— Пойдём, расскажешь за обедом, — сказала Ярка, взяв её за руку.

Только они прошли в светлый и просторный каменный зал, как Вранку кто-то схватил за подол платья. Девочка ойкнула, но поняла, что это всего лишь Кветушка, которая зачем-то упала на колени.

— Паничка, простите меня заради Физику, чтоб его покарали атомы! — возопила горничная. — Это я во всём виновата одна, казните меня сию минуту!

— Кветушка, ты что, встань, — засмеялась Вранка, — поднимись скорее, что ты такое говоришь!

— Я рассказала Вепшемыслу и его маменьке про пани Медену, и в городе слухи навела, — простонала Кветушка, всё так же сидя на полу, — боялась, что ведьма нашего пана околдует совсем. Хотела, чтобы его спасли, а вот оно как всё оказалось. Моя вы паничка хорошенькая, добренькая, убежали в далёкие земли с чужими людьми, голодать да скитаться!

— Да брось, Кветушка, здесь твоей вины нет, — твёрдо сказала Вранка, — и я надеюсь, что ты теперь подружилась с Меденой и Ярникой.

— Я им служу, — закивала Кветушка, вставая, — они теперь мои госпожи, слова про них плохого не скажу. Даже наоборот, вылечила пани Медена мои руки, вот так. Походила со мной, порасспрашивала и спасла мою жалкую жизнь, хотя я ей перед этим зло сотворила.

— Правда? Как она это сделала? — спросила Вранка у Ярники.

— Оказалось, что у Кветушки тело не переносит шерсти, — кивнула Ярника. — Стоит ей шерстяное одеяло потрогать, руки начинают чесаться, болеть и облезать. Мама такое уже видела и быстро разобралась, в чём причина.

— А я никак не могла, — сокрушённо вздохнула Вранка, — не быть мне лекаркой.

— Да ты что, — сказала Ярника, — выучишься ещё.

— Нет, правда, — стала объяснять Вранка, — я поняла, что у меня лучше всего получается. Травы это…

В этот момент в зал вошла Медена. Она очень сильно изменилась с причёской, положенной знатным дамам, и красивым платьем, сшитым специально для неё. Ещё Вранка отметила её взгляд, он был не угрюмым, из-под низко нависших бровей, как раньше, а тёплым и открытым.

— Медена! — бросилась к ней девочка. Женщина заключила её в объятия и прижала к себе.

— Ну ты и путешественница, — тихо сказала Медена ей на ухо.

— Вдохнула вольной жизни, — улыбнулась Вранка, — и вернулась к вам. Узнать, что такое мама.

В этот момент все затихли, даже всхлипывавшая до этого Кветушка, которая уже поднялась с пола, и вытирала слёзы подолом передника. Ярника улыбалась во весь рот и незаметным движением смахивала слезинки со щёк.

— Я надеюсь, у нас получится стать настоящими мамой и дочкой, — наконец сказала Медена, гладя девочку по смотанным в узел волосам.

— Я тоже, — кивнула Вранка.

— Ой, вы же наверное, голодные все, — вскинулась Кветушка, заметив входящих Кркава и Хави.

— Угу, особенно я, — пробормотал последний.

— Бегу за угощениями, — подхватила полы юбки Кветушка.

— Обязательно сядь поесть с нами, — крикнула Медена ей вдогонку, — тебе надо хорошо питаться.

Через несколько минут стол был накрыт. Пан Кркав, который был весел и игрив, как никогда, сидел рядом с женой, а по обе стороны от них сидели девочки. Рядом с ними — Хави и Кветушка. В ногах у Вранки лежал довольный Влчек, который уже успел наесться в псарне. Стол ломился от угощений: здесь были свежая жареная рыба, обваленная в муке, рагу со свининой и грибами, печёная в кожуре картошка, солёные огурцы с ярко-зелёными стрелками чеснока, аппетитные ломти пышного хлеба и разные виды сыров, красиво разложенные веером. Перед Вранкой стояла миска дымящейся сладкой каши с коричневым порошком и ягодами, её наверняка стряпала Ярника. Однако Вранка даже не замечала всего этого изобилия, её взгляд блуждал от одного лица к другому. Неужели у неё теперь нормальная семья, где стул рядом с отцом не пустует? Где у детей есть любящая и заботливая мать? Где все собираются вместе и радостно проводят время? Где отец не боится обнять своего сына? Неужели это и правда случилось? Вранка думала и улыбалась, забывая жевать. Теперь жизнь должна была стать совсем другой.

Медена только что отпустила из своей импровизированной лечебницы в одном из покоев замка старика Кожеша, который служил Кркаву без малого тридцать лет. У старика разболелся живот, так что он ходил, согнувшись. Медена быстро разобралась, что проблема не в животе, а в спине, она вся была у старика зажата и скрючена. Помяв Кожеша, Медена отпустила его с маленьким пузырьком, полным пахучей зеленоватой мази. Мазать спину наказала трижды в день, а ещё отдыхать лёжа. Когда старик, рассыпаясь в благодарностях и покряхтывая, ушёл, Медена поднялась и направилась к окну. Двигаться ей было уже тяжеловато, а стоять мучительно. Но снаружи стояла такая тихая и прекрасная осень с яркими красками листьев и маленькими паутинками, полными жемчужных капель, что Медена старалась чаще выходить на воздух или просто смотреть из окна.

Сейчас она заметила, как Вранка с Ярникой сидят внизу на каменных порталах и вдохновенно болтают о чём-то. Девочки! Когда-то и она была такой, лёгкой, беззаботной и полной волшебных предчувствий. Вдруг Вранка вскочила и, путаясь в платье, рванула вниз с холма. Точно, там какой-то пришлый торговец. Вот тянет девочку на разнообразные приключения, чуть что новое — не может усидеть на месте. Медена наблюдала, как торговец передал Вранке конвертик, получил золотую монету, кивнул и отправился обратно, а девочка, подскакивая, как горная козочка, побежала обратно к подруге. Письмо!

Медена отошла от окна и направилась к лестнице вниз. Интересно, каковы новости от Витроша. Прошло больше года с тех пор, как Вранеслава вернулась домой из путешествия с ямолезцами. Всё это время она, конечно, дико скучала по друзьям и таинству раскопок. Спускаться по лестнице, неся перед собой такой большой живот, было непросто, но Медена справилась. До появления наследника или наследницы оставалось совсем немного. «Пусть родится в эту благостную мягкую осень», думала Медена, поглаживая живот одной рукой.

Ветер обнял её, когда она вышла наружу. Каменные порталы, естественно, были совсем пусты, девчонки наверняка убежали в своё секретное убежище читать письмо. Медена постояла, глядя вдаль, на покрытые туманной дымкой леса, а потом решила возвращаться, как вдруг взгляд её поймал оставленный девочками распечатанный конвертик. Сложен он был довольно неумело, видно по многу раз, сикось-накось, зато печать была большая, красная, с узорным рисунком. Медена заново сложила конверт и улыбнулась. На печати красовалась изящная летучая мышь с раскинутыми в стороны крыльями.