Не отводя глаз от кровати она встала и направилась к выходу из комнаты. Ноги её были будто ватными и совсем не хотели слушаться свою хозяйку, а руки тряслись мелкой дрожью.

— Что с ним? Что ты будешь делать? — шёпотом спросил Хави, от ужаса широко раскрывший глаза.

— Он умрёт, если мы ничего не придумаем, — ответила Вранка сдавленным голосом.

Пока Вранка стояла у дверей папиной комнаты, покачиваясь и ощущая, как желудок её пытается от ужаса сжаться в бесконечно малую точку, к ней бесшумно подошла Кветушка. Горничная с волнением оглядела испуганных детей и шумно сглотнула.

— Вода готова, пани, будете ставить чай? — вкрадчивым шёпотом спросила она.

— Кветушка, скажи, где этот проклятый лекарь? — вдруг с яростью перебила девочка. Глаза её засверкали, а губы побелели, так сильно она их сжала.

— Ох, да внизу он, отобедать изволил, — опешила горничная.

— Ну всё, — многозначительно сказала Вранка и побежала по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки.

— Я с тобой, — визгливо крикнул Хави, пытаясь угнаться за сестрой.

После стремительного спуска девочка влетела в халу, где старательно обставленный всевозможными блюдами и винами сидел лекарь в компании ещё двух людей: толстой насупленной старухи и огромного рыхлого мужика с редкой бородёнкой. Вранка сразу узнала их — это был то ли троюродный племянник, то ли внучатый кузен Кркава, Вепшемысл, со своей матушкой Клиштемирой. Они почти не появлялись в гостях у Черных, а жили где-то в далёком имении, но когда приезжали, всегда приносили с собой раздоры, вопли, обиды и бесконечные потоки недовольства. Кркав каждый раз во время их приезда старался побыстрее от них отделаться, а Вранка пряталась, пугаясь их грозного вида и громких сердитых голосов. Сейчас девочка даже не поздоровалась с родственниками, сразу обратившись к лекарю.

— Пан Плак, вы наслаждаетесь обильным обедом, пока ваш больной умирает⁈ — повысив голос и уперев руки в бока сказала она. Хави встал рядом и спрятал руки за спину, будто боясь, что Вепшемысл откусит их вместе с куском огромного окорока.

— Увы, есть материи, над которыми я не властен, — сделав печальное лицо и надкусив румяный пирожок с рыбой, сказал пан Плак.

— Как это не властен⁈ Кто вы, если не лекарь⁈ — воскликнула Вранка, подойдя ближе и заглядывая лекарю в лицо.

— Я лекарь, а не Физик. Возвращать с того света — не моя профессия, — унылым тоном ответил Плак и склонил голову.

— Мы будем молиться за него, — зычно хрюкнув, сказал Вепшемысл.

Вранка внимательно посмотрела в его красное мосластое лицо и вспомнила разговор, который однажды случайно подслушала. Его вёл пан Кркав со своим душеприказчиком. Тот объяснял, что сын — самый первый наследник всего состояния Черных, но шлехту надо быть очень и очень осторожным, следить за своим здоровьем и не пускаться в рискованные путешествия. Ведь пока Хави не достигнет восемнадцати лет, наследником всего имущества Кркава будет именно Вепшемысл. Когда Вранка воссоздала в памяти слова душеприказчика, страшное подозрение зародилось в её мозгу.

— Плак, не ты ли позвал этого борова, чтобы отпраздновать смерть моего папы? — ледяным тоном спросила она.

Пауза и оторопевшие лица собеседников были ей красноречивым ответом. Клиштемира стала понемногу наливаться красным, как поспевающий на грядке томат.

— Сколько он тебе обещал отдать? Восьмую часть? Шестнадцатую? — снова спросила девочка.

— Возьми себя в руки, девчонка, — вдруг подала голос старуха. — Когда мой сын получит тебя в наследство, ты у нас быстро научишься послушанию.

— Только попробуйте, — вдруг подал голос Хави, незаметно подошедший к сестре, сжимая кулаки.

— А тебя отдадут в удалённую школу, на Адских болотах, — прохрипела ему в лицо Клиштемира, изо рта которой вылетали кусочки еды, — там ты белого света не увидишь. Будешь только на праздники в подарок просить, чтобы тебя не били слишком сильно.

— Да, слушайтесь нас, — поддакнул Вепшемысл, вытирая сальный рот, — а не то худо будет.

