразбериха с голосом, и потом…

И Ривален рассказала все то, что мы и так знали. Единственное, новое, что я узнала — Ривален вытащила Эшера прямо из беспокойной толпы, буквально выхватила его из рук стражников, и отволокла в сторону, потом они добрались до телеги дворами.

— Взрыв башни, — задумчиво потер гладкий подбородок Хеленикус, глядя на меня и Эшера. — Он явно был не по плану. Это сделали вы?

— Нет, — покачала я головой и указала ошейник на шее. — С этим я даже свечку не зажгу.

— Ох, прошу прощения, — Хеленикус покачал головой, на его лице читалось «как же я мог забыть». — Еще вчера надо было избавить вас от этого безобразия. Кайтария, поможешь?