О, Гуань Инь, а ведь всё могло сложиться совершенно иначе — но звёздам не прикажешь. Они жестоки, когда дело касалось людских душ, и абсолютно равнодушны к разбитым сердцам.

Звёзды...

И вдруг замерла, поражённая озарением. Точно! Как же раньше не догадалась? Добежав до нужной двери, я распахнула её и тут же кинулась к брошенному конверту. Раскрыла — и заулыбалась от своей же гениальности.

О да! Какая же я молодец!

Пять точек образовывали созвездие. Прикинув, какое это могло быть, я быстро нашла подтверждение в интернете — созвездие Ворона. Да Рэбэнус просто помешан на этой чёртовой птице! И что мне теперь делать? Причём тут звёзды?

Ворон...

Равенхилл³.

Бинго!

Чуть ли не подпрыгивая от воодушевления, я тут же проверила свою теорию в интернете и оказалась вновь права. Созвездие — это карта Равенхилла, а точнее обозначение важных мест, где, как я предполагала, были спрятаны ещё подсказки. Посмотрев сверху на город через Google, я быстро определила, что самая дальняя точка это замок Донована, ближняя к нему — музей, в углу напротив него дом Арни, а остальные две крайние — какие-то неизвестные дома.

В голове за секунду созрел план.

Переодевшись и найдя свою сумочку, я окинула взглядом комнату в надежде, что найду в ней ещё что-нибудь интересное, прежде чем уйти. Однако взгляд ни за что не зацепился: тут были лишь пустые пачки сигарет, валявшаяся одежда вперемешку с книгами и пара засохших цветов в горшках. На большом рабочем столе ничего полезного не лежало, как и в малочисленных тумбочках. Очевидно, если Инграм и хранил свои секреты, то удачно их спрятал, по крайней мере, не в своей комнате. С другой стороны, зная мою любопытство, Инграм вряд ли бы оставил нечто важное на видном месте.

И с полным ощущением выполненного долга я покинула комнату, а затем, прихватив пальто в коридоре, и особняк Арни. Тающий снег, мрачные лица людей, старые дома, вода из-под колёс автобуса — двадцать минут прошли незаметно, как я уже оказалась на другом конце проспекта. Ещё раз глянув на карту, я вдруг осознала, что главные дороги в Равенхилле как раз и образовывали соединительные «отрезки» между важными точками. И для начала я решила посетить местный и, пожалуй, единственный музей города.

Купив билет и пройдя в первый зал, я ощутила, как возбуждение постепенно сходило на нет. Ненавижу музеи. Скучно, однообразно и долго — нет достаточной глубины погружения в историю, всё смотрится поспешно, не вникаясь в детали. Тем более если учесть, что я уже была один раз в этом музее, ходила вместе с приёмными родителями на третий день нашего приезда. О Рэбэнусе, конечно, тут ничего не рассказывалось, но зато выставлено много искусства: картины Россетти и Тернера, скульптуры Огюста Роде, древние расписанные полотна, золотистые украшения, полуразрушенные книги английских писателей, канувших в Лету — история Британии тянулась из одного помещения в другое красивыми видами и запахом старости.

И вдруг какой-то проход между застеклёнными стеллажами.

Осмотревшись и не увидев никого из охраны, я быстро скрылась в длинном тесном коридоре, который привёл меня в тупик из трёх дверей. Понятия не имею, что я собиралась здесь найти и зачем повернула, но на одной из ручек обнаружила инициалы «Р.Д.» Совпадение? Не думаю.

Скрип раздался настолько громко, что я как можно скорее затаилась за дверью.

М-м-м, моё любимое — темнота. Просто чудесно, как же соскучилась по ней, прямо сил нет. Я уже начала догонять смысл фразы «познай тьму» — куда ни залезу, обязательно надо идти вслепую и натыкаться на очередные ужасы. Что ни место, то жуткий праздник какой-то, ей-богу. Все призраки только и ждали меня, чтобы напасть, схватить и утащить к себе в загробный мир.

Тьфу на них.

Единственное, что радовало, так это слабый свет где-то далеко, в самом конце нескончаемой узкой лестницы, потихоньку ведущей вниз. Включать фонарь не стала — вдруг привлеку кого-то? — и как можно тише начала спускаться. Стена на ощупь оказалась ледяной и сильно влажной — странно. Отдернув руку, я понюхала пальцы, а затем слегка лизнула их...

