Я не могла отделаться от мысли, что костяные завитки напоминают барашка. Однажды я сказала об этом Рею, другу Мары, который время от времени заезжал в деревню. Он недовольно скривился, а Мара разразилась звонким смехом, похожим на пение весенней пташки. И сейчас меня так и тянуло сказать о сходстве с обозначенным зверьком господину.

Мы шли по лесной тропе. Из-за набежавших туч потемнело. Вместо разговора о пушистых и рогатых я завела диалог про магическую энергию.

— Это не опасно, — успокаивал господин. — Подозреваю, там, откуда ты родом, тенери немного?

Я не ответила. Там, откуда я родом, тенери питаются лишь энергией своих партнёров, пар, возлюбленных. И, да, их не так-то просто встретить на полуострове. Но не здесь. Здесь, в основном, только тенери и были. Я даже задумалась, что не зря люди скрываются. Кажется, наших в Сааде можно по пальцам пересчитать.

Места укусов отчётливо зазудели, расползаясь покалываниями по плечу и запястью. Призрачная боль пронзила острыми иглами. Парными.

В памяти зазвенели монеты.

«Столько хватит?».

Я вздрогнула. Нет. Пойти на подобное повторно — никогда!

Остановилась. Повернулась вправо. За стеной леса вдалеке виднелись деревянные домики. Влево: лес сгущался, наполнялся кустами и массивными деревьями. Если бежать, то сейчас.

— Мне очень надо отойти, — медленно проговорила в ответ на вопрошающий взгляд господина.

— Потерпи, за поворотом выйдем к огненной часовне. Там есть уборные.

— Не дотерплю, — заныла я, для пущего виду сжав колени. — Я мигом!

Спрыгнула с дороги на скользкую траву. Расставила руки в стороны и только так не упала. Господин прикрыл глаза и запрокинул голову к тучам, словно гадая, долго ли продлится небесная передышка перед новой стеной дождя.

— Поторопись, если не хочешь, чтобы тебя пришлось отжимать.

— Меня придётся отжимать и без дождя, если будешь отвлекать! — крикнула я, уходя всё дальше от дороги. — И не подсматривай!

План побега окончательно созрел в моей голове. Скрыться в кустах, а там, ползком-ползком. Как можно дальше. Дождь смоет и следы, и запах. И пусть Саад с его жителями идёт к лешему на корм!

Я ни для кого едой не стану.

Убедившись в том, что господина не видать, даже встав на цыпочки, я слегка успокоилась. Ощутила, как ускорилось сердце. Встревоженный слух уловил каждый треск и лесной шорох. Однако мужчина за мной явно не последовал. Это успокаивало. Позволяло вдохнуть чуть глубже, наслаждаясь ароматом мокрой листвы. Разглядеть проблески солнца в хмурых небесах. Проследить за птицами, перелетавшими с ветки на ветку.

Неторопливо, аккуратно ступая на мокрую землю, я пробиралась всë глубже в лес. Порой ноги увязали, подошвы с неохотным чавканьем отставали от грязи. Я то и дело недовольно глядела под ноги, стараясь ступать на траву или ветки, боясь прилипнуть окончательно. Помимо нарастающего раздражения, меня больше ничего не беспокоило. Господин не выкрикивал моего имени в попытках найти пропажу. На лесные же отзвуки я внимания уже не обращала. Ну, что-то где-то прострекотало, кто-то где-то прошелестел. Над ухом нечто зашипело.

По спине прошëлся холодок. Шипение раздалось ближе. Я невольно замерла, медленно осознавая: что-то изменилось. Тень нависла надо мной, и, прежде чем я набралась смелости запрокинуть голову вверх, на левое плечо капнуло прозрачной слизью.

В воздухе скапливалась влага. Верный признак возвращения дождя. Под землëй затаились мелкие грызуны. Стихли птицы. Мурашки от испуга разбежались по всему моему телу. Дышать стало тяжелее, словно сам воздух наполнился и стал гуще. Слизь стекала по моей куртке с плеча на грудь и к животу. Тихое рычание приближалось. Перед глазами свесился чешуйчатый ус цвета морской волны. Лëгкие обожгло от холода. Я зажмурилась, словно это могло отогнать хищного зверя. Волосы встрепенулись от резкого выдоха. Не моего. Моё дыхание сбилось. Звериный ус полоснул по лицу.

Я завизжала. Отскочила. Споткнулась обо что-то и повалилась на спину.

Моему взору предстал водяной змей. Хвостом и задними лапами он держался за ствол дерева. Передние лапы свисали, выставив зеленоватые когти, широкие и загнутые. Длинная пасть приоткрылась, обнажив острые крепкие зубы. Усы, длинные как плети, свисали по обеим сторонам от морды. Над ушками пушилась зеленоватая грива. Однако же всё тело животного покрывала чешуя, а его глаза с узкими вертикальными зрачками, неотрывно глядели на меня.

