— Не говори о том, чего не знаешь.

— Так дело в них? — приободрилась я и не заметила, что господин остановился.

Я впечаталась в его спину и отскочила на два шага. Покачав головой, господин отверг предположение и ускорил шаг. Я нахмурилась. Если дело не в этом, а нас никто не раскрыл, то что же произошло? Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как мы добрались до постоялого двора. Господин молча прошёл в снятую комнату и закрыл за мной дверь.

— Время печати сократилось, — упавшим голосом проговорил он, когда мы точно остались вдвоём.

Я закатала свой рукав и всмотрелась в замысловатую вязь на своей руке, но ничего не поняла.

— Где это сказано? О! А как это произошло?

Господин буравил меня долгим взглядом. Так смотрят на дитя, запихавшее себе в ноздрю камушек. Вроде и возмутительно глупо, но оставлять так нельзя.

— Соберись, Летта, — медленно проговорил господин, держась от меня на расстоянии.

Его зелёные глаза, не утратившие яркости после снятия Слезы феи, внимательно наблюдали за мной.

— О! — выдала я, осознав, что дело в нашей «игре». — Это же хорошо? Теперь печать скорее сойдёт.

— Нет, Капелька, это плохо. Теперь влияние печати усилится. Я не знаю, как это повлияет на тебя, и не уверен, что теперь смогу даже просто общаться с другими женщинами… — его брови сошлись над переносицей. — Надо возвращаться домой. Пора обучать тебя магии.

Я хотела напомнить, что это невозможно, но господин меня прервал. Он уверенно заявил, что раз энергия находит выход, то и вход отыщется. Следовательно, можно приступать к обучению и снять заодно сдерживающие печати.

— Вы и помолвочную снять не сумели, — тихонько хмыкнула я.

Но оказалась услышана.

— Из-за них и не смог. И их снять будет не просто, но мы попробуем.

— Хорошо, — согласилась я и попыталась сменить тему разговора. — А кто такие Мэйру и Хасели?

— Те, с кем тебе общаться не придётся.

— Я слышала, что вы — правая рука императора, и если так…

— Не совсем, — перебил господин. — Летта, я не против императора. Да, они против. Прошу, не лезь, куда не просят. Это не для девиц.

Отгородившись от меня занятым молчанием, господин куда-то пошёл. Я сказала, что повозка в другой стороне, а мне в ответ на это разрешили посидеть в снятой комнате и за компанию не ходить. Так что я пошла. Из вредности. Коэн лишь вздохнул, на моё присутствие. Он всё ещё носил Слезу феи, скрывающую его истинный облик. Потому-то со стороны казалось, что по пыльным городским дорожкам шëл высокий молодой мужчина, в роду которого встречались нелюди, но сам он родился человеком. Я шла сразу за ним. Шаг господина широкий, но не быстрый, так что бежать мне не приходилось. И всё же, на его один, у меня приходилось по два шага.

— Так куда мы?

— Мне надо отправить письмо. Тебе идти не обязательно.

Я обиженно сжала челюсти. Да что случилось? Вчера же господин общался со мной нормально. Танцевали даже… Память подбросила воспоминания ночи, из-за которых меня обдало жаром: в основном шею и уши. Я украдкой взглянула на господина. Хмурый, он замедлил шаг, но на меня не смотрел. Мне казалось, что он станет общительней, но вместо этого господин решил отгородиться. Разве я предложила вчера “поиграть”? Не я сократила время печати и усилила их действие. Кстати, какое оно?

— Знаете, — начала я, на что господин остановился.

Он вскинул руку в жесте тишины.

— А мне кажется, поговорить стоит.

— За нами хвост, — шёпотом сказал господин и всё же посмотрел на меня. — Будь умницей, держись ближе ко мне.

— Выходи, — приказал он громко.

Зашуршало за деревьями, а кто-то спрыгнул с крыш близстоящих домов. Я прижалась к господину, крепко ухватившись за его пояс. Мы стояли на неширокой улице между низеньких домов и разросшихся кривых деревьев. С двух сторон к нам приближались похожие друг на друга юноши с тёмными глазами и волосами. Один — тенери, а второй походил на человека, и если б не это различие, юношей можно было принять за братьев. Уж не думала, что в друзьях у вчерашних знакомых окажется нелюдь, но кто ещё хотел на нас напасть, я не представляла.

