Горничная вздохнула, покачала головой и отправилась командовать поварятами. Медена, упав на стул, уронила голову на руки. Вранка отметила, какими тонкими и грубыми они были, её руки, на пальцах царапины, на запястьях синяки. Видно было, что эта женщина не только работает, не жалея сил, но и ведёт хозяйство, следит за домом, готовит пищу. По первому зову она прибежала спасать неизвестного ей человека в непонятном состоянии. И спасла! Если так в её жизни происходит постоянно, то о ней надо писать книги и слагать легенды, а не объявлять ведьмой и бояться.

— Медена, я так тебе благодарна, — сказала девочка лекарке, — даже не знаю, как выразить это.

— Не переживай, я понимаю, что ты чувствуешь, — кивнула женщина, устало потирая виски.

— Мне стыдно, что тебя принимают за ведьму и боятся твоего лечения.

— Люди часто боятся того, чего не понимают. Называют это колдовством, ересью, бредом. Я уже привыкла.

— Вы с Ярникой самые лучшие люди, которых я когда-либо встречала, — сказала Вранка и добавила, подумав, — ну и ещё некоторые ямолезцы.

— Ты тоже молодец, Вранеслава, — улыбнулась Медена, — не испугалась операции, очень мне помогла. Из тебя выйдет прекрасная лекарка, если тебе конечно захочется этим заниматься.

— Я просто рада, что удалось справиться со страхом. У меня руки дрожали, как камыш на Волотве, — вздохнула Вранка.

— Страх, как и болезнь, может прийти ко всем, но не все могут его победить, — сказала Медена и положила девочке руку на плечо.

Наконец принесли обед, и разговор прекратился, собеседницы были слишком голодны, чтобы его продолжать.

После обеда Вранка проводила Медену, пообещав следить за больным, и поднялась наверх. В углах лестниц начал сгущаться мрак, солнце близилось к горизонту. Шлехтичка устала так, что, казалось с тех пор, как они ушли с братом собирать травы, прошло несколько дней. С трудом поднимала она ноги и ставила их на ступеньки, а за ней следовал верный Влчек. Что теперь будет с папой? Скоро ли он встанет на ноги? Заживёт ли шрам? При входе в комнату девочка увидела, что Хави принёс свою лютню и, сидя на кровати, перебирает пальцами струны.

— Не разбудишь? — спросила она брата.

— А он не спит, — ответил тот, — сначала что-то про солдатиков нёс, потом пришёл в себя.

— Папа? — спросила Вранка, осторожно присаживаясь на кровать с другой стороны.

Кркав открыл глаза и повернул голову в её сторону.

— Что здесь произошло? — медленно спросил он, поморщившись.

— Тебе было очень плохо, и я позвала на помощь маму моей подруги, — объяснила Вранка. — Ей пришлось разрезать тебя, чтобы спасти.

— Что на это сказал Плак? — подумав немного, спросил Кркав.

— Да ничего особенного, я тебе потом расскажу, — пообещала дочь. — Завтра она опять придёт, нужно проверить шов на животе.

— Кто придёт?

— Та лекарка, Медена.

Кркав молча кивнул и откинулся на подушки. Хави молча встал и пошёл относить назад лютню.

— Может поспишь ещё? — спросила Вранка.

— Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? — Кркав улыбнулся уголком рта.

— Чего? — нагнувшись к нему и внимательно слушая, спросила дочь.

— Горячего бульона с сельдереем, — мечтательно протянул отец.

Вранка радостно кивнула и, резко вскочив, выбежала из комнаты.

Утром Вранка еле разлепила глаза, таким насыщенным был её вчерашний день: поиски трав утром, спасение отца и битва с ушлыми родственниками, а весь вечер она просидела у больного, развлекая его разговорами и угощая всякими вкусностями. Кркав выглядел довольно бодро и даже пытался встать, но Вранка настрого запретила — Медена объясняла, что шов мог снова разойтись. Девочка была рада, что отец снова стал самим собой, не страдал от боли и не бредил солдатиками.

— Вот и утёрли мы нос этим жадным свиньям, — весело сказала Вранка Влчеку, — а они ещё смели угрожать. Пусть только сунутся теперь!

