— Мара! — вода плеснула мне в лицо, заставив зажмуриться. — Берегись! Там…

Я недоговорила, повалившись на камни. Вода накрыла меня и швырнула обо что-то твёрдое. Поднявшись из-под воды, я ухватилась руками за каменный выступ. Новая волна накрыла меня с головой. Оторвала от спасительного камня. Швырнула вглубь. Я вновь ухватилась за что-то. За что-то скользкое, с острыми, будто лезвия, усами. И закричала прямо под водой. Миг, и пузырьки скрыли от меня вытянутую пасть. Ещё один, и меня окружили сизые перья. Вскрик. Это змей цапнул гарпию за бок. Жар. Я прогнала ненавистного зверя в пучину. Взмах. Разбрызгивая солёные капли, мы выскочили из воды и на мокрых, но быстросохнущих крыльях, помчали к берегу, туда, куда Мара скидывала свой улов.

Уже после она стискивала меня в крепких объятиях и звонко, переливчатой трелью, повторяла, как боялась за меня, как искала, ежедневно улетая к скалам, как ей намекали, что подруга, которую она так ждала, могла погибнуть, так и не добравшись до Серых островов. До Серых скал, как называли их в Сааде. И одежда, характерная для Саада, богатая, какую носили лишь особы знатных кровей, не ускользнула от взора Мары.

— Что же с тобой произошло? — причитала Мара, инстинктивно гладя меня по волосам и вытягивая из них запутавшиеся водоросли. — Как же я рада, что ты добралась.

— Мара, — отвела я виновато взгляд. — Я не останусь с гарпиями.

— Зачем же ты пришла?

— За Коэном. Он, — я закусила нижнюю губу, долго готовясь к продолжению, — мой мужчина.

— Как Рей был моим? — её слова больно ударили в сердце.

Я не нашлась с ответом. Лишь задрожала от холодного ветра, свистящего в скалах.

— Рей был да пропал, — сказала Мара ровно. — И все они пропадают. Ты знаешь, кто твой Коэн?

— И ты тоже знаешь, — поняла я.

— И не отпущу, — нахохлилась Мара, сложив мускулистые руки под грудью и даже не поморщившись оттого, что из бока её новым потоком хлынула кровь.

— Он не виноват.

— Неважно, — перебила Мара. — Если ты пришла к нам в поиске защиты, мы её дадим. Гарпии никогда не обидят ведьму. Но если ты пришла к нам за саадцем, то отринь своё желание сразу. Старейшины его не пустят.

— Проверим.

— А ты изменилась, — рассмеялась Мара. — Где та вечно плачущая по поводу и без девчушка? Кто эта воинственная дева, появившаяся передо мной?

— Сагамия Летта, — я склонилась в характерном для Саада знаке приветствия. — Невеста вашего пленника и самого императора. Вот видишь, какой важный человек пришёл за Коэном? Неужто мне откажут хотя бы в попытке?

— В попытке не откажут, — протянула Мара, всё ещё улыбаясь подобно матери, увидевшей, как её дитя впервые само встало на ноги, готовясь сделать первый самостоятельный шаг. — Но на большее не надейся и не упорствуй. Помни, мужчины сменяют один другого, и твоей жизни не стоит ни один из них. Даже самый знатный. А как ты этого знатного заполучила, расскажешь по пути.

Я никак не могла справиться с дыханием. И пока с моих пальцев то и дело слетали то искорки, то дымок, Мара не желала двигаться вперёд. Она лишь осматривала меня, как может только женщина, ощущающая свою ответственность за жизнь ребёнка.

— Как ты сняла печати?

— Это не я. И они не сняты. Гос… Коэн сказал, что подцепил лишь немного.

— И этого достаточно, — хмурилась Мара, а перья дыбились на её плечах. — Погляди, печати расплетаются сами, словно что-то подталкивает их изнутри. Неужто твоего огня так много?

Лишь улыбнувшись в ответ, я отчего-то не стала говорить Маре про саламандру, которую видела, но не ощущаю. Я понимала, что она всегда со мной, господину не нравилось, что ему не выгнать дух, но он, похоже, то ли не подозревал, то ли умолчал, что дух взялся за освобождение меня от удерживающих печатей.

— Плохо, — пуще прежнего нахмурилась Мара.

— Почему? — не поняла я. — Что случилось?