От господина исходила уверенность в своей силе. С ним я чувствовала себя спокойнее, но это не мешало перепугаться.

— Что вы хотите? — ровно спросил Коэн.

— Поговорить, — развёл в стороны раскрытые руки тенери. — Мы видели, как ты вчера бился.

— Не интересует, — перебил господин и, взяв меня за руку, двинулся дальше.

Тенери преградил нам путь вперёд, а человек — возможность к отступлению.

— Мы предлагаем хорошие деньги. Всё в рамках законов. Одобрено местным управом…

— Не интересует, — голос господина сделался колким, а шаг слегка ускорился, из-за чего мне пришлось трусить следом.

— И мы не против межрасовых браков, — вставил человек.

— А это ещë к чему?

— Мы видели вашу печать, — заметив изменения в интонации господина добавил тенери. — Вряд ли ваши семьи поддерживают такие отношения, а ты явно не человек, как Сей, мой брат. Да, да. У нас одна мать. И мы не против…

— Какое мне дело до того, от кого и когда понесла твоя мать? — остановился господин, понимая, что пройти не дадут. — Уличные бои не интересуют.

— А в помещении?

— Я на императорской службе.

— Тем более! — заулыбался тенери. — Разве можно там подняться полукровке? А если ещë и сочетаться браком с человечкой, так вообще за своего не примут.

— Это не так, — теперь господин хмурился.

— Да ладно! Там всë время указывают кому и что делать. И не берут в расчëт таких, как мы с тобой, из обычных семей.

— Да, да, — встрял человек, — и в начальстве там одни ублюдки!

Господин скрежетнул зубами. Яркие зелëные глаза, сузившиеся до щëлок, смотрели угрожающе, но голос его звучал без тени злости.

— Вы не правы. Подняться наверх может каждый, кто хорошо себя зарекомендует. Да, у сыновей из богатых семей шансов больше, но лишь из-за того, что их готовят с детства нанятые мастера. Беднякам редко удаëтся нанять хороших учителей для своих отпрысков. Вот и всë разница. А теперь, я спешу. Пропустите.

Когда господин отправил письмо Данну, я уже и забыла, про что хотела спросить до встречи со странными братьями. Коэн выглядел молчаливым и не в духе, потому я не рисковала заговорить весь путь до его дома. Только думала, сидя в повозке возле господина: «А действует ли печать на меня?», и поглаживала витиеватую вязь на своей руке.

Коэн

— И как вы будете меня учить, если я не могу пользоваться магией?

— Медленно, — заверил я ведьму. — Для начала ты прочувствуешь свою энергию. Трактат о медитации должен был раскрыть тебе глаза на методы любого обучения.

Взгляд девушки опустился к полу. Она хмыкнула и поджала губы.

— Не думаю, что из этого что-то выйдет. А вот научить меня махать мечом вы бы смогли!

— Мечом? Долго, муторно и совсем тебе не подходит.

— Почему это? — вскинулась Летта.

— Перед тем как берут в руки меч, — я подошёл вплотную и взглянул на девичью макушку. Отступил, чтобы ей не пришлось задирать голову, — учатся балансу. Скажем, если я возьмусь за такое твоё обучение, сам меч ты получишь спустя полгода.

Летта засопела.

— Это минимум. Столько времени понадобится на изготовление подходящего тебе меча. К счастью, тренировки для будущего мечника во многом походят на тренировки будущего мага. Или ведьмы, в твоём случае, — добавил я, надеясь на согласие Летты перейти уже к делу.

Девушка сомневалась. Она переступала с ноги на ногу и рассматривала кусты в саду. Хмурилась.

— Допустим, — проговорила медленно, растягивая гласные.

Я ждал, когда Летта продолжит, но она не находила подходящих слов, или не хотела продолжать.

Понятно, что со сдерживающими печатями учиться магии бессмысленно, но ведь это не такие печати. Энергия вокруг ведьмы бушевала, а когда мы ночевали в общине, то и вовсе без всякого труда перетекала в меня, насыщая и заполняя так, как раньше не бывало. И это без полноценного соития.