Вот, нет.

Император водил указательным пальцем по кромке своей чайной чашки. Из-под его руки раздавался едва уловимый гул. Он не только одобрил подобный брак, но и хотел присвоить ведьму себе.

— Опять держишься за переносицу, — Муроми прекратил мучить чашку. — Ты знаешь о печатях больше моего. И если не в силах снять помолвочную, почему бы не закрепить?

— Для чего? — я подавлял раздражение.

— Ты же сказал, она сильна. Да и если это не так, других ведьм нет. Только представь, сколь сильнее станем мы сами, отведав её энергии?

Пусть я рос в этом дворце, в восемь лет переданный под опеку прошлому императору. Пусть на меня частенько скидывали работу няньки для наследных близнецов. Пусть мы сдружились ещё в детские годы, когда два мальца: один активный и бедовый — Рёмине, а другой тихий и вечно приносящий в дом грязные камни — Муроми, вечно таскались за мной по пятам. Делиться женщиной из-за простого хотения я не желал.

— И какая девушка откажется от подобного союза? — Муроми склонил голову и довольно прикрыл глаза. — Это она сейчас артачится, но вскоре передумает. Дадим ей… Сколько предложишь?

— Неделю?

— Много, — синие глаза раскрылись. — Через пять дней привезут Дзюн. Поговорим с Леттой до её прибытия.

Вот только поговорить удалось не сразу. Мы отпаивали девушку чаем. Она икала и стоически, но безрезультатно, сдерживала смех, так и рвущийся наружу. Даже ладошками рот закрывала. Жмурилась и между приступами икоты просила прощения. А потом вдруг разрыдалась и сообщила, что хочет домой.

Скоро поедем, было первым моим порывом. На счастье, я смолчал и не ответил. Вряд ли Летта имела в виду мой дом. Она цеплялась за мой ворот, орошая слезами, а вокруг неё куда менее хаотично клубилась энергия. Я видел, как магия собиралась на руках Летты, как обволакивала ведьму защитным слоем, и радовался. Медитация давала плоды. Цепи, окутавшие ведьму, теперь яснее показывались глазу. Я верил, что подцепить ещё звено окажется проще. Об этом и сказал.

Девушка затихла. Замерла. Утёрла слёзы рукавами и уточнила:

— Правда?

— Хотелось бы на это посмотреть, — подхватил Муроми.

Я понимал его тягу. Как и многим тенери, императору подвластна лишь сила теней. Даже наблюдение за стихийными порой вызывало восторг у нашего народа. И потому я мягко поинтересовался у Летты, не против ли она, если Муроми останется в комнате.

Она живо заверила, что всё в порядке.

— Тогда раздевайся. Мне надо видеть сами печати и то, как их энергия протекает по телу.

Доверчивая и пугливая Летта смотрела на меня своими огромными глазами. Как не улыбнуться, подбадривая её?

Она замялась то ли не желая подчиняться, то ли борясь с ненужным стеснением. На мгновенье я подумал выдворить Муроми за дверь. Кажется, девушка разгадала мои мысли, потому что вдруг ухватилась за мой рукав и отрицательно мотнула головой.

Хорошо, Капелька, если ты готова, мне он точно не помешает.

Напряжённо раздевшись она плотно свела ноги и опустила взгляд. Опёрлась руками о постель, стиснув простыни между худенькими пальчиками. Я сглотнул и отвёл взгляд. Ни к чему сейчас посторонние мысли. Я здесь не для того. Не стану привязывать к себе девушку, которая того не желает.

Я попросил Летту лечь на спину. Растерев ладони друг о друга, провёл ими над её телом, выпуская импульсы силы. Как и ожидались, они мгновенно встретились с преградой. Зацепились за брешь и почувствовали инородный огонь. Хиноко всё ещё сопровождал ведьму.

— Так и будешь сидеть? — скучающим тоном встрял Муроми.

— Представляешь себе.

Летта хихикнула и, кажется, слегка расслабилась. С этого момента дело пошло проще. Вот только не легче.

Я вытягивал энергию из печати, как и в прошлый раз. Тянул через себя, ощущая сковывающий лёд и болезненную отдачу. Страшно представить, что в таком случае чувствовала Летта. Она стенала. Плакала и попыталась уползти.

— Держать? — подоспел Муроми, опуская ладони на её плечи.

