Незнакомец сделал несколько шагов назад.

— Похоже, ты молодец. Пожалуй, казнить тебя будет очень грустно. Правда! У меня давно не было столь умелого соперника. Эльфы, как-никак, умелые бойцы. Орки учат только силе и жестокости…

Незнакомец расставил пальцы, из которых начали вылезать щупальца темной субстанции. Истлар сделал шаг назад, еще один, потом споткнулся и упал. Ожидая скорого удара головой о камни, он с удивлением осознал, что упал на траву. Вверху, над ним, был портал. Он закрылся и показал все то же спокойное небо. Истлар приподнялся, чтобы понять, где он находится. Он не видел Эленвен. Не видел кораблей. Но видел огонь такой силы, что он окрашивал темное небо, будто уже наступил рассвет. «Заря мечей», — подумал Истлар и уронил голову на траву.

Раненый, неспособный двигаться, но все еще живой маг, лежавший все это время под завалами, телепортировал наместника далеко за город – насколько хватило сил. Такой приказ магам отдал Хоргови – спасти наместника Оплота. Спасти символ Оплота. Истлар хотел бы заплакать, но ни одна слеза не хотела наворачиваться на глаза. Он думал о том, как погибли все его знакомые, как погиб его сын, как погиб целый город, которому он посвятил жизнь. Он встал, опираясь на древко Сохранившего рассудок.

— Я отдал все годы этому городу. И отдам ему жизнь.

Ильмари уже подходил к собственному дому, в котором так давно не был. Этот дом достался ему после смерти отца, как и многое другое – хорошее состояние, маленькая ферма за городом, лавка в богатом районе, напротив дома. Все, кроме дома, он продал. Само поместье в знатном районе выделялось. Это было большое, трехэтажное здание с маленьким садом при входе и большим садом на заднем дворе. Он был больше, чем дома в жилой части города, но сильно отличался от богатых, отделанных известняком, полированным деревом и другими дорогостоящими материалами. Может, когда-то он и излучал влияние и славу, но сейчас явно не вписывался в общий архитектурный стиль. В нем чувствовалась пустота. Хотя, с первого взгляда, все было так же – подстриженная трава, аккуратные каменные дорожки, отделанные известняком стены. Живший в доме Фабиан, переехавший из Веландиса из-за долгов, ухаживал за садом и домом, и, все же, чего-то не хватало. Не хватало жизни. Здесь не было детских криков, громких тостов за застольем, смеющихся женщин. Ничего, что свидетельствовало бы о наличии знатного человека внутри. Лишь пятидесятилетний домоправитель. Так и должен был выглядеть дом капитана элитного отряда, так редко появлявшегося дома. Однако сейчас у Ильмари было много времени.

Ильмари постучал в тяжелую дверь из темного дуба. Внутри послышался шорох, потом быстрые, тащащиеся шажки, и дверь медленно отворилась. Седой, с залысиной на затылке и добрым, худым лицом Фабиан посмотрел на хозяина дома, открыл дверь полностью и пошел обратно, отвернувшись.

— Сегодня я не ждал гостей, — усмехнулся Фабиан. В меховых штанах и хлопковой рубахе он казался в доме хозяином, а Ильмари – сыном, вернувшимся с войны.

Ильмари молча прошел на кухню и сел за стол. В доме было идеально прибрано. В большой гостиной горел камин, на мягком кресле грелся черный кот Базилик, начавший уже седеть от старости. Года четыре назад Фабиан принес его с улицы, выходил и оставил дома. Ильмари не был против. В отличие от многих других котов, Базилик был спокойнее всех. «Умей он читать, только бы это и делал», — говорил Фабиан. Его излюбленное место было на кресле в углу гостиной, где располагалась маленькая библиотека. Ильмари не читал, но замечал, что она все больше пополняется Фабианом.

— Рагу скоро будет готово.

Фабиан помешивал рагу большим деревянным черпаком. В кухне витал стойкий запах пряностей, разваренной говядины с мелко нарезанным луком, мягким картофелем, пастернаком и красным перцем. Ильмари был рад, что попал именно на рагу.

Домоправитель выставил на стол три деревянных миски, которые он подавал только с рагу, и чашки под чай. Травы он выращивал в саду за домом – зверобой, мелисса, тмин, валериана и многие другие создавали в саду особый, успокаивающий аромат.

— Как прошло? — спросил Фабиан, вываливая рагу в миски.