И тут же выплюнула кровь.

Уж вряд ли здесь так должно быть, но музей — это лишь прикрытие поистине чего-то страшного, что ждало меня внизу. Однако на удивление я не боялась. Сколько можно уже? Мне хватило вчерашнего дня, а до него — ещё больших происшествий. Пока ничего ужасного не произошло, не стоило тратить впустую нервы.

Так я себя успокаивала, пока как можно ровнее спускалась к свету, чтобы не касаться кровавых стен. Люди не поймут меня правильно, если я выйду из музей вся багровая.

И если выживу, конечно.

Ведь я отчётливо слышала, как в полной тишине кто-то шёл за мной. Ступенька ниже — шорох, ещё шаг — шуршание подошвы. Либо галлюцинация, либо притаившийся убийца — другого не дано. Спускаться быстрее или оборачиваться не рискнула — сделала вид, что всё нормально.

Что я тут одна.

Когда до конца оказалось совсем чуть-чуть, я развидела какие-то красные висящие нити и услышала шум, а когда вышла из темноты — обомлела от ужаса.

О.

Мои.

Боги.

Сердца. И их — бесчисленное множество, во весь гигантский зал, уходящий и вверх, и вниз. Паря в воздухе, они бились в унисон, перекачивая кровь по алым венам, создавая своеобразный большой организм. Каждое биение отдавалось слабым свечением, стук был негромким, но отдающим вибрацию по всем стенам, а запах застоявшейся крови выворачивал наизнанку. И как жители Равенхилла не заметили, что у них под ногами творилась самая чёрная магия? Как вообще возможно существование всех этих сердец?

Не веря в их реальность, я протянула руку и коснулась самого нижнего.

И чуть не умерла на месте.

Сначала волна боли в грудной клетке, а затем — волна воздуха откинула меня на несколько ядров. Неудачно приземлившись, я тут же осмотрелась по сторонам — никого. Что это было, Аоинь побери? Что тут вообще происходит? Какого Гуя? Страх схватил за глотку — и не отпускал, как Инграм, пока воздуха почти совсем не осталось. Собственное сердце казалось как никогда чуживм в этот момент и стучало одновременно с сотнями других — и от этого холодело спину.

Это невозможно.

Попросту невозможно.

Чьи это сердца? Клму принадлежали? Что они тут делали? Неужели всё это сотворил Рэбэнус Донован? Неужели он нашёл магию?

Да ещё и столь сильную, чтобы вырывать людям сердца. И подписывать с ними контракты, похожие, как у Тинг.

До чего же хотелось верить, что мои догадки не верны.

Не без труда поднявшись, я отряхнулась и только сейчас заметила, что у самого края обрыва, за которым так же тянулись вереницы вен и висящих органов, стояла на пьедестале с чем-то банка. Несмотря на шок и общее напряжение, я не удержалась от любопытства и очень осторожно подошла к месту. В груди всё болезненно сжалось, точно почувствовало приближение смерти — или нечто похуже неё. В банке в формалине плавало крохотное сердце, явно детское.

В голове не успел созреть ни один вопрос, когда взгляд прочёл надпись на камне.

Ноги подкосились раньше, чем осознание тягостного мира разорвало душу.

Смеяться и плакать — сойти с ума, лишь бы не чувствовать этого.

Вообще ничего.

И никогда.

А лучше вырвать себе глаза, дабы не перечитывать вновь и вновь то, от чего сломалась маленькая девочка.

«Сердце Равенны».

____________

¹ Божество кровати.

² Бог радости и наслаждения.

³ Начало названия города на английском выглядит как «raven» и переводится как «ворон». Отсюда и догадка.

— Давайте я просто полюблю вас? — шепчет Мэллори, медленно опускаясь на колени.

Тогда я лишь с равнодушием посмотрел, как подол её бархатного платья чернильным пятном растёкся по изумрудному орнаменту пола. С таким же моральным молчанием я оглядывал её, начиная от дрожащих пальцев и заканчивая покорностью в карамельных глазах. Черноволосая незамужняя красавица — пришла на бал, устроенный в честь поминок Ивет, но ни разу не оторвала от меня полного благоговения взгляда.