— Неважно, — помассировала виски Мара. — впрочем. Это рана. Мы не сможем дождаться, когда твой огонь успокоится. Придётся выдвигаться сейчас, пока я ещё могу лететь.

— Лететь? — севшим голосом переспросила я.

Женщина кивнула и поднялась на ноги. Вся её одежда уже пропиталась тёмной кровью. Хмурясь и клацая клювом, она попросила меня крепко обнять её за шею. Обняв меня в ответ и крепко прижав к себе, мара взмахнула огромными сизыми крыльями. Я порадовалась, что она оказалась гарпией с руками, не представляя, как бы я удержалась без её поддержки.

Едва мы поднялись, ветер засвистел в ушах, ударил в лицо, а я завизжала от неожиданности, испуга, а после и от восторга. Но куда сильнее меня поразил дом гарпий.

Под чёрными тучами, посреди тёмного, синего моря возвышался не менее тёмный скальный остров. Могло показаться, что вокруг него кружат огромные птицы, но я знала, что это были гарпии. Я не видела ни растений, ни домов, но Мара уверенно летела к чернеющей глыбе.

Нас окутала тьма — это Мара влетела в одну из многочисленных пещер, не видных издалека. Там под каменными сводами, на стенах висели факелы, а полы и потолки выглядели столь шикарно, словно из камня их долгие годы выбивали лучшие мастера. Чёрная снаружи, изнутри скала оказалась насыщенного багряного цвета. Но и это оказалось не самым поразительным. Другие гарпии, встретившие нас, среди которых встречались и рукокрылые, и те, у кого, подобно Маре, руки и крылья являлись отдельными частями тела, все будто знали, что она придёт не одна. Никто из местных жителей не удивился моему появлению. Обсуждался и осуждался лишь мой помятый наряд. И обсуждался, и осуждался он за принадлежность к Сааду.

— Я хочу встретиться со Старейшинами, — проговорила Мара уверенно, — представить мою гостью.

Мужчина гарпия вежливо поклонился и ответил не менее переливчато, что Старейшим можно будет увидеть ближе к полуночи. После чего Мара обменялась с ними парой вежливых фраз, и мы отправились к её жилищу. Поднялись по извилистым лестницам, вырубленным в скале, и попали в дом Мары. Внутри было прохладно и тихо, свет от единственного факела нестройно танцевал на стенах, создавая загадочные игры теней. Жилище Мары оказалось украшено различными морскими сокровищами — ракушками, кораллами, чешуёй стихийного змея. На полу лежали тюфяки разных размеров.

Мара подошла к окну без стёкол, откуда открывался великолепный вид на бескрайнее море. Я уселись на набитый соломой тюфяк и устало прикрыла глаза.

— Рассказывай, что с тобой было? — повернулась Мара ко мне.

— Только если ты расскажешь мне… — я и сама не знала, про что хотела узнать больше и потому лишь развела руками и окинула взглядом всё вокруг.

Мара хмыкнула и села в окне, скрестив ноги.

За долгой беседой наступила полночь, и мы, переодевшись, отправились к Старейшинам. Теперь из саадского на мне остались лишь удобные сапожки на мягкой подошве. Дорогие платья сменились тогой из грубой ткани. В ней я мёрзла, но старалась не подавать виду и мысленно взывала к внутреннему огню.

Наши шаги звучали гулко по извилистым коридорам пещеры. Мы шли, лишь иногда встречая других гарпий по пути, но чем ближе приближались к огромному залу Старейшин, тем громче звучало скопление голосов, напоминающих гомон на птичьем дворе.

Следом за Марой я вступила в высокую пещеру, где на каменных тронах сидели Старейшины. Их было три: Кайра, Зара и Верда. Мара подсказала, как зовут каждую из этих пожилых гарпий. Огромные перья украшали их крылья, а глаза сверкали алым, отражая нестройное пламя факелов. Центральная Старейшина, Кайра, величественная и старая, взглянула на меня с интересом.

— Огненная ведьма, что привело тебя в наш дом? — спросила Кайра, её голос звучал с силой, подобной бурным морским волнам.

— Великие Старейшины, — обратилась к ним Мара, — ведьму зовут Летта, она моя подруга и нуждается…

— Великие Старейшины, — быстро заговорила я, перебив подругу, — я пришла к вам с просьбой. У вас в плену находится Коэн, светловолосый тенери родом из Саада. Мой мужчина. Я прошу вас освободить его.