— Плохо. Не знаю, что будет дальше. Отряд почти уничтожен…

— Мари… Я понимаю, что ты не послушаешь меня, и, может, будешь прав… Мне кажется, тебе нужно завязывать с войной. Не бросать службу, но, быть может, остаться здесь. Может не министром, но во дворе тебе уж точно место найдется. Как минимум, на место Свальда, вашего командира стражи города. Он ведь давно не в состоянии посещать заседания совета?

— Фабиан, я хороший боец, хороший капитан. Но все это… не для меня. У меня нет знакомств, опыта, да и вообще… не вижу я себя в столице. Мне нравится делать то, что я делаю.

Фабиан понимающе закивал, заканчивая разливать рагу по мискам. Ильмари с тяжелым выдохом встал и взял две миски. Фабиан положил ему ладони поверх рук, и поставил миски на стол.

— Оставь, вернешься за ними позже. Сейчас они лишь помешают, — усмехнулся мужчина, выходя на задний двор со своей порцией рагу.

Ильмари проводил его взглядом и вышел с кухни в коридор, который вел ко входу в подвал. Сердце трепетало сильнее, чем в Вершках, чем на Малом совете. Он шел к ней. Отворив дверь, Ильмари попал на слабо освещенную лестницу. Спустившись, он повернул голову. Весь подвал был ее домом. Тут же была своя прихожая – шкаф, домашняя обувь. Далее – коридор, несколько закрытых дверей, а в конце – ее спальня. Ильмари медленно зашел в открытую дверь. При отсутствии окон комната освещалась лишь лампой, стоявшей на столе. Несколько листов бумаги, исписанной и изрисованной графитным карандашом, который, видимо, дорого обошелся Фабиану. В углу комнаты, где было темно, виднелась кровать, уложенная теплыми мехами, на тумбочке возле кровати – потушенный фонарь. За столом, в потемневшей от времени и изношенности рубашке сидела девушка. Черные, как смоль, волосы были убраны в пучок, оголяя аккуратные, острые уши. Девушка обернулась на стук Ильмари по открытой двери. Она улыбнулась, ее лицо съежилось от наплыва эмоций, и девушка бросилась к нему, запрыгнув на красивого и статного капитана, начав целовать щеки и губы. Ильмари рассмеялся, поставил ее на пол и крепко обнял.

— Почему так долго? — спросила она.

— Я вернулся на несколько недель раньше, — с улыбкой ответил мужчина, лишь немного отпрянув, чтобы видеть ее ярко-зеленые глаза.

Он поднял девушку, та обхватила его ногами, и оба упали на кровать. Девушка скинула рубашку, оголив аккуратную, упругую грудь. Ильмари резким движением скинул сапоги на пол, после чего бросился на девушку, перевернув ее на спину, пока она расстегивала его рубашку. Мужчина и девушка соприкоснулись губами, жадно поедая друг друга. Руки обоих скользили вверх и вниз, иногда задерживаясь на груди, бедрах, нетерпеливо соскальзывая под нижнее белье. Не в силах более сдерживаться, Ильмари в несколько движений стянул штаны с себя, после так же быстро сделал это с девушкой, и резко положил руку между ее ног, отчего та громко застонала. Его соскучившиеся пальцы соскользнули внутрь, и девушка застонала сильнее.

Лиана была эльфийкой. Она прибыла на Арго с Цвейта больше десяти лет назад, будучи шпионкой. Под видом торговки, продающей медальоны, вырезанные из коры деревьев, растущих вокруг Колодца Листа, она познакомилась с Валдесом Эрием, занимавшим тогда место министра дипломатии в совете. Он продвигал политику против эльфов и даже призывал к их геноциду. Однако он же предлагал приезжающим эльфам дома и ночлег, зарабатывая на том, что все их ненавидят. Ее задачей было разоблачить Вальдеса. Однако, Лиана была замечена. В городе началась охота на эльфийскую шпионку, многих девушек стражники убили прямо на улицах. Некоторые из них не были даже эльфийками. За время операции, девушка познакомилась с Ильмари. Они проводили много времени вместе, а накануне молодой человек предложил ей остаться в Мордане. Когда началась охота, эльфийка прибежала к нему – испуганная, не зная куда идти. Когда она все рассказала, капитан элитного отряда спрятал ее у себя. Прошло уже четыре года, как девушка не выходила из дома. Она пыталась связаться с Цвейтом, рассказать, что жива, и что не вернется, однако никто не желал выходить с ней на контакт. Связь обрубили, чтобы не было доказательств ее причастности к делу с Вальдесом.