- Я понимаю.
Мужчина в третий раз кивнул и неловко улыбнулся, после чего выдвинул мне лестницу. Оставив его внизу, я забралась на верх - скрип ступенек сопровождался его волнением о моей осторожности.
Бух!
Дверца открылась с глухим стуком, разногнав всю пыль по треугольнообразному помещению. Летающие песчинки поблёскивали, когда попадали на тонкую полоску лунного света, и растворялись в кромешной темноте. Понятия не имела, была ли тут где-то лапочка, поэтому воспользовалась фонариком телефона - уже привычное средство, когда я в очередной раз где-то лазала. Однако в этот раз была хотя бы не одна. Уже радовало.
Правда, свет не выхватил ничего страшного, как я отчего-то ожидала увидеть. Скошенные шкафчики с красной резьбой, стопка тетрадей с неровным почерком китайских иероглиф, сушёные листья и цветы, почти рассыпавшиеся в прах, множество иностранной посуды, детская одежда и фотографии. Именно к ним я направилась сквозь запах сырости и нечто едва уловимо знакомого, будто коснулась давно забытой любимой детской игрушки. Под толстыми слоями пыли оказались старые фотографии: вот свадьба Канга и Мэри, вот она беременная, а вот - смеющаяся маленькая девочка, из дочь. Через пару рамок попался её качественный портрет примерно в десятилетнем возрасте: чёрные волосы, пухлое лицо, в щеках которого тонули узкие глаза, и большие очки. Отчего-то она мне показалась знакомой, и я пригляделась. Брекеты, родинки и слегка оттопыренные уши...
Да, она определённо кого-то она мне напоминала. И была очень похожа на...
Мир замер.
И треснул от невозможности осознания.
Как так? Как это реально? Этого не могло быть! Просто физически не могло! Ведь Юймин сбили более пяти лет назад, а потом...
А потом она умерла во второй раз.
Ведь на меня смотрела Тинг Моу.
Дневник 5
Я не сплю уже больше двух лет.
То ли сильная магия, то ли зелья Орла — я не смыкал век ночью ни разу за прошедшее время. Энергия вселенной держала меня в бодроствовании, оставляя лишь тёмные круги под глазами и вечную серость в осунувшемся лице.
Но красота меня волновала меньше всего — Мэллори всегда будет любить меня таким, какой я есть. Даже если от души уже ничего не осталось. Даже если мои руки стали чёрными от гнили.
Даже если я стал монстром.
Снежинки оседали крупными хлопьями на волосах и леденили кожу головы. Далекое бледное солнце безжизненно ласкало лицо, напоминая руки давно ушедшей Ивет — такие же недостижимые и холодные. Как и лёд в моём сердце. Никаких лишних эмоций — лишь чёткие шаги и страсть к власти, что намного сильнее страсти к женщине, что горячит кровь и заставляет идти на безумства.
Я убил уже сотню людей.
И всё ради неё — владычицы-власти, этой непокоримой даме, любимицей всеми. И я не зависим от неё, нет, — я и есть сама власть, я живу ею и ею же являюсь — от разодранной нежной человеческой кожи до магической тёмной силы, из которой я впредь состоял.
Я — тьма.
Друзья, рукопожатия, клуб по интересам. Путешествия, истоки колдовства, море крови. Сделки, вырванные сердца. Последователи. Подчинённые.
Свита Ворона.
Прошлое кануло в лету — теперь не существовало того мальчишки, полного яда мести и желания признания остальных. Теперь деньги не были проблемой, как и состояние — замок и собственный город тому доказательства. И уважение по всему миру — все видели во мне спасителя, но никак не убийцу своих родных или Дьявола во плоти — заключать выгодные сделки такой же грех, как и насилие.
Но я — сама сила.
Как только проваливался в сон — менялся мир. Из одного в другой, и так до бесконечности, пока я бы не сошёл с ума...
Но встретил их — высших, сущность Вселенной.
Они сами сделали меня всесильным — покровителем от мелких планет до целых галактик. Я победил непоколебимую Смерть, подчинил разум, чувства и тысячи чужих судеб. Меня окружали такие же сильнейшие — нет, не маги, ибо это слово слишком уменьшало наши возможности. Мы были иными существами...
Посланниками самой Мультивселенной.