— Вашему отцу, к сожалению, никто помочь уже не может, — печально обмакивая картофелину в подливку, заключил Плак.

Никто не может помочь? Никто? И тут Вранку осенило. Решение проблемы прямо лежало на поверхности, но лишь благодаря реплике лекаря, девочка сообразила, что нужно делать. Однако времени было в обрез. Она молча схватила брата за руку, и они побежали по лестнице наверх. Хави пару раз спотыкался о ступеньки, но старался не отставать от сестры.

В своей комнате Вранка сразу же схватила огрызок бумаги и стала скрипеть по нему пером.

— Что ты пишешь? — взволнованно спросил Хави, усаживаясь на кровать и оглядывая комнату.

— Подожди, — кратко сказала Вранка, сложила бумажку и подозвала Влчека. Письмо она свернула трубочкой, привязала на шнурок, повесила псу на шею и чётко сказала: «Ярника! Ярника!», Влчек повернулся, махнув хвостом, и бросился бежать.

— Так вот, — поворачиваясь к брату, начала она. — Я надеюсь, в скором времени к нам доберётся Медена. Она — наша последняя надежда. Те, кто сидят внизу, не должны ей помешать.

— Я могу их отвлечь, — предложил Хави.

— Да, как раз это и нужно сделать, — сказала Вранка. — Посиди там с ними, послушай их речи, прикажи принести им ещё побольше вина, сделай вид, что согласен на их условия, расскажи какие-нибудь гадости про меня. Пусть только не выходят из-за стола.

— Понял, — сказал мальчик, поднимаясь. — Разве что гадостей не смогу рассказать никаких. Ты хорошая.

Вранка так удивилась, услышав это, что не смогла ничего придумать в ответ, а Хави уже отправился отвлекать безумную компанию. Теперь у них был какой-никакой план, и оставалась небольшая надежда, что всё так или иначе образумится.

Пока Вранка сидела у отца, время тянулось медленно-медленно, даже воск на свечке сползал почти незаметно. Кркав часто дышал и постанывал, видно у него был жар. Девочка безумно боялась, что Медена не успеет, и кусала себе губы. Живот у Вранки периодически громко урчал, она так и не успела пообедать. Время, до этого летевшее буйным весенним ветром, будто застыло, как неподвижная рыба, вмёрзшая в лёд. Когда же? Когда? Наконец, как только Вранка уже совсем потеряла надежду, послышался шум шагов на лестнице. Это были Кветушка и раскрасневшаяся растрёпанная Медена. Последняя держала в руках чемоданчик с инструментами.

— Пани, она сказала, что вы позвали её, — недоверчиво глядя на гостью, сказала горничная.

— Да-да, Кветушка, всё хорошо, иди, — сказала Вранка, вскакивая и подбегая к Медене.

— Будь рада, Вранка, — сказала та, осторожно укладывая чемоданчик на землю. — Давай я осмотрю твоего папу.

— Конечно, — закивала девочка.

Медена пригладила волосы, чтобы не падали на лицо, и подошла к больному. Тот даже не повернул головы. Женщина нагнулась над ним, приложила ладонь ко лбу, подняла одеяло, аккуратными движениями прощупала живот и попробовала разогнуть ноги. В этот момент Кркав застонал. Медена вздохнула и подошла к Вранке.

— Очень плохо, — сказала она, решительно сжав губы, — придётся скорее резать. Иначе он умрёт.

Вранку обдало холодом от страха, и она просто кивнула. Медена открыла чемоданчик и стала доставать свои ножи, а также банку с прозрачной жидкостью и букетик трав, перевязанный ленточкой.

— Вот эту траву пока измельчи и дай ему пожевать щепотку, — сказала Медена. — Он заснёт, тогда начнём резать. Ты заметишь, когда он расслабится.

— Мы будем резать вместе? — с ужасом спросила Вранка, перетирая травки в ладонях.

— Буду резать я, но ты должна мне помогать, — сказала Медена. Она доставала инструменты и протирала их прозрачной жидкостью из баночки. Запах у жидкости был резкий и неприятный, но Вранка знала, что так нужно.

Она вложила порошок в рот отцу и проследила, чтобы он проглотил. Девочка еле владела своим телом, от страха оно одеревенело. Рука, лежащая на волосах Кркава, казалась отдельной и чужой. Наконец она заметила, что папино тело расслабилось, руки разжались, а дыхание стало более спокойным.