Рык заглушил мой визг. Змей напружинился. Я выставила руки. Он оттолкнулся задними лапами. Прыгнул. Я перекатилась. Что-то ударилось о бедро. Кинжал! Точно! Как я могла забыть про него? Но не время думать. Негнущимися пальцами потянулась к ножнам. Водяной змей не торопился. Обходил меня кругом. Не рычал. Я не визжала. Лишь ухватилась за кинжал обеими руками, как вдруг змей прыгнул. Вовремя ухватилась.

Я выставила руки вперёд. Кинжал вошёл в верхнее нёбо змея. Он заскулил. Отпрянул. Напал вновь. На этот раз я ухватила его за нос, похожий на собачий. Вцепилась ногтями. Второй рукой упёрлась в нижнюю челюсть, лишь невероятным усилием не позволяя зубам сомкнуться на моём лице. Водяной змей повалил меня обратно на землю. Зашуршал короткими лапами. Забил мощным хвостом.

— На помощь! — орала я, надеясь, что господин заметил пропажу.

И оказалась права.

Пнув водяного змея в бок, невесть с какой стороны подоспевший господин и отвлëк его, и разозлил. Змей зарычал, плюясь слюной. Руки мои соскользнули. Пасть щëлкнула в опасной близости от лица. И она с радостью защëлкнулась бы вновь, но господин оказался быстрее. Он призвал меч из тени. Чëрный, длинный, тонкий вытянутый сгусток получился острее металла. Вот только чешуя всякого змея могла с металлом соревноваться в крепости. Звякнул клинок о спину.

— Беги! — рыкнул господин.

Освободившись, я посмотрела на него. На потемневшие глаза, на заострившиеся скулы. На напряжëнные руки, удерживающие переплетённую рукоять. Чëрное лезвие блестело, гудело магией. Кисти господина окутало туманом. Выступившие на оголившихся предплечьях вены наполнились тьмой. Господин и сам, с удивлением поняла я, выглядел размыто и демонически. Вот только змея это не смутило. Собравшись в пружину, он прыгнул в сторону мужчины. Господин выставил свой тонкий меч клинком вперëд. Пробил подбородок зверю. Змей ударил мужчину задними лапами. Новый рык пробрал меня насквозь, зашевелив волоски на руках.

Перепуганная, я опомнилась и дала дёру.

Дорога исчезала под водой, превращаясь в скользкий грязный ручей. Я то и дело поскальзывалась и падала. Поднималась, не обращая внимания на обжигающую боль, и бежала дальше.

Я спряталась под корнями поваленного дерева возле дороги. Натянула насквозь промокший капюшон на макушку. Дрожащие руки безнадëжно обнимали себя, но тепла не прибавляли.

Сезон дождей. Мне никогда не приходилось задумываться, каков он в Сааде. Теперь я понимала, что полюбить это время года не в силах. И не только из-за воды. Перед глазами всë ещë плясали иглоподобные зубы водяного змея. Жуткого зверя, выходящего на охоту в период дождей, либо в сильный шторм, если дело происходит вдали от берега.

Рычание давно стихло. Не было ни звуков боя, ни других, более свойственных для леса шумов. Лишь стук дождя, отделивший меня от целого мира.

— Кого я вижу! Иди ко мне.

Услышав знакомый голос, я побежала мгновенно. К господину. Он стянул перепачканный землëй и кровью плащ. Накинул на меня. Укутал, будто ребëнка. Только мордашка торчала. Мои губы дрожали, а зубы отбивали быстрый ритм. Он почему-то улыбнулся, глядя на моё лицо.

— Ты так заболеешь и умрëшь. Идëм со мной. До часовни осталось всего ничего. В ней и отогреешься.

— А ты сам не простынешь без плаща? — стуча зубами.

Господин вопрос пропустил. Мы шли по пустующему тракту. И немудрено! Дождь не желал кончаться, лишь усиливаясь от шага к шагу, пока за пеленой воды не скрылись деревья. Дорога напоминала быструю речку. Я цеплялась за мужчину, боясь отстать, а он вдруг подхватил меня на руки. Я не брыкалась. Господин оказался невероятно тёплым. Хотелось зарыться в него, прижаться сильнее. Ещё от господина необычно пахло. Приятно. От отца всегда тянуло пивом и деревом. От братьев — землёй, деревом и потом. От Рея пахло лесом и птицами. В аромате господина было замешано что-то цитрусовое и хвойное. Не отдавая себе отчёта, я прижалась носом к его шее, наслаждаясь теплом и запахом.