Снежинки хрустели под ногами. Непоседливый ветер разметал полы вороновой мантии. Я опустился на колени, пачкая их в мокром снеге и земле, и преклонил голову перед могилой. Ни имени, ни дат, ни эпитафии — такая же пустота, как и в разуме. Бездушный могильный камень в глубине чащи леса.
Это было её место.
Детства, взросления, юности.
Здесь я начал свой путь — от горелых обломков приюта до статуса бога.
Здесь я отказался от всего, кроме магии и власти.
Здесь я похоронил Ивет Касс.
И весь свой свет.
Кровь неприятно липла к рукам, и я протяжно и издевательски растирал её по белоснежной коже щеки, чувствуя, как кончики пальцев надавливали на челюсть. Подле меня лежал труп — алое мессиво, буквально выпотрошенное жестоким убийством и тёмной магией. В залитых кровью волосах больше не видны седые полосы, глазные яблоки выдраны и безжизненно свисали, а зубы выбиты и раскрошены. Рядом с его упавшей на бок головой валялся вырванный язык. Месть совершена — предатель повержен самым чудовищным образом — так поступали лишь настоящие злодеи.
И я — один из таких, кто сожжёт прогнивший чёрный мир к чертям собачьим, а на его пепле воздвигнет из останков новую жизнь.
Осталось только разобраться с так называемыми «защитниками», кем себя величали Коллеры и их товарищи, и тогда весь человеческий мир в кармане. А после взяться за высших богов — уничтожить их будет сложной задачей. Однако план уже готов: нужно теперь найти подходящую пару, подождать пару десятков лет, и тогда родиться тот, кто будет носить в себе моё сердце...
Я запрокинул голову и безумно рассмеялся.
XVI: Ни человек, ни монстр
Если люди хороши только из-за боязни наказания и желания награды, то мы действительно жалкие создания.
Ричард Докинз
Ключ подошёл.
Облегчение накатило волной - и я тихонько открыла дверь в квартиру Гленис.
Мёртвой одногруппницы, чьи похороны проходили прямо сейчас.
Шок и горе сыграли со всеми злую шутку: столпились вокруг трупа, пачкая подошву в крови и не замечая мерзкого запаха начавшегося разложения. Мёртвая девушка лежала там уже давно, прожигая пустыми глазами изрисованный потолок, а её рюкзак валялся в конце кабинета, будто кто-то с злостью забросил его туда. Незаметно достать ключ было легче простого, как и узнать, где жила Гленис. План ещё до конца не созрел в голове, а я уже сделала всё необходимое, не испытывая при этом абсолютно ничего.
Тинг - это и есть Юймин? Настоящая дочь Мэри и Канга? Как же она тогда выжила?
Рэбэнус нашёл миры? Как? И каким образом постиг магию?
Моё ли сердце хранилось в сокровищнице под музеем? Или это чьё-то другое?
Тысячи, миллионы вопросов. Хлыстами истязали душу, изуродовывали оковами, расшибали лоб о купол неизвестности и пускали пулю в висок. Кошмары, слухи, страх, бледные лица - все три дня прошли беспокойно, напоминая больше успопших покойников, чем прежние будни. Состояние ни к чёрту: ни сшить новые наряды, ни почитать, ни подготовиться к занятиям, ничего другого - каждая минута всё сильнее высасывала силы, а с новой мыслью прилетало всё больше мух, оседающих на моём тленном разуме. Но я держалась как могла, поступая как самая настоящая нерушимая богиня: ходила с гордо поднятой головой, блистая невидимой короной, рисовала новые узоры, флиртовала с популярными красавчиками и даже разоблачила глупого парня Гленис перед толпой - внимание ко мне спасало всех от тревожных дум.
Я - центр их мыслей.
Центр вселенной.
Эгоизм делал нас похожими. Меня и Рэбэнуса. Он такой же - надменный, хитрый, плюющий на боль других и умело это скрывающий. И это ещё сильнее заманивало меня в одержимость. Люди, думающие только о себе, привлекали меня куда больше тех, кто был лишён столь сладостного греха. Какой смысл ослеплять добродетельностю, если не любишь себя? Если не ставишь на первое место свой комфорт, а уже только потом - чужие проблемы? Уважение - вот что я первое добилась от самой себя после приюта, а затем и от каждого. И в мире было бы проще жить, если бы каждый временами хотя бы немного уважал себя. Только с этой мыслью я не заперлась у себя в комнате, а грациозно вышагивала по коридору замка, неся всем и свет, и мрак одновременно и улавливая полные зависти взгляды.