Согласно кивнув, я сосредоточился на подцеплении печати. На миг показалось, что получится одну из них снять. Ту, которая под пупком. С неё я начал, не сильно надавливая на плоский животик. Я так радовался лёгкости, с которой она сегодня мне поддавалась, что не заметил, как следом потекла энергия ведьмы, накопленная за эти годы и усиленная глупым Хиноко.

Привычно я чуть не выставил перед собой защиту, как подумал о Летте, не умевшей за себя постоять. Пришлось снять щит и отпустить печать. Следующим шагом я хотел запечатать её в тенях. Муроми опередил. Выпустил тени, осторожно обхватывая ими перепуганную девушку. Я приник к её лбу своим.

— Летта, — позвал тихо, но настойчиво. — Помни про дыхание. Я с тобой. Дыши. Так.

Уложив руку между двух маленьких, почти не выпирающих холмиков груди я то медленно надавливал, то отпускал, мысленно множество раз отсчитывая до четырёх.

Энергия, собравшаяся вокруг, притихла. Внутри же девушки, под моей ладонью, пульсировала, грозясь разлететься вместе с комнатой и всеми, кто попадётся на пути.

Муроми отпустил Летту, заметив, что я отстранился. Девушка рывком села и прижалась ко мне, трясясь то ли от неприятных ощущений, то ли от холода. Холодная, невпопад отметил я и заглянул в заплаканные глаза. Летта потянулась ко мне. Первая. Застенчивая. Пугливая.

Я обнял её, прижимая и успокаивая. Проник языком сквозь раскрывшиеся губы. Провёл кончиком по ровным зубкам и отстранился, не выпуская её лица из своих ладоней.

Её веки полуприкрыты. Ресницы порхали в лёгкой дрожи. Рот приоткрыт, а губы блестели. Летта смотрела на меня такими ясными, такими доверчивыми глазами, что я не решался продолжить. Что, если это не мои чувства и желания? Что, если это только печать?

Муроми оказался смелее. Или безрассудней. Он уселся на постели позади девушки и, лёгким движением рук, усадил её себе на колени. Она всё ещё оставалась лицом ко мне, когда друг приник губами к её обнажённому остренькому плечу. Я чуть на зарычал, ощущая, что девушку уводят у меня из-под носа. Подался вперёд, но вновь остановился.

— Летта, ты этого хочешь? — спросил пересохшим ртом.

— Хочу, — выдохнула девушка, потянувшись ко мне.

Всё ещё обнажённая. Прохладная. Хрупкая. Она сама целовала меня, с удивительной жадностью впиваясь в мои губы. И я не сразу понял, что за звук вырвался из её рта. Отстранился и усмехнулся, любуясь, как девичьи щёки покрылись румянцем, а брови сошлись к переносице. Одной рукой она цеплялась за меня, тогда как второй ухватилась поверх запястья Муроми, спрятавшегося между её ножек.

Летта

Запутавшись в собственных ощущениях, я искала поддержки, теплоты и мягкости извне.

Сначала пришла боль — это господин вытягивал печать. Затем меня накрыло жаром. Следом окутало леденящей тьмой. Я задыхалась и хватала воздух ртом. Билась в страхе и потерянности. И нашла его. Такого тёплого, такого нежного, несмотря на шероховатость пальцев, поглаживающих по лицу.

— Ты этого хочешь? — какой глупый вопрос.

Конечно, я хотела. Разумеется, мне это необходимо. Я тянулась к господину, не понимая, почему всё так несправедливо! Отчего он не тянулся также ко мне? Почему ткань мешала прильнуть к его разгорячённому телу?

Сильные руки подхватили меня под рёбра. Приподняли. Усадили. Тепло и нега пришли со спины. Мягкие, влажные поцелуи покрывали мою шею, плечи, спину.

Губы господина на моих. Рука императора сползает туда, где так тянет, так напрягается и хочется его ощутить.

Я охнула и выгнулась. Накрыла крупную мужскую руку своей. Ощутила, как тонкие пальцы проскальзывают к самому сокровенному, что прячется между складок. Так бережно, так осторожно.

— Могу я опробовать тебя? — горячим дыханием осело возле уха.

— Да, — жмурясь от удовольствия и вжимаясь спиной в императора.

Он отстранился. Влажные следы, оставленные поцелуями, обдало холодом. Я протестующе замычала, а меня уложили на спину и подарили новое тепло. Император подарил мне жадный, страстный поцелуй прямо в губы. Прикусил мои. Лизнул. Спустился к шее. Я напряглась, вдруг поняв, что он хотел моей крови, но не останавливала.