Однажды Владимир Владимирович™ Путин ехал в своем президентском лимузине по Ленинскому проспекту города Москва. В районе площади имени Юрия Алексеевича Гагарина Владимир Владимирович™ неожиданно увидел длинную похоронную процессию, движущуюся со стороны здания президиума Российской академии наук.

– Академик, что ли, умер какой-то? - спросил Владимир Владимирович™.

– Ага, - обернулся к Владимиру Владимировичу™ его помощник, сидевший на переднем сидении, - Яковлев.

– Яковлев? - задумчиво пробормотал Владимир Владимирович™, - Так недавно же уже умирал Яковлев. Я подписывал телеграмму.

– Это другой Яковлев, - пояснил помощник Владимира Владимировича™, - Архитектор перестройки.

– А, помню, помню, - пробормотал Владимир Владимирович™, глядя на плохо одетых пожилых мужчин, несших в руках потертые красные подушечки с орденами и медалями, - Знаешь, брателло… как-то все это странно…

– Что странно, Владимир Владимирович™? - спросил помощник Владимира Владимировича™.

– Ну. вот была перестройка, - сказал Владимир Владимирович™, - У нее были идеологи. Были архитекторы. Были прорабы. Все было. А ничего не получилось. Почему так?

– Так ведь… - немного смутился помощник Владимира Владимировича™, - Так ведь идеолог, архитектор и прораб - это все один и тот же человек.

– Как - один и тот же? - удивился Владимир Владимирович™.

– Ну, вот этот, - помощник кивнул в сторону похоронной процессии, - Академик.

– Тогда понятно, - вздохнул Владимир Владимирович™, глядя в бронированное окно лимузина.

За окном мужчины все несли и несли потертые подушечки с орденами.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете. Перед Владимиром Владимировичем™ на широком президентском столе стоял большой серебряный поднос. На подносе стояли запотевший хрустальный графин с водкой, деревянная плошка с солеными рыжиками, платиновая посудинка с белужьей икрой, берестяной туесок с вологодским сливочным маслом, половинка бородинского и тонко порезанное филе норвежской семги, специально выловленной в районе Шпицбергена российским траулером "Электрон".

Владимир Владимирович™ внимательно смотрел на поднос и на расположенные на нем предметы.

Работать не хотелось.

Владимир Владимирович™ нажал на кнопку вызова заместителя главы своей Администрации Владислава Юрьевича Суркова.

– Слышь, брателло, - сказал Владимир Владимирович™, - Выпить надо.

– В понедельник? - удивился Владислав Юрьевич, - С утра? Брателло, у меня дел полно. Партийное строительство и все такое.

– Я другого и не ждал, - сухо сказал Владимир Владимирович™, - Вы все только на словах с президентом. А как до дела дойдет - заняты все.

– Брателло… - смутился Владислав Юрьевич, - Ну, если надо, то я…

– Не надо уже, - еще суше сказал Владимир Владимирович™, - Сам справлюсь. Мне только поводы нужны. Что там у нас сегодня?

– Понятно что… - немедленно ответил Владислав Юрьевич, - У Абрамовича день рождения.

– У Абрамовича? - заинтересовался Владимир Владимирович™, - И сколько ему?

– Тридцать девять, - ответил Владислав Юрьевич.

– Да… - задумчиво пробормотал Владимир Владимирович™, - А мне вот пятьдесят три уже… и яхты у меня нет…

– Тебе нужна яхта? - удивился Владислав Юрьевич.

– Да нет, - сказал Владимир Владимирович™, - Куда я тут на ней… по Москве-реке, что ли? А еще есть что-нибудь?

– Восемьдесят восемь лет октябрьской революции, - ответил Владислав Юрьевич, - И два года со дня ареста Ходорковского.

– Так, - Владимир Владимирович™ пододвинул к себе лист гербовой бумаги и быстро записывал на нем, - Еще.

– Ну… - задумался Владислав Юрьевич, - Шестьдесят семь лет Венедикту Ерофееву. Опять же, у Палпалыча Бородина день рождения.

– Отлично, отлично, - бормотал Владимир Владимирович™, записывая поводы, - Еще давай!

– Еще? - удивился Владислав Юрьевич, - Ну ладно… День рождения у Александра Гельмана. Это папа Марата. Еще у Павла Бунича день рожденья.

– Ага, - писал Владимир Владимирович™, - Еще?

– У Бизе день рождения, - сказал Владислав Юрьевич.

– Это еще кто? - удивился Владимир Владимирович™.

– Композитор такой был, - пояснил Владислав Юрьевич, - Еще у Штрауса сегодня.

– И у Штрауса, - записывал Владимир Владимирович™, - А еще?

– Брателло, - с беспокойством в голосе спросил Владислав Юрьевич, - Ты что, напиться решил?

– Семгу надо съесть, - ответил Владимир Владимирович™, - Пропадет. Зря, что ли, траулер гоняли? Капитан вон при смерти. Надо съесть. Еще что у нас?

– Еще?… - задумался Владислав Юрьевич, - Да больше вроде ничего. Ну, разве что день таможенника.

– День таможенника, - записал Владимир Владимирович™, - Замечательно.

– А, вот еще, - вспомнил Владислав Юрьевич, - День Приморского края.

– Отлично, - сказал Владимир Владимирович™, записывая и день Приморского края, - Ладно, брателло, пока достаточно. Я позвоню еще, если что.

Владимир Владимирович™ отключил связь, задумчиво посмотрел на поднос, после чего выдвинул ящик своего президентского стола и достал оттуда платиновую стопку с золотыми двуглавыми орлами на пузатых матовых боках.

Владимир Владимирович™ поставил стопку на поднос, вынул из хрустального графина притертую пробку и налил водки.

– Ну, - пробормотал Владимир Владимирович™, беря стопку в свою президентскую руку, - Начнем с Абрамовича…

И немедленно выпил.