Влчек был согласен со всем, что говорила его хозяйка, поэтому он несколько раз ударил по кровати хвостом и мотнул головой. Осторожно зашла Кветушка с тёплой водой и чистым платьем. Вранка встала с кровати и скривилась, мышцы во всём теле болели после вчерашних подвигов.

— Вроде пан себя чувствует получше, — сказала горничная, поприветствовав подопечную.

— Конечно, Кветушка! — воскликнула Вранка, подходя к окну. — Теперь с ним всё будет в полном порядке.

— А эта… придёт сегодня? — спросила Кветушка.

— Кто «эта»? — делая вид, что не понимает, переспросила Вранка.

— Ну… лекарка, — выдавила Кветушка.

— Придёт-придёт, — сказала девочка, натягивая платье, — папу теперь надо будет каждый день проверять.

— Физиком заклинаю, паничка, — вдруг зашептала Кветушка, схватив Вранку за руки, — следите за ней, чтобы чары не напустила на пана Кркава! Она вам специально может такой бедненькой да скромненькой казаться, а на самом деле планы чёрные плести.

— Ну-ка хватит глупости говорить, — разозлилась девочка, — какие ещё чары! Если бы не она, в замке уже давно Вепшемысл бы командовал с маменькой. Тебе бы это ой как не понравилось.

— Да я что, — склонила голову горничная, — лишь бы худа не было.

— Не будет ничего, — уверенно ответила Вранка. — А теперь я пойду завтракать и отнесу поесть папе.

Она заранее договорилась с поварятами о сладкой жидкой каше на завтрак, чтобы отец мог питаться без опасений. Медена посоветовала пока не давать ему твёрдую и жареную пищу, и девочка строго соблюдала все рекомендации. Хотя это было непросто, ведь после пары дней голодания у отца проснулся просто зверский аппетит. Он просил мясных блюд, а Вранка, мягко отказывая больному, всё равно радовалась, ведь это означало только одно — выздоровление.

Когда она пришла к отцу после завтрака, там уже был Хави и играл на лютне. Мальчик не любил много разговаривать, поэтому брал с собой инструмент, надо же было как-то развлекать пациента.

— Счастливого утра! — сказала девочка, входя в комнату с миской каши в руках.

— И тебе, дочь моя, — улыбнулся Кркав. Он лежал, чуть приподнявшись на подушках, подложенных к изголовью, и слушал бесконечные заунывные мелодии сына.

Вранка подсела к отцу и вручила ему завтрак.

— Вот это делает утро особенно счастливым, — кивнув, сказал Кркав, — горячая еда!

— Хорошо, что ты про солдатиков больше не вспоминаешь, — пробормотал Хави.

— Что? Какие солдатики? — заинтересовался отец.

— Нет-нет, ничего, — быстро сказала Вранка. — Кстати, ты знаешь, что тут было, пока ты был в отключке?

— Что же? — с полным ртом каши спросил Кркав.

— Приезжал Вепшемысл с матушкой, съели гору еды, выпили несколько бутылок вина и бочонок пива. Им пан Плак помог с этим управиться, — объяснила Вранка. — Мне кажется, именно он им подсказал, что дело близится к наследству, поэтому они и приехали. Нам с Хави грубили, как будто уже хозяевами заделались.

— Так-так, — протянул Кркав, отставив миску, — они сидели и ждали, пока я помру что ли?

— Определённо, — сказал Хави. — Они уже обсуждали, что будут делать с замком и деньгами. Меня обещали в школу на Адских болотах отдать.

— Брат очень помогал мне, отвлекал Вепшемысла и Клиштемиру, пока шла операция, — сказала девочка.

— И как же вы их вытурили? — спросил отец, внимательно разглядывая своих детей.

— Не очень изобретательно — натравили Влчека, — вздохнула Вранка.

— Ну и дела, — сказал Кркав. — Как жаль, что я этого не видел. Но чувствую теперь, что могу положиться на своих детей.

— Конечно, папочка, — сказала дочь, прильнув к отцу. Тот с нежностью обнял её одной рукой.

— А Хави ты не обнимешь? — спросила она, увидев, что брат отвернулся и смотрит в сторону. — Он так нам помог, ты не представляешь.

Кркав молча поднял руку, а Хави подсел ближе и осторожно наклонился к отцу, всё ещё держа в руках лютню.

В такой позе и застала всё семейство Медена. Она зашла в комнату вместе со встревоженной Кветушкой, угрюмо смотрящей на гостью.